Поцелуй стали (ЛП) - Макмастер Бек (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Надень.
— Думаю, они не нужны. Я полежу спокойно.
— Онор, заткнись! — Блейд подтащил ближе столик и разложил на нем кожаный сверток с флешеттами. — Твое ерзанье мя заводит, а так низя. — Он посмотрел ей в глаза. — Щас нам это ни к чему.
— Пожалуйста, надень рубашку, — выпалила Онория.
— Я те не нравлюсь? — Блейд указал на свой бледный, рельефный торс, как будто она его раньше не видела. Затем небрежно провел рукой сверху вниз от середины груди и дальше, зарываясь в светло-желтые волоски, стрелкой уходящие под пояс брюк.
Онория не ответила на вопрос, лишь залилась краской и повторила:
— Пожалуйста.
Как же неловко. Пусть с трэлями в нынешнем обществе и обращались уважительно, Онория всегда считала себя немного старомодной. Все равно они кому-то принадлежали. Как скот. Онор повидала достаточно кормлений в Клинике и знала, чего ожидать. Блейд придержит ее, сделает надрез на вене и жадно присосется к теплому потоку крови.
Как можно уважать того, кто, по сути, считается едой? Ужасная мысль. Внутри все свело от изжоги и тошноты.
Блейд был добр: заплатил за ее ужин, довольно нежно расчесал волосы. Но все изменится здесь и сейчас. После этой минуты Онория станет для него всего лишь пищей.
Блейд, видимо, почувствовал неладное. Перестал поглаживать себя рукой, слез с Онории, сошел с постели, отступил и натянул через голову рубашку:
— Так лучше?
Онория грустно кивнула:
— Да. — Слово вырвалось хриплым шепотом. Она попробовала снова: — Благодарю.
— Я тя не пораню, — вдруг пообещал Блейд и нахмурился. — Ну, несильно. Слегонца кольнет.
Он неправильно понял причину ее нерешительности, хотя при мысли о клинке на коже Онория задрожала.
— Пожалуйста, покончи уже с этим. Довольно разговоров.
— Канешн.
Блейд снова встал на колени, оседлав ее. Онория поспешила застегнуть наручник на запястье, пока не передумала. Она нервничала, ибо не знала, сможет ли лежать смирно, а сопротивление было бы совершенно некстати. Ведь Блейд и так возбудится сверх меры, и она рисковала раздразнить таившееся в нем чудовище. Онория уже видела кормление. Однако сейчас щелканье замка показалось ей хлопаньем двери тюремной камеры.
— К чему мне их прикрепить? Ты же разломал кровать.
Как ни странно, говорила она спокойно и сдержанно и воспринимала происходящее словно со стороны.
— Дай-ка. — Блейд наклонился, закрыв своей тенью газовые лампы люстры.
По коже Онории пробежал трепет предвкушения. Она легла на спину, ощущая, как господин нависает над ней.
Блейд посмотрел на оковы и завел руки Онории ей за голову. Напрягшиеся до боли соски терлись о натянутую ткань льняного корсета.
Пропустив наручник вокруг кроватного столбика, господин защелкнул браслеты на руках гостьи. Отодвинувшись и положив руки на бедра, он уставился на Онорию, тяжело опустившись на ее ноги.
— Куда?
— В бедренную артерию. — Онория покраснела и закрыла глаза, чтобы не видеть его проницательный взгляд. — Не хочу, чтобы кто-то потом заметил следы.
Откуда бы он ни взял кровь, все равно происходящее слишком интимно. Блейд мог бы присосаться к нежной коже шеи или запястья, но Онория уже знала, что в тех венах не так много крови, как в других.
Легкий чувственный трепет запульсировал между бедер. Предвкушение, страх и что-то еще непонятное заставляло ее полыхать, как лесной пожар.
Онор стала задыхаться. Блейд внимательно посмотрел на нее, но она уставилась в потолок и попыталась не думать о тяжелых стальных браслетах, сковывавших руки.
Все мышцы тела напряглись. Она почувствовала легкое скольжение ткани по ногам, когда господин задрал ее юбки. Предвкушение охватило лоно, и Онория, осознав, что задержала дыхание, выдохнула. Блейд коснулся ее подвязок.
— Подожди.
Он застыл в терпеливом ожидании. Онория попыталась логично объяснить свое возражение, но так и не вышло. Казалось, ее мозг превратился в кашу.
А Блейд все ждал. Только это дало Онор силу посмотреть ему в глаза. Он позволил ей управлять ситуацией, хотя явно был главным.
— Я готова, — прошептала Онория.
Он взял ремень и попробовал натяжение. Онория знала этот прием по работе в Клинике.
— Я мигом. — Одной рукой Блейд поднял ее левое колено и прижал стопу в чулке к матрасу, а второй — перевязал жгутом бедро.
Онория не собиралась смотреть, но почему-то не могла оторвать глаз от того, что делал Блейд. Он двигался удивительно ловко, и она едва не забыла, что юбки задрались до бедер, а бледная обнаженная плоть над тусклыми лентами подвязки предстала его взгляду. Затем он крепко затянул ремень.
Боль, давление, тупая пульсация в ноге.
— Над сжать как следует, — извинился Блейд, чуть ли не рыча.
Онория тихо вскрикнула, когда он завязал ремень еще туже. Верхняя часть бедра пульсировала в такт с сердцебиением. Онория вдруг словно услышала громкие и частые удары. Обхватив руками цепочку наручников, она стиснула зубы и заставила себя не двигаться.
А немного обождав, склонила голову и глянула вниз. Блейд тяжело дышал, сжав зубы от усилий. Будто почувствовав на себе ее взгляд, он посмотрел на нее черными демоническими глазами. Мир померк.
Онория потеряла способность дышать и лишь ощущала обжигающую пульсацию в ноге, влажный жар между бедер, болезненную твердость сосков. Все в ней кричало об опасности, заставляя чувства обостриться.
Блейд впился руками в мягкую нежную плоть ее бедра и резко вдохнул через нос:
— Не двигайся, милашка.
Онория кивнула и откинулась на подушку.
Закрыв глаза, она сосредоточилась на ощущениях. Вот он развязывает ленточки подвязки, приспускает чулок. Каждое касание словно обжигало и без того распаленную пульсирующую кожу. Онория подавила стон, вызванный не только болью. Такого она никогда прежде не испытывала. Блейд большим пальцем погладил ее артерию. Затем убрал руку — видимо, потянулся за лезвием.
Онория воспринимала происходящее, не видя самой картинки. Ощутила, как кровать прогибается под его весом. Услышала шорох простыней — такой интимный. Потом Блейд провел рукой по ее ноге.
Неожиданно внутреннюю сторону бедра пронзила боль от пореза. Онория вскрикнула, пытаясь не шевелиться. Сердце барабаном колотилось в ушах. И тут… его рот. Такой удивительно влажный. Обжигающий и ледяной. Ощущение посасывания вызвало ответный спазм внутри лона, будто с каждым глотком крови Блейд получал частичку сущности самой Онории.
Блейд резко распустил жгут. Онория выгнулась от боли, когда кровообращение в ноге вдруг возобновилось. Посасывание лишь усилилось, став почти нестерпимым.
— Тише. — Дыхание Блейда обдало ее бедро, его голос звучал хрипло от желания. Господин железной рукой удерживал пленницу на месте.
Онория остро чувствовала его прикосновение, желание разгорелось в ней с беспощадной яростью. Она едва сознавала, что машинально пытается высвободить руки, или что юбки собрались вокруг бедер. Плевать. Значение имели лишь губы Блейда, тянущие, посасывающие, и его язык, что лижет нежную плоть. Лишь внезапный порыв желания, от которого между ног стало жарко, влажно и скользко. Это непонятное чувство было настолько сильным, что Онория погрузилась в первобытную страсть, где не думаешь ни о последствиях, ни о доводах разума.
Есть только потребность.
Онория дернула бедрами. Блейд положил руку на ее живот, заставляя лечь, но пленница продолжала извиваться. Тихий вскрик сорвался с ее губ, стоило ему вонзить зубы в бедро. «Он меня укусил». От острого ощущения мурашки побежали по коже.
— Не шевелись! — угрожающе прорычал Блейд.
Все равно, что пытаться остановить прилив. Онория была на грани, и одного прикосновения его губ хватило, чтобы ее тело снова дернулось навстречу. Все казалось слишком ярким, всего было слишком много. Ей хотелось сорвать с себя одежду, чтобы избавиться от обжигающего зуда шерсти на ставшей чересчур чувствительной коже.
Блейд выругался, затем лизнул ее бедро. Жаркое прикосновение языка едва не заставило Онорию потерять самообладание.
