Простодушны и доверчивы (СИ) - Сергеева Александра Александровна (читать книги онлайн без .TXT, .FB2) 📗
— Да, — с величавым кокетством повела головушкой матушка-боярыня, покосившись на внучку смеющими глазами.
— Красотища, — похвалила та и аккуратно уточнила: — Ворованное?
— Честно взято! — возмутился поклёпу добытчик в неизменной рванине.
— Честно и ты? — позволила себе не поверить Лёка.
Нешто-Нашто привычно надулся.
— Отстань от человека, — державно молвила бабуленька, обласкав взглядом своё так называемое кромешное оружие в левой ладони. — Он старался. И, между прочим, угодил.
— Как бы не перестарался, — в притворном гневе нахмурился воевода-батюшка. — А то голым в Африку пущу.
— Чего я там забыл? — поразился Нешто дурацкой угрозе.
— Чего здесь потеряли?! — сурово вторил ему объявившийся Хозяин Леса, потрясая кулачками.
Маленький — метр с кепкой — сморщенный дедок в длинной травяной рубахе без штанов. В левом кулачке пучок веток, в правом берёзовая дубина — тоже метр с кепкой. Но рука у Лешего была крепка: дубиной поигрывала, будто прутиком.
— Доброго дня, Хозяин, — поклонился ему в пояс древний богатырь, едва не сронив сидящую на плече игошку.
— Чего на людей бросаешься? — проворчала та. — Хлопотун необузданный. Прибираешься, так и дале прибирайся. А мы тут мимоходом. Дойдём до речки и в обратку.
Леший вдруг насторожился:
— В обратку-то по своим следам, что ль?
— По ним, родимый, — благостно молвила бабуленька, также кланяясь в пояс.
— Как же… по своим-то? — не слыша и не видя её, забухтел Леший. — Ты меня, матушка извести задумала? — с опаской покосился бедолага на безмятежно улыбавшуюся с плеча игошку.
— Чевой-то? — отмахнулась та. — Живи себе в радость. Никто тебя не ущемит, — и вдруг тихо, но веско пообещала: — Слово моё твёрдое.
Полковник всё подмечал, всё срисовывал влёт. Его брови удивлённо дрогнули. Но от комментариев дед отказался.
— Коль так, ступайте, — моментально успокоившись, солидным баском благословил их хозяин сектора. — А мне и без интересу, чего вы здеся натворить замыслили.
Объявил о своём нейтралитете и улизнул: я не я, и хата не моя.
— Нешто, — вдруг нахмурился дед, — что-то у меня сердце не на месте. Может, вернёшься?
— Чего я там забыл? — удивился тот, явно не желая покидать тёплую компанию.
Бабуленька с полуслова поняла, чем озабочен супруг:
— Нельзя оставлять дом без мужского пригляда. А в отсутствие воеводы лишь ты его можешь защитить. Как родич и первый по старшинству мужчина. Кому ещё доверить такое дело, как не тебе?
— Если так, — тотчас выгнул тощую грудь смешной безобидный, в сущности, дух, — то оно и верно. А то с балаболки Ветки какой толк? Ей бы тока в компутере своём торчать. Надо приглядеть, — закончил он строгим голосом педагога со стажем и улетучился.
— Пошли, воевода, — понукнула Шанель, привычно крутя лапками. — А то до вечера не управимся.
— Дом надолго оставлять нельзя, — согласилась Лада Всеславна.
Они дошли до речки: свободно, никто им не препятствовал. А вот когда развернулись и направились обратно, тут и началось.
— Погоди-ка, — внезапно хлопнула деда по плечу донельзя сосредоточенная игошка.
Тот остановился, как вкопанный. Бабка, семенившая за ним след в след послушной Жучкой, налетела на главу семейства. Внучка на бабку…
— Проблемы? — уточнил полковник.
И в руке его моментально появилась рогатина. Шанель спрыгнула на землю и немного попрыгала поперёк их пути.
— Да, вот какое дело, — наконец, объявила она, — след ваш кто-то подленько подвинул.
— Нарочно? — поджав губы, сухо осведомилась боярыня Лада, грозно обозрев округу. — Уж не хозяин ли наш милостивый?
— Он, — поддакнула игошка, хмыкнув: — Милостивец двоедушный, — и вдруг заквакала, заверещала на весь лес: — Не серди меня, беспортошник малахольный! Ты меня знаешь! Не спущу!
— Ох, и сурова ты матушка, — шутя, заметил воевода.
— Что ж поделать, батюшка, — в тон ему посетовала игошка и велела: — За мной пойдёшь. Куда я пузом шмякнусь, туда и ногу ставь. Да гляди: не промахнись.
— Леший следы запутал, — пояснила внучке бабуленька и поддёрнула опашень аж до колен: — Смотри мне под ноги
Дальше они выписывали немыслимые зигзаги и петли. На обратный путь потратили времени впятеро больше, но благополучно вернулись в исходную точку… Оказавшись в чистом поле. Среди гулявших туда-сюда золотых ржаных волн.
— Здесь я ещё не бывала, — задумчиво пробормотала Шанель, крутясь в ногах полковника: — Иль бывала? Их разве всех упомнишь?
— Проблемы будут? — уточнил он.
— А то, как же? — обрадовала игошка и юркнула куда-то промеж стеблей.
— Что скажешь, товарищ филолог? — поинтересовался полковник у супруги.
— Ты о местном Хозяине? — уточнила та и вновь достала из рукава платок: — А что тут скажешь? Выпендрёжник, спесивец, капризней старухи в маразме. И взяточник. Как вся эта нечисть. Всё время стимулирует народ себя ублажать. Подарки выколачивает.
— Ну, спасибо на добром слове, — басовито проворчали в хлебах.
Причём, непонятно где: и близко, и далеко, и справа, и слева.
— А чего с тобой церемониться? — строго молвила Лада Всеславна. — Твоему полю мы не хозяева. Нужды в тебе не имеем. Выйди сюда: я тебе сопли подотру.
Дед с внучкой в недоумении переглянулись: чудит их бабуля. Но зря никогда ничего не делает. Видимо, что-то знает о правилах местного этикета. А тут и Хозяин сектора явил себя пред очи грозной боярыни с весьма опасным оружием. Его он чуял даже в скрытом от глаз виде.
— Ну? — привередливо задрал подбородок Полевик.
Росточком Лёке по колено. Тощенький, в безразмерной рубахе, с золотистой копной на голове и с такой же бородой по пояс. В меру древний: личико ещё не совсем утратило человеческие черты. Донельзя сопливый и нахальный.
— Не понукай: не запряг, — дала ему отлуп Лада Всеславна, присаживаясь на корточки.
Без тени брезгливости утёрла Полевику сопли. А потом сунула ему в руки платок и уведомила:
— Дарю. Смотри, не потеряй.
— Шёлковый, — одобрил подарок Полевик и облагодетельствовал: — Ходите тут. Дозволяю.
И пропал.
— В чём смысл? — потребовал доклада полковник, зная, что во вражьем тылу без науки никак.
— Всё это межмирье, — задумчиво пояснила бабуленька, — что-то вроде материализовавшихся представлений о мировоззрении наших предков. Наглядное пособие. Во всяком случае, отчасти. А ритуал с подтиранием соплей Полевика был крайне важен, поскольку жизнь, прежде всего, это хлеб. Смысл ритуала до крайности прост: земля воздаст щедрым урожаем лишь тому, кто не боится запачкать руки.
— Резонно, — согласился полковник.
— Ба, а если ещё на одно поле попадём? — озаботилась Лёка. — У меня платка нет.
— У меня их с десяток, — отмахнулась Лада Всеславна.
Научно-познавательную беседу прервала Шанель и повела их за собой. Они шли, осторожно раздвигая упругие колосья: нельзя пакостить в чужом доме — тем более таком. Лёка внимательно смотрела под ноги и размышляла о ритуале «в обратку по своим следам».
Наверняка о нём тут знали все — кроме разве зелёных новичков вроде них. И, казалось бы, любой мог найти спрятанный идол Марго. Но, когда приходится возвращаться по своим следам в подобных условиях, ритуал превращается в почти невыполнимую задачу. Туда-то она и без проводника дойдёт, а вот обратно… Впрочем, туда — это куда?
Они пересекли с виду бесконечное поле довольно быстро. Вышли на межу и подошли к лесополосе, за которой стояла сплошная стена марева: границы сектора. Дальше Шанель запрыгала между деревьями, выписывая очередные кренделя. Приставники сосредоточенно следовали за ней, озабоченные лишь правильной постановкой ног.
— Устала? — сердобольно заохала Лада Всеславна, когда игошка остановилась.
— Ой! — хихикнула та. — Скажешь тоже. Ну, крепитесь: в обратку двинулись.
Обратка показалась длинней вдвое: Лёка уже всерьёз боялась оступиться. Хотя бабуленька и подвязала опашень так, чтобы не скрывать ног в жёлтых сапожках. Физически они жару ощущать не могли: здесь приставники не люди. Но парило так, что Лёка чувствовала, как по спине течёт несуществующий пот. Материализовавшиеся представления — чтоб им пусто было!
