Город падших ангелов - Клэр Кассандра (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Джейс изобразил бледное подобие улыбки:
– Те же мысли посещали и меня. Одному мне не жить, но руки я на себя не наложу, потому что желаю быть с тобой и после смерти. С самоубийцей ты не заговоришь ни в одной из жизней. Я бы продолжал земной путь, стараясь жить как можно полнее, до самой встречи с тобой. Однако, если я сам причиню тебе боль, если стану причиной твоей гибели, от самоубийства меня не удержит ничто.
– Не говори так. – Клэри до самых костей пробрал озноб. – Почему сразу не признался?
– Я не мог рассказывать о таком, – не терпящим возражений тоном ответил Джейс.
– Почему?
– Я считал себя Джейсом Лайтвудом, надеялся вытравить из себя отцовское воспитание. Теперь думаю, что люди не меняются, и я навсегда останусь Моргенштерном, сыном Валентина. Он растил меня десять лет, подобные пятна из жизни вывести невозможно.
– По-твоему, всему виной отец? – спросила Клэри, припомнив слова Валентина в пересказе Джейса: «Любовь убивает». Странно называть Валентина отцом Джейса, ведь кровного родства между ними нет. В ее, Клэри, жилах есть кровь Валентина, хотя себя она никогда не считала его дочерью. – И это ты хотел от меня утаить?
– Кроме тебя, мне никого и ничего не нужно. Может, Джейс Лайтвуд и заслуживает желаемого, зато Джейс Моргенштерн – нет. Где-то в глубине души я знаю это, иначе не пытался бы разрушить наше счастье.
Сделав глубокий вдох, Клэри медленно проговорила:
– Я с тобой не согласна.
Глянув на нее, Джейс удивленно моргнул:
– То есть?
– Ты списываешь кошмары на психологию, будто проблема у тебя в мозгу. На самом деле кто-то наложил на тебя проклятие.
– Я не…
– Итуриил посылал мне видения. Так может, кто-то посылает тебе кошмары?
– Итуриил помогал тебе, вел к истине. Какой смысл посылать мне кошмары? Они глупые, бессмысленные, извращенские!
– Смысл есть. Просто ты не там ищешь. Или через кошмары тебе пытаются причинить боль.
– Кому такое выгодно?
– Твоим врагам… – намекнула Клэри, прогоняя из головы образ королевы Благословенного двора.
– Может быть, – тихо произнес Джейс, глядя на руки, – Себастьяну…
Вот и Джейс не называет Джонатана по имени. Правильно, ведь Джонатаном зовут его самого.
– Себастьян мертв, – чересчур резко напомнила Клэри. – И потом, будь у него способность насылать кошмары, он пользовался бы ею при жизни.
На лице Джейса отразилась смесь надежды и сомнения.
– Есть еще кто-то? Еще враги?
Сердце колотилось о ребра. Клэри, не до конца уверенная в собственной правоте, очень хотела, чтобы подозрения оправдались. Но давать Джейсу – и себе самой – ложную надежду…
Когда Джейс последний раз хоть на что-то надеялся?
– Надо в Город молчания, – сказала Клэри. – Братья выяснят, если кто-то покопался у тебя в голове. Они ведь изучали мою память.
Открыв рот, Джейс тут же закрыл его.
– Когда отправляемся? – только и спросил он.
– Сейчас же. Не хочу ждать, а ты?
Джейс молча вскочил на ноги. Схватив футболку, посмотрел на Клэри и почти что улыбнулся.
– Если идем в Город, тебе лучше одеться, – сказал он. – Мне, конечно, нравится, когда ты в нижнем белье, но Братья такой вид вряд ли оценят. Их и без того мало осталось, еще помрут от перевозбуждения.
Поднявшись, Клэри запустила в Джейса подушкой – от громадного облегчения. Надела футболку и только тут снова заметила на постели кинжал. Оружие мерцало серебристым пламенем.
– Камилла, – произнес Магнус. – Давненько не виделись.
Вампиресса улыбнулась. Ее кожа стала белее, под ней проступила паутинка вен; волосы по-прежнему хранили оттенок воздушного серебра, а глаза оставались по-кошачьи зелеными. Красоты Камилла ничуть не утратила. Глядя на нее, Магнус вновь перенесся в Лондон: газовые фонари, дым, грязь и лошади, серо-стальной туман и цветы в Кью-Гарденз. Магнус вновь видел мальчика-брюнета, синеглазого, как Алек; скрипичная музыка разливалась серебристым ручейком. Магнус видел девушку с вьющимися каштановыми локонами и серьезным взглядом. В мире, где бессмертный маг ничего не может удержать при себе, она стала тем немногим, что никогда не уйдет.
А потом появилась Камилла:
– Я соскучилась, Магнус.
– Неправда. – Магнус присел на каменный пол. Сквозь одежду чувствовался пронизывающий холод. Маг лишний раз порадовался, что надел шарф. – Зачем звала? Тянешь время?
– Нет. – Камилла подалась вперед. Слышно было, как шипит кожа в местах, где ее касается освященный металл. – До меня дошли слухи, будто ты в фаворе у нефилимов. Снискал любовь одного из них, мальчика, с которым только что беседовал. Впрочем, твои вкусы никогда не отличались постоянством.
– Сплетни обо мне слушаешь, а лично пообщаться не судьба? Все эти годы я жил в Бруклине и ни разу не получил весточки. Ты не приходила на мои вечеринки. Между нами всегда стояла стена изо льда, Камилла.
– Не я ее воздвигла. – Зеленые глаза вампирессы расширились. – Я всегда тебя любила.
– И бросила. Поиграла, как со зверушкой, и бросила. Будь любовь съедобной, я умер бы с голоду на тех костях, что ты мне кидала. – Говорил Магнус равнодушно – столько воды утекло!
– У нас впереди была вечность. Я бы вернулась к тебе…
– Камилла, – бесконечно терпеливо произнес Магнус. – Чего тебе нужно?
Грудь вампирессы взметнулась и опала – всего лишь жест, ведь вампиры не дышат.
– Нефилимы к тебе прислушиваются. Поговори с ними от моего имени.
– Сторговаться насчет тебя?
Камилла метнула в Магнуса острый взгляд:
– Ты всегда обладал прискорбно современной дедукцией.
– Говорят, ты высушила трех нефилимов. Это правда?
– Они входили в Круг, – предупредила Камилла. Нижняя губа у нее дрожала. – Было время, когда они истязали и изводили мой род…
– Так ты действовала из мести? – Камилла умолкла, и Магнус продолжил: – Знаешь, какая кара ждет убийцу нефилима?
Глаза вампирессы блеснули.
– Заступись за меня, добудь неприкосновенность. Пусть Конклав даст письменное обещание: жизнь и свобода в обмен на информацию.
– Тебя не отпустят.
– Тогда не узнают, за что приговорили их соратников.
– Приговорили? Интересный оборот, Камилла. Выходит, в деле есть двойное дно? Месть – лишь прикрытие, я прав?
Вампиресса умолкла, замерев в театральной позе, и только грудь ее вздымалась и опадала. Все в ней было показное: то, как струились по плечам серебристые волосы, как изогнулась шея, даже то, как стекала по запястьям кровь.
– Если хочешь, чтобы я выступил парламентером, – заговорил Магнус, – то просто обязана раскрыть мне хотя бы малую часть правды. Прояви добрую волю.
Камилла лучезарно улыбнулась:
– Я знала, Магнус, что ты не подведешь. Что прошлое для тебя еще не умерло.
– Не умерло, но и не живо. Правду, Камилла.
Облизнув нижнюю губу, вампиресса сказала:
– Передай им: убивая нефилимов, я действовала по приказу. Я не сожалею о содеянном, потому что покойные истребляли моих сородичей. Однако я никогда не выпила бы Охотников по собственной воле. Мне приказали. Приказал кое-кто посильнее меня.
Сердце Магнуса забилось чуть быстрее. Слова Камиллы ему очень не понравились.
– И кто же?
Покачав головой, Камилла напомнила:
– Неприкосновенность, Магнус.
– Камилла…
– Меня пронзят осиновым колом и выставят на солнце. Вот как поступают с убийцами нефилимов.
Поднявшись на ноги, Магнус скорбно посмотрел на запылившийся шарф:
– Сделаю все, что в моих силах, Камилла, но ничего не обещаю.
– Иного не жду, – пробормотала вампиресса, прикрыв глаза. – Подойди, Магнус. Подойди ко мне.
Магнус не любил ее, призрак из прошлого. Маг приблизился к ней на расстояние вытянутой руки.
– Помнишь? – тихо спросила вампиресса. – Помнишь Лондон? Вечеринки у де Куинси? Помнишь Уилла Эрондейла? Знаю, что не забыл. Этот твой мальчик, Лайтвуд… они с ним похожи.
