Самая темная ночь - Корсакова Татьяна Викторовна (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Наверное, он смотрел на нее слишком долго и слишком пристально. Наверное, она почувствовала этот жгучий интерес, потому что в то самое мгновение, когда Суворов отобрал у вошедшего в раж Гальяно гитару, Ксанка передернула плечами, точно освобождаясь от чего-то невидимого, и исчезла в темноте. Дэн вздохнул. Он уже завидовал Туче, которому удалось с ней поговорить.
Пока вепри ели шашлык, закусывали его купленными у деревенской бабки молодыми огурчиками и пели песни под гитару, в стане волков началось движение. Сначала куда-то исчез Чуев. Следом по парку разбрелась добрая половина отряда. А оставшиеся волки осторожно, один за одним, подсаживались поближе к костру, поближе к вепрям. И это было похоже на безмолвное братание. Во «вражеском» отряде встречались и нормальные ребята, и если бы не странная политика Шаповалова, волки и вепри могли бы существовать вполне себе мирно.
На часах было без пяти одиннадцать. Оставшиеся у костра уже успели побрататься по-настоящему и по-братски же разделить недоеденный шашлык. Гитару отложили в сторону, и у догорающего костра текла неспешная беседа.
Не то чтобы Дэн что-то почувствовал, когда, не предупредив друзей, отошел от костра. Просто в какой-то момент ему захотелось побыть одному, остаться наедине со своими мыслями. Он неспешно брел по парковой дорожке, и вдруг со стороны хозпостроек донеслись странные звуки. А может, и не странные вовсе, просто неожиданные в этой сонной тишине.
Дэн замер, прислушался. Голосов было два, одинаково низких, одинаково злых, с одинаковыми скотскими нотками. Братья Голиковы, уроды и дегенераты, то ли ссорились, то ли что-то обсуждали. Дэн уже хотел пройти мимо, когда услышал не то всхлип, не то стон, а следом возмущенный рев:
— Она меня укусила! Эта дебилка меня за руку цапнула!
— Тихо, не ори. — Точно такой же голос, но осторожный, приглушенный. — За глотку ее хватай, чтобы не дотянулась. Сейчас я ей покажу, как кусаться…
Кулаки сжались, и зубы скрипнули от ярости, а в душе уже начал просыпаться его собственный персональный демон. Дэн тенью скользил в темноте и сам не знал, чего боится больше: спугнуть этих сволочей или окончательно разбудить демона.
Перед освещенным одиноким фонарем сараем было светло. Достаточно светло, чтобы увидеть все в деталях.
Порванная на плече черная майка, испуганно скалящийся нарисованный на ней череп, крепко-крепко зажмуренные глаза девушки… Ксанка стояла на коленях, как тогда, на пляже. Только на пляже ее никто не держал, а здесь… Огромная лапища одного из близнецов сжимала сзади тонкую Ксанкину шею, с силой вдавливала в грязную землю обтянутые джинсами коленки. Второй близнец стоял напротив, стальная бляха на его ремне оказалась как раз напротив Ксанкиного лица. Наверное, если бы девушка открыла глаза, то увидела бы в ней свое отражение. Но она не открывала глаза, она занавесилась от близнецов и мира длинной челкой и шептала что-то неразборчивое. Молитву?..
Дэн опоздал, упустил момент, когда рука близнеца взлетела в воздух. От тяжелой пощечины Ксанкина голова дернулась, откинулась назад, а Дэнов демон окончательно проснулся. Больше Киреев не медлил. Не медлил и не думал, что нарушает самому себе данный зарок. Близнецы не ожидали нападения, а он не дал им ни единой возможности подготовиться. К черту честные игры! С волками жить — по-волчьи выть. Его ли это мысли, или это демон нашептывал их ему на ухо, Дэну было все равно.
Первый близнец улетел в темноту, отброшенный ударом ноги. Второй, как щитом, попытался прикрыться Ксанкой, но она, маленькая и хрупкая, оглушенная болью, не собиралась становиться живым щитом. Удар локтем под дых, конечно, не смог свалить такую тушу, но все же на мгновение дезориентировал. Этого мгновения Ксанке хватило, чтобы вырваться, а Дэну — чтобы нанести удар.
Дальше он уже дрался безо всяких правил. Один против двух озверевших амбалов, неуклюжих, медлительных, но все равно значительно превосходящих его силой. Он сражался не за правое дело и не за честь прекрасной дамы, он дрался потому, что вскипающая в сердце ярость требовала выхода. Остановить ее было гораздо сложнее, чем близнецов. И Дэн бил, крушил все на своем пути…
— Хватит! Не надо! — На руке повисло что-то легкое, как пушинка.
Дэн отмахнулся не глядя, пушинка отлетела в сторону с тихим стоном. Этого стона, едва различимого, хватило, чтобы Дэн пришел в себя. Близнецы корчились у его ног. Что с ними, он не знал и не желал знать, он искал глазами Ксанку.
Ксанка сидела на земле, прижавшись спиной к стене сарая, обеими руками сжимая голову. Вот она — его пушинка…
— Больно? — Он упал перед ней на колени, отвел в сторону челку, заглянул в лицо.
Глаза, как черные дыры из-за огромных, во всю радужку, зрачков, тонкая струйка крови из уголка рта. И улыбка, тревожная, больше похожая на гримасу.
— Это я тебя? — Он коснулся ее подбородка. Ксанка дернулась, ударилась затылком о стену.
Не нужно было ее трогать, она не терпела никаких телесных контактов. Это становилось ясно по ее настороженному взгляду, но Дэн не мог по-другому, ему нужно было знать, все ли с ней в порядке.
Ее волосы были мягкими, гораздо мягче, чем казалось на первый взгляд.
— Я только посмотрю. Вдруг сотрясение… — Дэн говорил шепотом, боялся спугнуть неосторожным словом, неловким движением.
— Нет. — Ксанка снова попыталась мотнуть головой, поморщилась. — Все в порядке.
— Точно?
— Руку убери.
Он отдернул ладонь, точно обжегся.
— Прости, я не заметил, что это ты.
— Я поняла.
— Хорошо, что ты меня остановила. — Дэн бросил быстрый взгляд на уползающих в темноту близнецов. — На меня иногда находит.
— Да.
Что означало это лаконичное «да», он не понял. Да, она согласна с тем, что поступила правильно? Да, она считает, что он ненормальный?
— Хорошо, что ты их остановил. — Ксанка улыбнулась. Из-за разбитой губы ее улыбка получилась кривоватой. — На меня тоже иногда находит.
Теперь улыбнулся он. Ксанка говорила так, словно Дэн только что спас близнецов от еще больших неприятностей. Словно, не появись он вовремя, братьям Голиковым пришлось бы несладко. Маленькая самонадеянная нахалка.
— Я Дэн. — Он протянул ей ладонь.
— Я в курсе. — Она рассматривала его руку долго и внимательно, а потом протянула свою. — Спасибо тебе, Дэн.
Он осторожно сжал тонкие пальчики.
— Не за что. Таких уродов нужно учить. Давай я тебе помогу.
От помощи она отказалась, резво вскочила на ноги, со стоном коснулась виска.
— Может, в медпункт?
— Не нужно. — Одной рукой придерживаясь за стену сарая, второй Ксанка пыталась удержать горловину порванной майки.
Дэн стянул с себя олимпийку, набросил ей на плечи.
— Мне не холодно.
— Я знаю.
— И я не стесняюсь.
— Конечно.
— И вообще, не нужно было вмешиваться, я бы сама…
Что сама, она не договорила, замолчала, глядя в темноту поверх Дэновой головы. Лицо ее застыло бледной маской. Живыми на этом лице-маске оставались только глаза. Дэн обернулся, подсознательно он уже знал, что увидит в ночном небе.
— Это блуждающий огонь. — Он взял Ксанку за руку. Она, кажется, даже не почувствовала его прикосновения. — Местная природная аномалия. Не бойся.
— Я не боюсь. — Ксанка передернула плечами. — С чего ты взял?
Это было очевидно, так же очевидно, как то, что она не любит прикосновений. В глазах ее был страх и еще что-то… Дэн бы сказал, что это узнавание.
— Да, я заметил, ты бесстрашная.
— А ты врун. — Девушка больше не смотрела на небо, но на него она тоже не смотрела.
— Тебя не хватятся? Ночь ведь уже. — С ней было тяжело, но просто уйти он не мог.
— Кто? — Ксанка удивленно приподняла брови.
— Родственники.
— Нет у меня никого. Ясно? Я сама по себе. — В голосе ее была злость пополам с горечью.
— Так не бывает.
— А ты много знаешь про то, как бывает?
Она ждала ответа, а Дэн молчал, взгляд его был прикован к ее шее, к тому месту, где за вырез порванной футболки ныряла серебряная цепочка. Цепочка светилась бледно-зеленым светом. Свет этот просачивался сквозь прореху в майке, и было очевидно, что исходит он от ключа. Ксанка проследила за его взглядом, молча накрыла ключ ладошкой.
