Крестной феей назначаю себя! (СИ) - Светова Ника (книги онлайн полностью .txt) 📗

— И Вы поверили? — сочувственные интонации в голосе Эвелины заставили большого сильного мужчину виновато опустить голову.

— Поверил… — сокрушенно признался Айвен, — я ведь и раньше знал, что старый граф обхаживает ее, задаривает драгоценностями…Знал и про долги ее отца, вот и решил, что они вдвоем уговорили мою Эльзи, и она согласилась на свадьбу с графом. Я ведь даже встретиться с ней не попытался!

Последнюю фразу Лунный Бродяга опять произнес слишком громко, забыв сдерживать мощь своего голоса, и внимательные слушатели не замедлили подойти поближе.

— Айвен, дорогой, — смеющийся женский голос был слишком запоминающимся, чтобы не узнать его обладательницу, — с кем это ты не пытался встретиться? Неужели нашлась счастливица, завладевшая сердцем Лунного Бродяги?

— Нашлась, Олли, — неожиданно легко и даже весело согласился с ней Айвен. Он поднялся с кресла, чтобы поцеловать руку прекрасной леди Эмеринг, более известной ему как Олли Терн. С герцогом Берштейном менестрель обменялся коротким вежливым приветствием, из чего Эвелина сделала вывод, что мужчины знают друг друга, но близко не знакомы.

— И кто же она? — веселая Олли не позволила собеседнику сменить тему разговора, но Лунный Бродяга лишь покачал головой.

— Не сейчас, Олли, не сейчас и не здесь, — Айвен отвечал твердо, но искренняя открытая улыбка, обращенная к рыжеволосой певице, яснее всяких слов говорила, что менестрель не долго будет скрывать от нее свою тайну.

— Вероятно, мы не вызываем такого доверия у господина Линнеля, как его собеседница, графиня Роддерик, — сухой голос герцога Берштейна разрушил очарование момента и на лицо Айвена вернулось прежнее суровое выражение. Что касается Эвелины — она лишь кивнула герцогу при встрече и старалась больше не обращать на него внимания. А сейчас внутренне ахнула, когда услышала от Эрнеста фамилию менестреля и поняла, что первому министру давно было известно, кто на самом деле Лунный Бродяга. Уже при разговоре с д'Анжу Эрнест знал, кто Айвен на самом деле. Знал, но ей не сказал!

Глава 24

Пока Эвелина переживала очередное мелкое предательство герцога, а он задумчиво разглядывал ее сумрачное лицо, Айвен и Олли болтали, как старые приятели. Графиня прислушалась к их разговору и поняла, что речь идет о местах, где в последнее время побывал Лунный Бродяга. Менестрель с удовольствием рассказывал Олли про песни и традиции этих мест и как раз упомянул о трилуннике. Эвелина вспомнила песенку Барти и заинтересованно попросила:

— Айвен, расскажите подробнее, что это за цветок, почему его так называют?

— Я бы тоже мог Вам рассказать, графиня Роддерик, — чуть насмешливо отозвался Эрнест. Но графиня лишь пренебрежительно фыркнула на предложение герцога и нетерпеливо взглянула на менестреля. Айвен понимающе улыбнулся, чуть задумался и сказал, что знает не очень много. Цветок этот растет почти везде в Армании, но обычно известен под более простыми названиями. Лишь в некоторых местах неприхотливое лесное растение очень почитают и называют его не иначе, как трилунником.

— А называют его так потому, что листья растения двуцветны — сочно-зеленые у стебля. они постепенно меняют цвет, зеленый разбавляется фиолетовым и переходит к ярко-сиреневой окраске на самом кончике листа. Цветок у этого необычного растения ярко-желтый, совсем как Астрим. Вот и получается, что в одной лесной травке собраны цвета всех Трех Лун Армании. Местные предания приписывают растению необыкновенные свойства, которые появляются только в ночь слияния Трех Лун. В эту таинственную ночь желтые цветы трилунника словно набирают особую силу. Они сияют в темноте леса золотыми огоньками и тот, кто пойдет по тропинке, расцвеченной огоньками трилунника, обязательно находит небывалое сокровище.

— Именно так, небывалое? — герцог Берштейн не скрывал своего скептического настроя.

— Совершенно верно, Ваше Сиятельство, — Айвен вежливо поклонился, — не просто клад, а что-то небывалое, невиданное.

— Хотела бы я знать, что это может быть? — мечтательно сказала Олли.

— Просто местные сказки, — фыркнул первый министр, не желавший продолжать разговор на эту тему. Но графиня Роддерик, заметив настроение Эдвина, в пику ему улыбнулась менестрелю самой нежной и восхищенной улыбкой и продолжила расспросы:

— А какие еще предания Вы знаете, господин Линнель? Предания, связанные с ночью слияния Трех Лун?

— О, их много, госпожа графиня, в каждых местах свои. Но есть и общие, которые так или иначе повторяют повсюду, где я побывал. Например, предание о том, что случится с Арманией, если разлучить два любящих сердца, не позволив им быть вместе в эту волшебную ночь.

— Ах, это интересно, расскажите! — к воодушевленной просьбе Эвелины присоединилась Олли, и недовольному герцогу пришлось уступить дамам право выбирать тему для беседы. Лунный Бродяга собрался уже начинать рассказ, когда к их компании присоединились совсем неожиданные собеседники. Король Август и королева Амелия подошли поинтересоваться, о чем так заинтересованно разговаривают их первые помощники и лучшие исполнители Армании.

Благодушный вид Его Величества говорил о прекрасном настроении, а вот Амелия, казалось, была чуть встревожена. Она все время искала глазами сына, словно опасалась, что он сбежит с приема, не встретив здесь своей ненаглядной фрейлины.

— Так о чем же вы так увлеченно беседуете? — заинтересованно спросил Август. — Какие темы заставили моего первого министра пренебречь своими обязанностями и скрыться от гостей в укромной нише? Эрнест, особый посол Хакардии обыскался тебя, ему не терпится еще раз обсудить церемонию приема его короля, прибывающего завтра утром.

— О нет, — простонал герцог Берштейн, — только не посол Хакардии. Он надоел мне до зубовного скрежета своей манерой по сотни раз обсуждать каждую мелочь. Ну почему нельзя отправить его с этими вопросами к главному церемониймейстеру? Ваше Величество, эти два приверженца дворцового этикета просто созданы друг для друга, Вы не находите?

— Ничего не выйдет из твоей затеи, Эрнест. Главный церемониймейстер — слишком мелкая фигура для такой важной хакардийской персоны, как особый посол короля, — смеясь, пояснил король. — Он по самые уши исполнен чувством значимости своей миссии и готов общаться либо с тобой, либо со мной, все остальные, по его мнению, просто недостойны разговора с ним.

Герцог Берштейн снова страдальчески застонал и Эвелина почти пожалела замученного первого министа, как он вдруг заявил:

— Нет уж, чем общаться с послом Хакардии, лучше дослушать байки про трилунник и про что там еще…Айвен, продолжайте, прошу Вас, а я постараюсь стать как можно незаметней, вдруг повезет, и назойливый хакардиец пройдет мимо нашей компании.

Эвелина почувствовала, как в сердце опять вскипает возмущение черствостью герцога, назвавшего байками истории, услышанные от менестреля. Но Айвен уже обратился к Их Величествам за разрешением рассказать одно из преданий о ночи Трех Лун и, получив благосклонный кивок Августа и заинтригованное согласие Амелии, начал, неспешно и вдумчиво:

— Я обошел почти всю Арманию и не было края, где я не услышал бы одно и то же предание. Оно говорит о том, что если злая воля разлучит влюбленную пару, не позволив им танцевать вместе в ночь встречи Трех Лун, черная непроглядная тьма покроет небо, и сияние Лун никто не увидит.

— Ну так что же? — небрежный вопрос Эрнеста был задан словно специально для королевы Амелии, взволнованно смотревшей на рассказчика.

— О, ничего особенного, Ваше Сиятельство, — чуть насмешливо отозвался Айвен, — но простые люди верят, что местность, над которой Три Луны не прольют свой свет в эту ночь, будут преследовать несчастья: войны, болезни, неурожаи. А семьи, не позволившие влюбленным соединиться, непременно вымрут уже в следующем поколении.

Дамы успели ахнуть, герцог Берштейн, не скрывавший насмешки, только-только собирался что-то сказать, но неприятный вкрадчивый голос бесцеремонно вмешался в их разговор.