Попасть в отбор, украсть проклятье (СИ) - Мамаева Надежда (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
– Благодарю вас, господин каратель, - ответила я ворону в лучших традициях архитектора-окулиста: строя глазки и хитро улыбаясь. А затем добавила: – Итак, после того как инцидент со снимками исчерпан, можно ехать к Эйроу?
– Тай, не стоит забегать вперед: арбалетному болту легче всего вписаться как раз меж лопаток.
– Что ты имеешь в виду? - сбилась я с тона утонченной воспитанности.
– Лишь то, что я бы перед тем, как заходить к последнему подозреваемому, спрятал в рукавах пару метательных звезд.
– Еще одну? - удивилась я, справедливо полагая, что ворон и так вооружен.
– А ты, оказывается, меня уже хорошо изучила, - он плутовски улыбнулся.
– Конечно! Мы же разделили с тобой ложе прошлой ночью, - тоном оскорбленной ведьмы возмутилась я.
– Скорее – разнесли вдребезги, - припомнил ворон то, как эпично в Кейше его кровать после ночной гонки брызнула щепками от пульсара ренегата.
– Как умею, так и делю постель, - ничтоже сумняшеся парировала я.
Именно в этот момент мы подошли к магомобилю, который так и стоял припаркованным у модного салона. ? том, что четверть часа назад здесь произошел чарографический конфуз, не говорило ровным счетом ничего. Ну, кроме вытянувшегося лица швейцара, который при виде нас с вороном нервно дернул глазом.
Подозреваю, что, пропустив в модный салон репортеров, за эту свою оплошность он дорого поплатился: деньгами из жалования, нервными клетками из организма и красотой смазливой физиономии, на которой расцвел след от оплеухи.
Это я отметила машинально, садясь в магомобиль.
Замелькали улицы и проспекты района Голубой Ягоды. Моего любимого места в столице. Для меня это было сердце города. Не рыночная площадь и район Брокеров, не квартал Кристаллов, где царствовали журналисты и маги-искусники. Именно Ягода с ее зданиями прошлых столетий.
Тогда строили пусть и так же, за деньги, но при этом вкладывая душу. Даже жилые дома и мануфактуры. И это чувствовалось. В ныне старомодных и вычурных фасадах, стрельчатых окнах, резных вывесках.
Именно здесь и жил Густав Эйроу. Мы подошли к входной двери, рядом с которой висел латунный колокольчик – ещё одна деталь минувшей эпохи. Ворон уверенно дернул за шнурок, и за дверью послышались быстрые легкие шаги.
Минута – и дверь распахнулась, явив нам белокурое создание. Девушка, напоминавшая фарфоровую статуэтку, стояла на пороге и приветливо улыбалась. Только улыбка эта была странной, хоть и доброй: почти бескровные губы на алебастровой коже, синяки под глазами – все, вкупе с болезненной худобой, наводило на мысли о недуге.
– Добрый вечер! Вы, верно, к папа? - сделала она ударение на последнем слоге на старинный манер.
– Добрый вечер, эйра Адель, если не ошибаюсь? - ворон сделал паузу, позволяя девушке подтвердить его догадку.
– Да, верно.
Она слегка растерялась и машинально прикрыла рукой и так целомудренное декольте домашнего батистового платья.
– Вы весьма проницательны, эйра Адель, я к вашему отцу. Вы позволите войти?
– Ах да, конечно, – она спохватилась и, посторонившись, пропустила нас в прихожую, а затем и в гостиную.
– Я сейчас позову отца.
Адель чуть склонила светлую голову. В отблесках магических светильников копна ее волнистых белокурых волос точно светилась, создавая как будто ореол вокруг ее лица. На миг меня посетила мысль, что именно с таких дев художники некогда рисовали лики богинь.
А затем зашуршала юбка ее платья, и девушка покинула нас, чтобы явиться уже с отцом, карателем Эйроу.
Офицер походил на дочь разве что фамилией. Высокий, мощный, не человек, а гора. С налысо выбритой макушкой и суровым взглядом.
– Господин Верховный каратель? – вместо приветствия произнес хозяин. И в этой одной фразе было столько эмоций…
– ?устав. Нам нужно поговорить. Наедине. - Ворон бросил выразительный взгляд в сторону девушки. - Я не хотел вызывать тебя в отдел, потому решил заглянуть лично.
– Да, конечно. – ?устав поджал губы и, накрыв пальцы одной руки, на которой что-то блеснуло, второй своей ладонью, обратился к дочери. Удивительно: его хриплый голос стал мягче, словно при взгляде на Адель он оттаял. - Солнышко, развлеки пока нашу гостью.
– Да, конечно, только подам чаю. – Она кротко улыбнулась отцу.
– Вы можете сделать это с Тай. Она отлично готовит.
«Яды», - мысленно закончила я за ворона. Впрочем, последнюю фразу он произнес столь невозмутимо, что незнающий не смог бы заподозрить его в том, что о последнем, и главном, слове ?р бессовестно умолчал.
Делать нечего, пришлось идти следом за Адель на кухню, изображая живейший интерес – в точности с поговоркой: как хорошо, что эйра выразила согласие, потому что все равно пришлось бы. За неспешным пасьянсом печенья по тарелке, завариванием собственно чая и нарезкой сладостей я невзначай заметила:
– Отец, судя по всему, очень вас любит, эйра Адель.
– О да. Папенька души во мне не чает. После того, как умерла моя мама, он окружил меня заботой. - Ее руки на миг замерли над чайником, а затем она добавила, меняя тему: – Вы какой чай предпочитаете?
– Трын-травовый, – я решила поддержать Адель в ее уходе от щекотливой темы. – Это фирменный некромантский. Очень помогает перед практическими занятиями.
– Ни разу о таком не слышала. Он придает сил и энергии перед учебой? - Она повернулась ко мне. На ее лице было написано искреннее любопытство.
– Скорее не энергии, а здоровья. Выпьешь его, и все тебе становится трын-трава, а тело наполняется здоровым чувством пофигизма! И ты понимаешь, что зачет тебе как-то безразличен. Главное – выжить. Ну и, само собой, становится гораздо легче удирать от восставших мертвяков, если что-то пошло не так.
– Интересно. - Адель улыбнулась. - А из чего он состоит?
– Скорее из чего не должен. - Я назидательно подняла палец, припомнив собственный неудачный опыт: – Главное, не перепутать мяту и ромашку с разорви-травой… Ну, или иметь пару запасных заварочных чайников, - заключила философски.
Как выяснилось, у Адель имелись и запасные чайники, и энтузиазм. Последнего – с избытком. В итоге получился фирменный некромантский чай, в котором соседствовали мята, липовый цвет, гибискус, сушеная груша. А потом я вспомнила, что ворон пьет кофе с солью и перцем, и бросила в чайничек по щепотке и того, и другого. Ару должно понравиться.
Вот только когда Адель протянула руки, чтобы взять поднос, она на миг замерла, а ее лицо побледнело ещё больше, отдав откровенной покойницкой синевой, а потом девушка начала падать. Я едва успела ее подхватить. Хотела было ринуться, чтобы позвать Ара с хозяином дома, как Адель бескровными губами прошептала:
– Всё в порядке, не беспокойтесь. Это у меня обычный приступ.
Спустя пару минут она и вправду пришла в себя, словно ничего не было. И под моим пристальным взглядом пояснила:
– Проклятие трепетного сердца. От него умерла мама. Но оно досталось ей, когда она была беременна, так что и мне… перепало.
– А снять? – удивилась я.
– Оно из вечных. Не поддается. Целитель сказал, что я смогу с ним даже дожить до глубокой старости, главное – не волноваться. Поэтому я и стараюсь… – Она смущенно улыбнулась. - Но иногда бывает вот так, резко прихватит на секунду-другую и отпускает. Без видимых причин.
Адель сглотнула и встала со стула, на который я ее, смертельно бледную, посадила.
– Все уже прошло, не стоит беспокоиться, – постаралась заверить она меня. – Давайте лучше пойдем в гостиную. Чай наверняка уже заждались.
Мы вошли ровно в тот момент, когда тело Эйроу обвивали потоки магической клятвы. Зрелище было завораживающим. Жгуты огненного ветра переплетались змеями, распускались цветками пламени.
– Папа? - Адель замерла, так и не переступив порога комнаты.
– Дочка, всё в порядке, - поспешил успокоить ее отец, вскакивая. - Это обычная формальность.
– Не желаете ли чаю? – подхватила я его фразу, не давая упасть напряженной тишине и уводя девушку от тонкой, как первый лед, грани испуга.
