Не смей меня целовать (СИ) - Сорокина Дарья (книги серии онлайн TXT) 📗
— Успокойся и пей.
Послушно сделала глоток, и моё горло обожгло чем-то алкогольным. Закашлялась, а Боррисад ухмыльнулся.
— Вы нормальный, — только и смогла прохрипеть.
— А ты думала что? Самовлюблённый, недалёкий, неотёсанный?
— Типа того.
— Слава богам, я справился. Ещё пей, — посмеивался Шельмегор.
— Нет, спасибо, — перед глазами у меня и без того мутнело, а в теле появилась приятная слабость. Отлично, теперь я пьяная. Великолепное состояние, чтобы спасать мир и любимого.
— Я так понимаю, ты это искала в архиве, — преподаватель положил передо мной личное дело студентка по имени Теобальд Растл.
Я даже икнула, и немного протрезвела.
— Откуда вы знаете?
— Безопасность этой академии мой главный приоритет, милая Аня. А прикидываясь Боррисадом Шельмегором, можно не бояться что тебе промоют мозги. Чем ты чуднее, тем меньше вызываешь подозрений.
— Вы в курсе, что творится здесь?
— Знаю, но сделать один ничего не смогу. А ещё знаю, что твой Тео ведёт подрывную деятельность и разрушает истинные пары, чтобы суккуб не могла питаться запечатлёнными.
— Стоп. Что?! Суккуб?
Я настолько напилась? Ладно в Шельмегора под прикрытием я ещё поверила. Но суккубы? Серьёзно? Соблазнительные девы с перепончатыми крыльями, питающиеся похотью и страстью. Класс.
Тяжёлый вздох преподавателя. Кажется, он поставил крест на моих умственных способностях.
— Ты хоть раз открыла книгу, которую я тебе подарил? Там целая бонусная глава о суккубах. Эта дамочка не первый год орудует в академии. И началось всё как раз в тот год, когда Теобальд лишился своей половинки.
— Это она убила её?
— Нет. Я думал, ты догадалась обо всём, раз в архив пошла. Я всё ждал этого момента, даже маячок слежения на тебя повесил.
— Ради всего, хватит уже загадками со мной говорить! Что происходит? — я резко встала из-за стола и комната мгновенно потемнела и зашаталась.
Боррисад надавил мне на плечи и усадил обратно.
— Теобальд никогда не был обычным мальчиком. Чудаковатый студент, без друзей, вечно таскал с собой книги, много читал, шуршал страницами каждую свободную минуту. Даже кличку получил. Шорох. Ну, об этом-то хоть ты догадалась?
— Догадалась…
— Он мог превращаться во что угодно. Но главное, Шорох умел принимать облик любого человека, даже не зная его лично. Аня, ни один перевёртыш не может такого сделать! Это абсолютный дар.
— И что?
— Не понимаешь? Можно вернуть к жизни того, кто умер, поместить его в такого перевёртыша. Суккуб хочет воскресить своего любимого в теле Теобальда. Уже больше двадцати лет она ждала подходящего момента. Питалась запечатлёнными, поддерживая свою жизнь ради этого момента.
— А что ей мешало сделать это раньше? И почему вы её не остановили?
— Тео расколол свою душу так, что и тело перестало быть цельным. Его нельзя использовать сейчас. Но я и сам мало чего знаю, Аня. Остановить её невозможно, она легко подчиняет своей воле людей. Если я раскроюсь, то стану такой же марионеткой, как Освальд. А у меня есть важное поручение от дорого тебе человека.
— От кого же? — хмыкнула себе под нос.
— От твоей бабушки, Аня. Письмо для Тео написал я по её просьбе, а ещё одно она оставила тебе. В нём вся правда о вас с Теобальдом, надеюсь, ты простишь её и меня тоже. Нам пришлось.
Сложно сказать, какое количество вопросов роилось в моей голове, но все они начинались со слова «почему». Почему бабушка не рассказала о моей природе и Тео, почему разлучила меня с любимым, почему заставила его страдать так сильно, что он отринул свою сущность и спрятался в мире Вечного Лета? Почему Боррисад не рассказывал ему раньше и главное, почему мой суженый так легко поверил что я мертва? Даст ли письмо ответы на все эти вопросы или лишь сильнее запутает, разобьёт сердце, ведь, самый близкий мне человек обманул, скрывал правду.
— Что там? — спросила преподавателя, не решаясь открыть конверт, но безопасник лишь пожал плечами:
— Не знаю, это письмо адресовано не мне. Я не могу его прочитать.
Страшно было распечатывать старое послание, но вместе с волнением, появлялось и щекочущее чувство чего-то знакомого, словно вот-вот я встречу старого и забытого друга, приеду в любимое с детства место.
Коснулась пожелтевшей бумаги, и она вдруг разлетелась мелкими клочками. Не успела бросить на Боррисада озадаченный и извиняющийся взгляд, как обрывки закружились вихрем. Их было так много, что вскоре вся комната исчезла из виду, а я оказалась в центре настоящего урагана, шелестевшего листочкам, точно крохотными крылышками, а затем они разлетелесь мотыльками, и мне пришлось даже глаза протереть. Передо мной был дачный домик, точная копия того, где я проводила каждое лето с бабушкой.
Только здесь не было соседей и заборов. Рядом змеилась речушка, огибая крохотный сад с тонкими молоденькими яблочными деревьями. Сейчас в моём мире они гораздо выше, летом прячут коттедж среди своих крон, осенью стучат по крыше сорвавшимися плодами, а весной засыпают его лепестками.
В груди щемило от нежности, и приятного ощущения, что я дома. Сделала шаг к саду, и по картинке прошла волна, а вслед за ней появились люди. Мужчина и женщина, держащие крохотный свёрток в руках, а позади них моя ещё совсем молодая бабушка.
— Мама… Папа, — шептали только губы. Мне было страшно нарушить видение, сказать что-то, от чего иллюзия рассыплется, а они исчезнут.
— У неё в волосах лепестки, это знак, всё как в легенде — с ласковой улыбкой проговорила мама, а отец помрачнел.
— Это просто яблони цветут, — он вытащил несколько лепестков и бросил себе под ноги.
— Мы должны найти Теобальда и познакомить его с Аней. Он хороший мальчик, но сейчас очень страдает без неё.
— Нет. Наша дочь не будет жертвой этой проказы, она не станет истинной для абсолютного. Такой жизни ты хочешь для своего ребёнка?! Она не будет делить с ним его проклятый дар! Мы разрушим связь, и Аня освободится, — прикрикнул отец, и мама лишь грустно опустила взгляд.
— Иен прав, Ясмэ, ты должна разорвать их связь, — вмешалась бабушка.
— Конечно, он прав. Всегда прав, ведь он ваш сын! Но я не стану калечить их с Тео. Они предназначены друг другу. Пусть Аня вырастет и сама решит, хочет быть с ними или нет.
— Когда она вырастет то точно не захочет ничего решать, Ясмэ. Она станет, запечатлённой.
— Нет, — отрезала мама. — Нашу связь ты не торопишься обрывать, или боишься, что без запечатления я тебя не полюблю.
— Тогда ты забываешь, что твой дар — мой дар, — отец вытянул руку с когтями, охваченными клубящимися тенями. — Не сделаешь сама, сделаю я.
На лице моей мамы появилось отчаяние, она переводила взгляд с мужа, на бабушку, а потом смотрела виновато на меня. Ту меня в детском одеялке. Мне хватило одного крохтного мгновение, чтобы увидеть, как дрогнут уголки губ опечаленной женщины.
— Хорошо. Я оборву их связь.
— Это мудрое решение, Ясмэ. Если им суждено быть вместе, они обязательно встретятся, — поддержал отец.
— Только Теобальд будет стареть и жить в одиночестве, — грустно заметила мама и поддела первую нить когтем.
Медленно и мучительно, меня разлучали с любимыми, а где-то там на другом краю света, мой единственный кричал от боли, думая, что умерла. Где-то там он проклял самого себя.
По щекам бесконечно текли слёзы, пока самые близкие мне люди не исчезли, а домик не преобразился. Коттедж сиротливо смотрел на меня чёрными окнами с выбитыми стёклами, на его отсыревших стенах появился пушистый мох. А там, где я видела маму и папу теперь стелился пахучий ясменник.
— Мы были неправы, — раздался за моей спиной голос бабушки.
Она держала в руках выцветшнее детское одеялко и смотрела куда-то позади меня.
— Бабушка? — пыталась коснуться её, но моя рука прошла насквозь. Иллюзия?
— Ясмэ обманула нас. Не смогла разорвать твою связь с наречённым. Оставила одну нить насколько эфемерную, что мы не заметили. Это называется надеждой, Аня. Но Теобальд сошёл с ума раньше, чем осознал, что ты жива. Он решил наложить на себя руки и прыгнул со скалы в море. Он действительно был один, и некому было остановить его…
