Тата и медведь (СИ) - Маш Диана (книги без сокращений TXT) 📗
Наконец, его рука стала медленно продвигаться внутрь трусиков, и пальцы дотянулись до маленького треугольника. Мир издал хриплый рык.
— Ты уже такая мокрая, малышка, — одним пальцем он погрузился в меня, и с губ сорвался стон удовольствия, — готова для меня.
Затем, вытащив вымазанный моей влагой палец, он прошелся им по клитору, потирая его по кругу, опять и опять. Делал он это так медленно, что я чувствовала себя будто в агонии.
Когда мне уже казалось, что я не выдержу, Мир ускорил движение пальца, помогая мне достичь накрывшего с головой блаженства.
Оргазм еще даже не утих, как вдруг медведь, приподнявшись с постели, резко опустил меня на спину. Стянув с меня трусики, и придерживая одной рукой мои руки над головой, он устроился между раздвинутых бедер.
Не сводя пристального взгляда с моего лона, он медленно облизнулся и второй рукой расстегнув молнию на своих джинсах, выпустил напряженный и пульсирующий член. Раздвинув складки лона пальцами, вербер оскалился и одним быстрым движением, вошел в меня.
— Мир, — простонала я его имя.
Уже испытав оргазм, я была более чем готова для него. Крепко удерживая мои руки, он вбивался в меня со всей силой, погружаясь все глубже.
— Такая тугая и горячая, — медведь стонал надо мной, двигаясь быстрее, — моя!
Все ближе и ближе. А потом будто что-то взорвалось во мне, так интенсивно и обжигающе, что я закричала, выгибая спину и касаясь грудью его торса.
Мышцы Мира напряглись. Он вдруг замер, откинул назад голову и громко застонал. На его шее вздулись вены, а горячая сперма начала вливаться в меня сильным потоком, снова и снова.
Прошло, наверное, минут десять, прежде чем мы смогли заговорить.
— Великая богиня, что это сейчас было? — закрыв глаза прошептала я, лежа сверху на своем оборотне.
— Самый крышесносящий секс в моей жизни, детка, — усмехнулся он, сжимая меня в своих крепких объятиях.
Прошла уже неделя с той ужасной ночи, когда его у меня чуть не отобрал сумасшедший нигм, который сейчас покоился в могиле. Подоспевшие к концу схватки верберы из общины Мирослава, помогли организовать все так, будто на Алексея напали на темной улице. Все проглотили эту грустную историю и только Аленка знала правду.
Рыдая на моем плече и кляня себя за то, что вовремя не обратила внимание на изменения в поведении Лешки, она выглядела такой убитой, что мы посовещавшись с Матвеем и Миром решили ей рассказать про черную сущность ее брата, а также про тот окружающий ее мир, о существовании которого она не знала.
Как ни странно, восприняла она эту информацию на удивление спокойно. Ну, то есть, сначала, обиделась, что мы ей мозги пудрим, но, когда я продемонстрировала ей пару своих заклятий: почесун наслала, цвет волос ей сменила, сразу притихла. Затем призналась, что нечто подобное подозревала, когда от Стефы про «ведьмака» услышала.
Так как у нас с Миром перед свадебным ритуалом единения душ забот было по горло, шефство над ней взял Матвей и ежедневно отчитывался. Ну и она жаловалась на своего вербера и грозилась прибить, если не прекратит над ней трястись, как курица над яйцом. А я свято верила, что у этих двоих будет все отлично. Аленку я считала своей третьей сестренкой и желала ей только счастья. Она, кстати, звонила сегодня утром и, между делом, сообщила, что нашего одногруппника Кирилла, арестовали за попытку изнасилования девушки с третьего курса. Та не испугалась и пошла полицию, а потому не скоро мы увидим этого мерзкого типа, чему я была очень рада.
— Мир, ты чего, уснуть решил? Давай, собирайся, нам к Стефе надо! — я попыталась вырваться из его рук, но отпускать меня никто не собирался.
— Отдохнем немного и поедем. Я уже устал слушать ее воркование над отцом. А он просто притворяется больным, чтобы подольше задержаться в вашем доме.
В чем-то оборотень был прав.
Придя в себя там у склепа, лежа на коленях у Мира, первое что я увидела, это свою тетушку, прижавшуюся лицом к груди лежащего без чувств мужчины, что спас мне жизнь. Сам Мир тоже не скрывал боли, что испытывал, смотря на тело отца. Но затем Загородский-старший чуть слышно застонал, чем заставил нас чуть ли не подпрыгнуть на месте и тут же начать организовывать его перевозку в наш дом. Оказалось, что Стефа, стоя за его спиной у входа в склеп, вовремя успела кинуть в него защитное заклятие, наполовину отразившее разящий луч Алексея. Чувствовал он себя, конечно, прескверно, но смерть верберу не грозила.
Стефа поселила его в своей комнате, временно переехав на диван в гостиной, и не отходила от вожака медведей ни на минуту, а тот этим нагло пользовался. То живот у него среди ночи заболит, то рука зачешется, и только Стефания может его спасти. Вот все они, медведи, одинаковые!
Все эти дни Мир отвозил меня в универ и увозил обратно ко мне домой, где мы всей семьей проводили вечера за настольными играми, развлекая Загородского-старшего, которого Стефа пока не выпускала на прогулки. Либо разъезжали по магазинам, покупая все к предстоящей церемонии. Компанию нам в этом составляла Радмила, поэтому времени побыть наедине практически не было, а тех минут, что мы урывали для себя, хватало лишь для страстных поцелуев, которые больше распаляли нас, чем дарили удовлетворение.
Сегодня я первый день как переехала к Мирославу. Оказывается у него, помимо дома, где он жил с отцом, имелась преотличная квартира в центре города, где мы и собирались обосноваться после ритуала. Ну и первым делом после перевозки всех моих вещей, он предложил проверить, мягкая ли кровать. Проверка прошла на ура!
На этом, конечно, новости у нас не заканчивались. Михаил растрезвонил по всей своей общине, члены которой каждый день обивали наш порог для встречи с лидером, что обязан жизнью светлым ведьмам, и что его сын нашел среди них свою пару и потребовал принять наш вид с распростертыми объятиями, а если кто-то не ценит жизнь их вожака и против этого, то может идти на все четыре стороны. Желающих, естественно, не нашлось, и старейшины медведей сразу же предложили нам с Мирославом провести ритуал единения на территории их стаи, на что мы тут же согласились. И вот завтра, наконец-то, это свершится.
Великая богиня, как же я нервничала…
Мертвую тишину нарушало лишь пение сидящих на деревьях птиц. На огромной опушке, покрытой зеленой травой, с двух сторон расположились представители разных рас: верберы, ведьмы, один представитель человеческого рода и один инквизитор. Мимо них, к огромной арке, увешенной цветами, под которой уже стоял мой суженый и не сводил с меня пристального взгляда своих голубых, как озера глаз, шла я, в длинном белом платье, которое больше демонстрировало, чем скрывало, так как было абсолютно прозрачным.
Я голосовала за более консервативный наряд, но Мир сказал, что для ритуала единения верберы должны быть максимально раздеты, а так как он не потерпит, чтобы моим голым телом любовалась вся его община, сошлись на этом красивом, но таком откровенном, платье.
Сам же медведь облачился лишь в белые шорты, низко сидящие на бедрах и оставляющие открытым мощный торс, при виде которого мне так и хотелось пройтись язычком по каждой впадинке.
В руках у меня был букет полевых цветов, подаренных Мирославом, которые мне предполагалось, как и на человеческих церемониях, бросить в толпу девушек. И та, кто его поймает, обязательно, в скором времени, выйдет замуж. Меня заверили, что исключений еще ни разу не было.
Взглянув в ту сторону, где, прижавшись друг к другу, стояли Матвей с Аленкой, которая сейчас вытирала слезы, не спуская с меня радостного взгляда, я мысленно начала рассчитывать силу броска, решив, если потребуется, подправить его траекторию нужным заклятием. Ведьма я, или где?
Спросите почему я не выбрала Раду или Стефу? Ну тут все просто. В том, что Стефа в ближайшее время перейдет из разряда тетушек в категорию свекрови — можно было вообще не сомневаться. Михаил, все это время, чуть ли не пылинки сдувал со своей обожаемой Стефании, да и она, хоть еще и опасалась полностью ему доверить свои чувства, смотрела таким взглядом, что лишь дурак засомневается в наличии этих самых чувств.
