Для тебя я Ведьма! (СИ) - Вечер Ляна (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗

— Но… — булькнула рыбка, — но… Торе! Зачем искать? Мы с тобой прекрасная пара.

— Это далеко не всё, что требуется синьору, чтобы жениться. Даже фиктивно, — Ромео вмешался в разговор, ответив за друга.

— Отлично сказано! — довольно кивнул командир и отхлебнул кофе из чашечки.

— Кажется, я могу помочь, — Мими оживилась. — У меня есть добрый друг в Илиси, который идеально подойдёт на роль вашего мужа, Альда.

— Вы что, сваха? — рявкнула голубокровая, метнув в нашу фурию огненный взгляд, но той что с гуся вода — только улыбнулась.

— Я наблюдательница святейшей инквизиции, — представилась Мими. — В этом городе не так много порядочных людей, а мой друг один из них. Думаю, он не станет жадничать и заключит с вами договорной брак за десять процентов от половины состояния вашего рода.

— Мими, когда мы можем встретиться с этим прекрасным человеком? — Сальваторе не дал Альде и рта раскрыть.

— Он живёт в паре кварталов отсюда и всегда рад встрече со старыми друзьями.

Командир лично и очень убедительно попросил синьорину Альду поскорее подняться наверх, чтобы приготовиться к свиданию с кандидатом в мужья. Уходя, она тихонько булькала ругательства на своём рыбьем, но все сделали вид, что не заметили. Как только голубокровая хлопнула дверью своей спальни, так что с потолка столовой посыпалась штукатурка, я окончательно выдохнула.

— Итак, друзья, а теперь перейдём к действительно важным вопросам, — командир расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и промокнул ладонью лоб. — Сегодня вечером в Илиси начинается недельный зимний карнавал. Первое шествие соберёт на улицах не только обычных горожан, но и дочерей бездны. Наша задача — отловить всех безумных, которых сможем найти.

— Планы-то неслабые, — Ромео нахмурился, — но кто заплатит нам за ведьм?

— Пара заказов от местных уже есть, всех, кого поймаем сверху, сдадим инквизиции за весьма приличную цену, — Торе снова массировал пальцами переносицу. — Ловчие будут работать с наёмниками. Крепких ребят, знающих бездну в лицо, в Илиси хватает. Я арендую клетки, телеги и лошадей. Карту наших передвижений представлю вам вечером.

— Мне нравится, — лекарь взял с блюда булочку. — Мне нравится план.

— Пока мы с Мими устраиваем личную жизнь синьорины Альды, вам с Ромео, — я ощутила волну горячей нежности, что подарил мне взгляд синих глаз моего командира, — предстоит заняться покупкой масок для карнавала. А ещё… — он с прищуром посмотрел на друга и перевёл глаза на меня, — загляните в оружейную лавку. Тебе понадобится оружие, Амэ.

— Но я не умею стрелять!

— Однажды пуля, выпущенная Амэно Гвидиче, уже сделала правильный выбор между мной и безумной ведьмой — способности у тебя есть. Остальное — дело практики. Ром научит.

***

Утренний Илиси встретил нас Ромео почти свежим воздухом — слава Великому Брату! Ночной ливень смыл с улиц нечистоты, попытался скрасить амбре ароматом грозы — вышло не идеально, но сносно. Хотя вид города всё равно угнетал — серые, двухэтажные, почти одинаковые постройки и уродливо-кривые голые деревья.

— Выпей, Гвидиче, — лекарь протянул мне пузырёк с настойкой Ши.

Внешне жидкость не изменилась, но я нутром чувствовала, что теперь это не просто бодрящий напиток. Сделав пару глотков на ходу, закупорила склянку и убрала к себе в сумочку. Ромео не зря просил выпить настойку заранее — в Илиси обезумевшую ведьму можно увидеть даже в булочной, при этом на улице немало Охотников. Я чуть шею не вывихнула, считая, сколько парней с нашивками на куртках встретились нам по пути.

— Ром, не понимаю, — заговорила, когда остановились на углу квартала, чтобы мальчишка начистил нам сапоги, — в Илиси что, целая толпа Охотников, которым не нужны деньги?

Город, где нет инквизиторов, но полно ведьм и Охотников, жаждущих их смерти, жил по каким-то своим законам. На мой скромный взгляд, охочие до наживы парни должны не лениво передвигаться по улицам, а тащить по мешку голов дочерей бездны, а то и по два.

— Всё из-за карнавала, — буднично сообщил синьор Ландольфи, поменяв ногу, и мальчик заработал тряпкой, превращая обувь лекаря в зеркало. — Это не праздник, Амэ. Это настоящая война.

Понятнее не стало. Карнавал — война? Бой между дочерьми бездны и Охотниками? О, Сильван, я столько лет была ведьмой и никогда ни о чём похожем не слышала.

— Идём, Амэно, нам нужна карета, — лекарь взял меня под локоть и повёл по оживлённой улице в сторону площади.

Широкую, блестящую лужами площадь Илиси видно было издалека, но когда мы подошли ближе, я захлебнулась ужасом. Вместо торговых палаток, фонтанов и статуй тут стояли деревянные колодки — все пустые, но от них веяло смертью, а неподалёку, рядом с гильотиной, суетились несколько Охотников. Сейчас я видела лишь маленький кусочек закулисья, но этого оказалось достаточно, чтобы представить масштабы вечернего спектакля.

— Это для ведьм? — прижимая руки к груди, я смотрела на подготовку к «празднику».

— Амэ, полезай, — лекарь чуть не силком затолкал меня в карету. — Старый город, пожалуйста! — крикнул вознице и занял место на обитом бархатом диванчике.

Экипаж тронулся, а я прилипла к стеклу, словно муха, разглядывая ужасающую реальность. Ром задёрнул занавеску. Я почти физически ощутила, как он прошёлся по моему лицу внимательным взглядом, нырнул в глаза и схватил душу за горло.

— Ты Ловчая, Амэ, — неожиданно ледяным голосом выдал Ромео, — такое поведение недопустимо. Сегодня вечером ты будешь искать обезумевших дочерей бездны, и убивать тебе тоже придётся. Сейчас ты посмотришь в окно и увидишь только работу.

Я сглотнула тугой комок удивления и, подчинившись приказу синьора Ландольфи, отодвинула штору. За стеклом по-прежнему мелькала непривлекательная изнанка подготовки к карнавалу. Лошадки тащили телеги, гружённые клетками, Охотники — по двое-трое выходили из лавочек, хвастая друг перед другом новенькими ножами. Среди ублюдков тоже будут жертвы. Дочерей бездны я пока не заметила и ещё не успела почувствовать запах безумия, но в том, что ведьмы готовят палачам достойный ответ, уверена железно. Через дюжину минут я начала привыкать ко всему этому безобразию, а страх закончил исполнять визгливую мелодию на моих натянутых нервах.

— Уже лучше, — Ромео одобряюще кивнул.

— Едва мне начинает казаться, что я узнала тебя и — бац! — взмахнула руками. — Знакомьтесь, новая сторона синьора Ландольфи.

— Сожалею, синьорина Амэно, но ты очень плохо меня знаешь.

Лекарь и впрямь сожалел. Красавец-Ромео поджал узкие губы, а его взгляд вроде отправился в окно, но на самом деле куда-то гораздо дальше. Я с интересом разглядывала ещё одну, пока незнакомую грань его личности. Потрясающее сочетание строгости, мужественной красоты и неизменная капелька занудства. В Ромео столько всего, что за жизнь не разберёшься — неудивительно, что пытливая натура наблюдательницы попалась на крючок. Ром с Мими будут прекрасной парой. Если, конечно, фарфоровая куколка наберётся смелости, а наш сластолюбец разглядит в ней женщину. Никогда бы не поверила, что подумаю о Мими такое, но… она вовсе не злобная фурия.

— Ромео, а ты любил когда-нибудь? — мой вопрос ударился о стеклянный взгляд лекаря, и он ожил.

— Не многие знают, что я один из самых заядлых бабников Польнео, — лекарь посмотрел на меня, — но ты ведь знаешь.

— Ну и что? — растерянно пожала плечами. — Может, ты не всегда был таким.

— Всегда, — синьор Ландольфи нахмурился. — Но… Похоже, этому пришёл конец.

— Ай! Синьор Ландольфи решил завязать с распутным прошлым?

— М-м-может быть, — задумчиво промычал Ром. — Амэ, я не любитель откровенных разговоров, но раз уж ты спросила… Моё сердце несвободно.

— Давно?

— Нет. Недавно.

— Это Мими?! — я взвизгнула. — Признайся!

— Гвидиче, остынь, — лекарь снова отвернулся от меня и уставился в окно.

Остаток дороги до старого города мы провели почти в полном молчании. Уверенность в том, что предмет обожания Ромео — синьорина Эспозито, сидел во мне гвоздём. Тоска в карих глазах красавца-Рома вполне понятна — если не знать Мими чуть ближе, то вполне можно подумать, что полюбил главную гадину Великих земель Ханерды. Я бы успокоила нашего лекаря, рассказала, какая Эспозито на самом деле, но, увы, синьор Ландольфи душил мои попытки просветить его.