Мир снов - Мымриков Юрий Дмитриевич (книга регистрации txt) 📗
За креслом стояло большое овальное зеркало с резной деревянной рамкой.
— Где-то я уже видел подобное — спросил Кирилл, в пол голоса у бездушной вещицы, без которой не может обойтись ни одна порядочная девушка.
— Да, правду говоришь, — продолжал он рассуждать сам с собой, — На рисунке Лады было изображено зеркало, в котором отображались лица моих друзей.
— Но какая здесь связь?
Обойдя кресло, он приблизился к зеркалу. Ничего не обычного в нем Страж не увидел, лишь только свое отражение.
— Ну, и рожа у тебя Шарапов, — процитировал он слова великого Глеба Жеглова, поглаживая рану на лбу, к которой прилипли волосы его чёлки и притронулся рукавом к ране, вытирая кровь.
— Ну что ж, попытка не пытка.
Кирилл закрыл глаза ладонью и прикоснулся к зеркалу. Он почувствовал внезапный приступ тошноты, как будто прикоснулся к чему-то мерзкому, скользкому и холодному, словно это было не зеркало, а некое живое желеобразное существо, которое с его прикосновением мгновенно ожило, пульсируя, поглотило его.
***
Марина медленно и не уверено встала с койки, мгновенно почувствовав холод каменного пола босыми ступнями. Ноги дрожали после долгого нахождения в лежачем положении, и ей пришлось придерживаться рукой за стену помещения. Это была та самая комната, в которой она видела свое тело в последний раз. Сейчас она так же видела еще две койки, на одной из которых лежала девушка, Артем лежал на соседней.
Марина приблизилась к лежащей девушке. Она была младше ее и имела золотистые волосы. Марина узнала в незнакомке девушку из свого недавнего сна. Незнакомка спала тихо посапывая. Возможно это именно та самая Лада, о которой рассказал ей Артем — Рисующая.
Аксенова прикоснулась к ней, и девушка отреагировала на прикосновение. Марина прикоснулась сильнее и настойчивее, и почувствовав это — Лада лениво открыла глаза.
Она смотрела на лицо Марины с недоумением, будто не понимала, где она находится, на каком свете, и вообще, кто она сама.
— Здрасте — потягиваясь, поздоровалась Лада.
— Здравствуй, — ответила Марина.
— А где я? И кто вы?
— Я Марина. Где мы, я понятия не имею.
— Марина? Та самая Марина?
— То есть, та самая? — удивилась Марина.
— Ты и Кирилл ведь… Ой простите, я не представилась, я Лада.
Рисующая быстро подскочила с кровати, и чуть было не упала, не устояв на таких же босых ногах, но Марина подхватила ее.
— Не торопись, Лада.
— Все нормально, голова закружилась.
Лада прошлась взглядом по комнате и с ног до головы осмотрела Марину.
— Теперь я понимаю, почему Кирилл так тебя любит.
Услышав имя любимого, у Марины засияли глаза.
— Кирилл? Что с ним, где он?
— Последний раз я видела его, не знаю, сколько я здесь нахожусь. В общем, он был последним, кого я видела, пока этот Поларис не забрал меня.
— Ты, Рисующая, да? Артем рассказывал о тебе.
— Артем, да я помню его, что с ним — показала она взглядом на третью койку.
— Понятия не имею…
Не успела Марина выдвинуть свою теорию, почувствовала движение на третьей койке. Артем также, не спеша и неуклюже поднялся с этого подобия кровати. Только он ступил босыми ногами на холодный пол, как вскрикнул:
— Вашу ж Машу, что ж он холодный такой?
— Ты в норме? — поинтересовалась Марина.
— Да, так не везде, голова дурная — он взглянул на Ладу, — О, знакомые все лица, художница, и ты уже здесь?
Лада утвердительно кивнула головой, не произнеся ни слова.
— А Кирюха как? Ладно, потом расскажешь, нужно выбираться отсюда, загостились мы что-то.
Артем взглядом осмотрел комнату и уставился на закрытую дверь. Ступая по холодному полу и сдерживая нецензурную брань, он подошел к ней и рукой толкнул ее.
— Сим, Сим откройся — проговорил он заклинание, словно Али-Баба.
Дверь была не запертой и с легкостью отварилась.
Девушки только удивленно взглянули на него.
— Ну, что стоим, девчата, приглашения ждем? С вещами на выход, стройся — скомандовал Артем, копируя командный голос, и перешагнул через порог.
Туман был очень сильным, сквозь него еле-еле просматривались очертания зданий. Он был таким густым, что его можно было брать в руки. Было тепло и тихо, ни единого звука. Я стоял без движений. Я догадывался, где нахожусь. Это именно та середина, о которой мне рассказывала Джейн, в которой я должен встретиться со своим злейшим страхом. Но я ничего не чувствовал ни страха, ни ужаса, ни даже легкого волнения. Я не боялся тумана, наоборот я очень любил находиться в нем. Сердце билось ровно подобно часовому механизму, и я медленно зашагал по улице. По ее краям просвечивались здания, в которых были забиты многие окна и двери. Ни единственного признака присутствия здесь, еще кого-то не было, ни тебе людей, ни животных. Деревья стояли также ровно и синяя листва на них, не нарушая всего спокойствия, также не колыхалась.
Я продолжал идти по улице, вымощенной старым камнем. Дорога была прямой, камни на ней лежали ровно и были идеально ровной формы. Одни здания сменялись другими. Все они были однообразными, можно было подумать, что я нахожусь на одном месте, глядя на них. Но отличие в них, все же было. Это форма их окон. Сначала, все они были правильной — квадратной формы, через несколько таких «правильных» домов, окна стали прямоугольными, далее — круглыми и даже треугольными. Их размер также менялся. Были окна, практически заполнявшие весь дома, от чего они казались стеклянным. Были же просто усеяны маленькими окошками, они были словно соты в ульях.
Все это наводило на меня некую веселую обстановку, но никак, ни страх.
— Ну, и в чем здесь подвох, — сказал я пустой улице. — А-у-у-у, есть кто живой? Выходите, а то начну петь, а это я скажу вам, не для слабонервных.
Чего-чего, а вот музыкального голоса я не имел. Нет, петь я очень даже любил, в одиночестве или в ванной наполненной горячей водой. Но не при людях это точно. Видимо, как и любой человек, я не любил своего голоса, и боялся представить, что буду портить им еще и песни.
— Что ж сами напросились.
Только я хотел напеть несколько строк из репертуара Миши Боярского, в которой речь шла о зеленоглазом такси, как мне в лицо ударил резкий порыв ветра.
Ветер усилился, и чуть было не сбил меня с ног. От порыва я пошатнулся, но устоял. Внезапно дома стали разваливаться на мелкие части, словно я находился в чьем-то сне. Земля за мной постепенно начала проваливаться. Я попытался воспользоваться своими способностями и подняться в воздух, но безрезультатно и мне ничего не оставалось, как бежать по улице прочь. Стены домов разваливались, окна вылетали, усеивая дорогу инеем из разбивающихся в пыль стекол. Огромный осколок одного стекла упал прямо передо мной и я с трудом успел увернуться в сторону, где сверху на меня уже падала каменная плита дома. И еще раз мне удалось в последнее мгновение уклониться и не превратиться в «Завтрак Туриста». Пропасть стремительно нагоняла меня, а препятствий на пути становилось все больше и больше. Вместе с корнями на дорогу начали валиться растущие на обочине деревья. И мне приходилось терять драгоценные секундыы перелезая через широкие стволы деревьев, преграждающие мне путь.
Я бежал, а конца и края этой улице не было. Усталость медленно накрывала меня. От моего поднятого настроения и следа не осталось, кстати, как и от густого тумана, и я отчетливо видел дорогу идущую все дальше и дальше.
Все дрожало, земля продолжала уходить из под ног. Я бежал и уже привык к шуму падающих камней и к звону бьющегося стекла. Но среди всего этого хаоса, я внезапно услышал знакомый женский голос:
