Эджвуд (ЛП) - МакКвесчен Карен (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗

Когда священник отошёл, Джон Хофштеттер занял свое место на трибуне, поблагодарив нас за то, что мы почтили память его отца. Он говорил о сорокалетней карьере Гордона Хофштеттера в электрической компании и о его преданности как отца, мужа и деда. Мне стало стыдно за то, что я думал о нём как просто о старике. Я судил по внешним признакам, что сам ненавижу в других людях. Интересно, лицемерно ли осуждать людей за то, что они судят? Я думал, что, наверное, да.

Моё внимание вернулось к настоящему, когда я увидел, что Карли заметно напряглась. Её руки сжали сумочку, и я заметил, как сжались её губы.

Господин Хофштеттер говорил:

— Многие из вас помнят моего сына, Дэвида. Ему было бы тридцать два, если бы он выжил, но, к сожалению, он погиб в автокатастрофе, когда ему было шестнадцать. Мой отец так и не оправился после смерти Дэвида. Он был нашим единственным ребёнком и его единственным внуком. Нам с женой было слишком тяжело жить здесь со всеми напоминаниями о нашем сыне, поэтому мы переехали из штата. Мы уговаривали папу поехать с нами, но он твёрдо решил остаться в Эджвуде. Он не мог принять смерть Дэвида, как несчастный случай, и в течение многих лет настаивал на том, чтобы полиция продолжила расследование. Я хочу поблагодарить всех, кто был добр к моему отцу в его последние годы, особенно Карли Беккер, которая время от времени навещала его и делала много других добрых дел.

Мы с родителями удивлённо посмотрели на Карли. Как будто она жила двойной жизнью: внешне эгоцентричная, слишком холодная для школы молодая мама, но втайне действующая, как Мать Тереза, приносящая утешение пожилым. Её лицо ничего не выражало, она просто слушала. Мистер Хофштеттер продолжал говорить об Эджвуде, как о сообществе соседей, которые заботятся друг о друге, и толпа кивнула в знак согласия. Лично я не обращал особого внимания на Гордона Хофштеттера, пока он не умер у меня на руках. Какой же я был сосед, подумал я со стыдом.

Когда мистер Хофштеттер закончил, священник вернулся на помост.

— Знаете, — сказал он, — я как раз размышлял о том, насколько уместно, что мы провожаем душу Гордона Хофштеттера за неделю до пасхального воскресенья, когда христиане празднуют Воскресение нашего Господа. Это прекрасное напоминание о том, что смерть не окончательна и что душа живёт вечно. Пусть вечная душа Гордона покоится с миром. Аминь.

Несколько человек в толпе пробормотали в ответ «Аминь».

Единственная причина, по которой я знал, что приближаются каникулы, заключалась в том, что в пятницу не было занятий, а на следующей неделе у меня были каникулы. Каникулы в школе были для меня гораздо важнее, чем церковь, покраска яиц или шоколадные кролики. Фрэнк всегда приходил к нам, чтобы украсить яйца, и хотя мне приходилось тащиться к столу, чтобы принять участие, я должен был признать, когда макал яйца в раствор цветного уксуса, что в этой семейной традиции было что-то забавное. Я, однако, провёл черту под охотой за яйцами на заднем дворе, хотя и предоставил всё это Фрэнку.

Мои мысли вернулись к тому, что сказал священник: «Душа живёт вечно». Это напомнило мне ночной визит Нади в мою комнату. Был ли мерцающий огонек, парящий вокруг моего потолка, её душой, или просто какой-то частью её блуждающего где-то сознания? Да и имело ли это значение?

Когда мы собирались уходить, миссис Хофштеттер пробралась сквозь толпу, чтобы найти Карли.

— Я хочу еще раз поблагодарить вас, — сказала она, неловко обнимая мою сестру, — за все, что вы сделали для моего тестя.

Карли выглядела глуповато.

— Я не так уж много сделала.

— О, напротив. Мы полагались на ваши слова, и всё это время вы возили его к врачу! Не знаю, как бы он иначе справился. Ну, мы благодарны, вот и все. Она повернулась к моим родителям. — У вас прекрасная дочь. Вы, должно быть, очень гордитесь ею.

— Конечно, — сказал папа. Он говорил за них обоих, так как мама была ошеломлена.

— Мы убираем квартиру Гордона до конца недели, — сказала миссис Хофштеттер Карли. — Я знаю, что у него были вещи Дэвида. Если тебе что-то нужно, пожалуйста, можешь брать. Просто приходи.

— Может быть, так и сделаю, — сказала Карли. — Может быть.

Глава 32

На следующий день я решил, что наша уловка сработала — Мэллори взяла контроль над разумом, два парня доложили своему начальству, что в Эджвуде нет ничего интересного, и всё в порядке. Не было никаких членов организации, вынюхивающих про подростков со сверхспособностями и пытающихся завербовать нас. Мы были свободны. Просто четверо детей, которые могли делать невероятные вещи. До тех пор, пока мы не станем слишком смелыми и не покажем себя, мы можем жить своей обычной жизнью.

К такому выводу мы с Надей пришли в среду во время одной из наших ночных бесед в моей спальне. Я поймал себя на том, что каждый вечер жду от неё вестей примерно в одно и то же время. Она вошла в мою комнату, как тёплое мерцание. Я растянулся на кровати с выключенным светом, и мы разговаривали, пока один из нас не уставал, а затем, неохотно, мы заканчивали, и я засыпал.

Расскажи ещё раз, попросила она.

Надя любила слушать историю о неудачном похищении Мэллори. Как я остановил плохих парней, стреляя электричеством из ладоней, и как Мэллори перепрограммировала их мозги. Я признаю, что малость подправил историю, чтобы казаться чуть больше героем, но ведь для этого и существуют истории, верно?

Я ответил:

— Тебе не надоело об этом слышать?

Нет, мне нравится это представлять. Жаль, что меня там не было. Я чувствовал тоску в её словах.

— Может, твоя мама скоро успокоится, и мы что-нибудь придумаем.

Вряд ли.

Я сменил тему.

— Мэллори рассказывает историю о двух парнях так же, как и я?

Я не знаю. Я никогда не спрашивала её.

— Как же так?

Длинная пауза.

Я больше так не разговариваю с Мэллори. Она говорит, что у неё мурашки бегут по коже, когда я делаю астральные проекции. Тебя это пугает, Расс?

— Нет, мне нравится.

Да, мне тоже нравится. Это своего рода лучшая часть моего дня.

— Как насчет Джеймсона? — спросил я. — Ты его навещаешь?

Этого дурачка? Ты шутишь? Хотя…

— Что?

Я услышал, как она хихикнула.

Однажды я проецировалась в его дом. Он не знал, что я была там, и он был перед зеркалом…

— Да?

Поигрывал бицепсами и любовался собой.

— Звучит не так уж плохо. В смысле, я ожидал услышать что-нибудь похуже.

Например?

— Э, нет, это уже слишком. Парню не стоит говорить некоторые вещи девушке.

Ты настоящий джентльмен, Расс Беккер.

— Я стараюсь.

Знаешь, что странно? — спросила Надя.

— Что?

Не все могут видеть меня, когда я занимаюсь астральной проекцией. Как будто я могу открыться некоторым людям, но если я не хочу, чтобы меня видели, то я как будто невидимка.

— Как это работает?

Я не могу сказать. Просто работает.

Мы поговорили еще немного, и я почувствовал, что начинаю дремать. Я зевнул.

— Не хочу тебя выгонять, Надя, но мне завтра рано вставать.

Да, мне тоже. Спокойной ночи, Расс.

— Спокойной ночи.

Но Надя не уходила. Я всё ещё чувствовал, как её энергия витает надо мной, когда я засыпал. Огромная волна умиротворения захлестнула меня, и я заснул крепче, чем когда-либо за долгое время.

На следующий день в школе я всё ещё испытывал облегчение от того, что вернулся домой свободным. После почти двух недель стресса жизнь вернулась в нормальное русло.

Мы с Мэллори были в дружеских отношениях, но наши отношения так и не развились, как я надеялся. До конца учебного дня я собирался спросить, есть ли у неё планы на выходные. Может быть, нам всё-таки стоит сходить на свидание. И на этот раз без Джеймсона. Меня не волновало, что он был гением, который мог двигать вещи силой мысли. Надя была права — он был тем ещё придурком.