Я выбираю быть твоей (СИ) - Островская Ольга (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Конечно. Моё любопытство подождёт, — император кивает с несколько удручённым видом. — Мия не стесняйтесь. Мой повар расстарался на славу.
Всё страньше и страньше. Я отчётливо чувствую его нетерпение. Что же такое он хочет спросить? И самое удивительное, что аура этого мужчины на меня больше не давит. Хотя тут скорее всего наша связь с Роком причиной.
— Спасибо, ваше величество, — улыбаюсь я благодарно. — Я действительно проголодалась.
— Арид, Мия. Я не шутил, — настойчиво поправляет он меня. — Вы связанная моего близкого друга. Нам доведётся часто видеться. И в неофициальной обстановке я предпочитаю именно такое обращение.
— Спасибо… Арид, — смущённо повторяю я. Скажи мне кто вчера, что я смогу вполне комфортно себя чувствовать в его присутствии точно бы не поверила.
Меня действительно на некоторое время оставляют в покое, позволяя утолить голод. А пока я молча наслаждаюсь изысканными блюдами, мужчины тоже обедают и тихо переговариваются о своих делах. К их разговору я прислушиваюсь лишь вполуха — мне ни о чём не говорят те имена и названия, которые они упоминают. Но когда речь заходит об ужесточении контроля порталов на Землю, я навостряю уши.
— Арид, ты ведь понимаешь, что это решение вызовет волну протеста среди свободных куардов? Особенно в свете твоих собственных намерений, — произносит спокойно Рок.
— Решение пока не принято, — морщится император. — Точнее не сформулировано до конца. Потому я и собираюсь вынести его на обсуждение следующего Совета.
— Ты прав. Тут надо всё хорошо продумать, — соглашается мой муж, задумчиво щурясь.
Значит, мой случай всё-таки сдвинет что-то в законах Занагара, касающихся преступлений на Земле? Хочется верить, что так. Там и своих уродов хватает.
— Мия, можете мне рассказать о вашей сестре? — с ходу в карьер спрашивает меня император, видимо заметив, что я уже больше их слушаю, чем ем.
— Что именно вы хотите знать? — настороженно интересуюсь я у мужчины.
— Кое-что мельком я видел в ваших воспоминаниях. У вас двоих есть ещё кто-то из семьи?
Глава 14
Вопрос застаёт меня врасплох. Почему он про семью спрашивает? Даже страшновато как-то предположения делать.
— У нас есть отец. Хоть мы с ним и не очень близки, — признаюсь тихо. — Ваше в… Арид, могу я спросить, почему вы этим интересуетесь? Моей сестре угрожает что-то из-за меня и того, что я попала в ваш мир?
— Нет, Мия. Вашей сестре ничего плохого не угрожает, по крайней мере с моей стороны, — абсолютно спокойно и уверенно говорит он, позволяя мне поначалу выдохнуть с облегчением.
— А не с вашей? — тут же выхватываю я суть последнего его уточнения.
— А вот это я и хочу выяснить для начала. Помимо того, что не помните ничего о мужчине, с которым провели ночь, вы рассказывали ей ещё что-то?
И смотрит так выжидательно. Вот ни капельки не равнодушно, хоть и делает вид.
— Что вы имеете в виду? — осторожно уточняю, хотя уже начинаю догадываться и сама.
— О других странностях, которые вы за собой заметили, ей говорили? О зове портала, например?
— Нет, — качаю я головой. — Я… боялась, что схожу с ума. И не хотела её этим пугать.
Невольно мне снова вспоминается тот страх, который я испытала за первые два месяца своей беременности. И то, как порой не была уверена в здравом ли рассудке. Пожалуй я потому с такой легкостью и ухватилась за объяснение про другой мир, лишь бы не считать себя безумной.
— Мия, — мою руку сжимает Рок. — Объясни, почему в своих воспоминаниях ты так боялась быть похожей на мать? И мне хотелось бы знать, как ты жила до встречи с Эскаером.
Закрываю глаза, пытаясь справиться с собой. И с застарелой горечью. Мне страшно не хочется об этом говорить, ни сейчас, ни когда-либо ещё, но Рок теперь мой муж и уж точно имеет право знать, с какой наследственностью ему жена досталась. Немного неловко, что он поднял эту тему при императоре. Но я чувствую, что увильнуть мне сейчас не дадут. Да и какая разница? Я могу молчать, а вот не думать и не вспоминать вряд ли. Значит, он всё равно узнает.
— Она в последние годы своей жизни была… сильно не в себе. И нам с Васей пришлось очень нелегко. Особенно Васе, — хрипло признаюсь я, тщательно подбирая слова. Муж всё равно увидит полную картину. — Мама… она всегда была сложным человеком. Слишком ранимая, слишком требовательная к окружающим. Отец ушёл от нас, когда мне было девять, а Васе семь. Мама оборвала с ним все связи, запретила нам с ним видеться и общаться и всю дальнейшую жизнь посвятила… своим страданиям. Она постоянно говорила, как она несчастна, как несправедлив к ней мир. О том, что её никто не понимает, что никто не может ей дать то, чего требует её ранимая душа. Переложила почти все домашние хлопоты на нас с сестрой, аргументируя это тем, что раз наш отец её бросил, то хотя бы мы должны стать её поддержкой и опорой. Мы и не возражали. Жалели её, помогали, чем могли. Где-то справлялись, где-то не очень. Заботились о себе сами.
Вздохнув, я опускаю взгляд на свои сцепленные руки. Чувствую на себе пристальные внимательные взгляды мужчин. И испытываю странное ощущение, будто своим рассказом подтверждаю что-то, что они и так предполагали.
— Маме же всегда чего-то не хватало. Она пыталась несколько раз завязать отношения с мужчинами, те быстро от неё сбегали, и каждый раз после них она ещё больше впадала в депрессию, становилась всё более странной. Словно они… иссушали её морально. Или не давали того, что ей было нужно. Не знаю. После очередного такого романа она и заболела. И наотрез отказалась лечиться. Что мы не делали, что не говорили, как не просили, всё оказалось тщетно. Мама просто зачахла у нас на глазах. И лишь, когда стало совсем всё плохо, согласилась лечь в больницу. Там и умерла. При этом она во время болезни говорила, а иногда и делала совершенно безумные вещи. Запугивала нас, чтобы мы никому не рассказывали, что дома творится. Нам с сестрой обеим до сих пор страшно вспоминать те два года, что предшествовали её смерти. Потому я и испугалась так сильно. Со мной творилось что-то странное и необъяснимое, и после пережитого… в общем ассоциации возникали не самые радужные.
— Сколько вам было, когда она умерла? — подчёркнуто ровным тоном интересуется император.
Рок же сосредоточенно молчит, даже не скрывая, что снова читает мои мысли и воспоминания, те, которые я раньше ему не показывала. Как он теперь будет ко мне относиться? Не откажется ли? Не обвинит, что я скрыла от него столь весомый недостаток своей наследственности?
— Шестнадцать и четырнадцать, — отодвинув новое болезненное опасение, отвечаю я на заданный вопрос. — Несовершеннолетние. Нам повезло, что отец быстро нашёлся и права опеки достались ему. Мы пожили с ним немного. Как-то отношения наладить толком и не получилось. У него к тому времени уже другая семья появилась, и нам с Васькой там были не очень рады. Так что, как только органы опеки перестали нами интересоваться, мы перебрались обратно в нашу квартиру. Отец не возражал.
— Он вас снова оставил? — цедит Арид, гневно сужая ледяные глаза. Куарды, сидящие рядом со мной мрачнеют ещё больше и меня окутывает удушающей аурой их эмоций.
С учётом того, как они тут к рождению и воспитанию детей относятся, я могу представить, как выглядит для них поступок нашего отца.
— Нет, — поспешно мотаю я головой. — Он, помогал нам во всём. Деньги давал, на жизнь, учёбу. Приходил, когда было нужно что-то. Просто позволил нам жить отдельно, как мы привыкли. Так всем было лучше.
Я до сих пор так считаю. Нам было в тягость жить с новой семьёй отца. К тому же мы с Васей привыкли самостоятельно заботиться друг о друге. Вдвоём всегда. И хотя бывало, конечно, что сорились. Бывало, что раздражались. Но всё равно держались вместе. А теперь разлучены, получается, что навсегда.
Стул Рока издаёт скрип, когда он резко наклоняется ко мне. А в следующий миг, я оказываюсь у него на руках. Опять.
