Волшебная луна - Ноэль Алисон (мир бесплатных книг txt) 📗
Глава 40
Я просыпаюсь очень рано. Наверное, потому, что хочется как можно полнее прожить этот день — последний в моей жизни. По крайней мере, в той жизни, которая сложилась у меня здесь, И хотя я знаю, что в школе меня наверняка встретят криками «Чокнутая! Припадочная!», со свеженьким добавлением «Ведьма!» все меняется от сознания, что я это услышу в последний раз.
В старой школе, «Хилкрест», у меня куча друзей. Так что находиться там с понедельника по пятницу вполне приятно, чтобы не сказать весело. Там у меня ни разу не возникало искушения прогулять уроки (не то, что здесь) Там мне не приходилось страдать и мучиться, чувствуя себя отверженной.
Честно говоря, мне кажется, именно поэтому я так хочу вернуться. То есть, прежде всего, я хочу снова увидеться с сестрой и родителями, но и хорошие друзья, которые меня любят и уважают, с кем я всегда могу быть самой собой, — тоже весомый стимул.
Да я бы ни минуты не колебалась, если бы не Деймен.
Трудно привыкнуть к мысли, что я его больше никогда не увижу. Не почувствую жар его взгляда, его губы не коснутся моих губ… И все-таки я готова отказаться от всего этого.
Если такой ценой я смогу вернуть себя прежнюю и вновь соединиться с семьей — выбирать и в самом деле не приходится.
Трина убила меня, чтобы забрать себе Деймена. А Деймен вернул меня к жизни, чтобы забрать меня себе. И хотя я люблю его всей душой, хотя у меня сердце болит при мысли о том, чтобы расстаться с ним навсегда, я знаю — воскресив меня, он нарушил естественный порядок вещей. И превратил меня в нечто такое, чем я быть не должна.
Теперь моя задача — вернуть все на свои места.
Я достаю из шкафа самые новые джинсы, черный свитер с V-образным вырезом и еще не старые балетки. Именно так я была одета в видении. Поправляю волосы, мажу губы блеском, вставляю в уши крошечные бриллиантовые сережки, которые родители купили мне на день рождения (они ведь обязательно заметят, если серег не будет), а на руку надеваю браслет с хрустальными подковками. Подарку Деймена нет места в моей прежней жизни, но я с ним ни за что не расстанусь.
Хватаю сумку, в последний раз оглядываю просторную до нелепости комнату и делаю шаг к двери. Взгляну напоследок на здешнюю жизнь. Не всегда она меня радовала, да и не вспомню я ее скорее всего, а все-таки надо попрощаться и кое-что уладить перед уходом.
Выскочив из машины на школьной автостоянке, сразу начинаю искать глазами Деймена. Увидеть его или его машину, да хоть какую-нибудь мелочь, пока еще можно… Ничего не увидев, невольно испытываю разочарование.
Иду в класс, уговаривая себя не делать поспешных выводов. Ну, опоздал в школу — это еще ничего не значит. С каждым днем Деймен ближе к обычным смертным, яд постепенно разъедает все, накопленное за сотни лет, но судя по тому, что вчера он с виду был прежним — все таким же красавцем, даже и не начинавшим стареть, — впереди еще долгий путь.
Конечно, он придет в школу. Почему бы не прийти? Он же звезда местного значения. Самый красивый, самый богатый, устраивает самые развеселые вечеринки… По крайней мере, я так слышала. Да стоит только Деймену появиться в школе, ему чуть ли не аплодируют стоя! Кто же от такого откажется?
Я пробираюсь через толпу учеников. С некоторыми я никогда не разговаривала, многие не разговаривали со мной — разве что кричали мне всякие гадости. Скучать по мне они, конечно, не будут. А интересно, заметят хоть, что меня больше нет? Или просто все сделается по-старому, а время, которое я прожила среди них, останется мимолетной помехой на экране?
На литературу прихожу, готовясь увидеть Стейшу с Дейменом, но оказывается, что она сидит одна. То есть она, как обычно, сплетничает с Хонор и Крейгом, а вот Деймена не видно. По дороге к своему месту я так и жду, что она опять что-нибудь бросит мне вслед, но нет — только каменное молчание. Стейша не желает меня замечать, и это тревожный знак.
Сажусь за парту и следующие пятьдесят минут смотрю то на часы, то на дверь и волнуюсь все сильнее. Всякие ужасы лезут в голову, и со звонком я пулей выскакиваю в коридор. К четвертому уроку Деймен все еще не появляется, я уже в состоянии полной паники, и тут, войдя в кабинет истории, обнаруживаю, что Роман тоже исчез.
Я смотрю на его пустую парту, и в животе все сжимается от ужаса.
— Эвер, — говорит мистер Муньос — тебе придется нагонять большой материал.
Ясное дело — он хочет обсудить мои прогулы, несделанную домашнюю работу и прочие посторонние темы. Да мне-то все это сейчас совсем ни к чему! Я выбегаю за дверь и, промчавшись через двор, останавливаюсь, еле переводя дух от облегчения — я увидела ЕГО. Точнее, его машину. Сверкающий черный БМВ, которым он так дорожил, теперь заляпан грязью и стоит как-то криво, в зоне, где запрещена парковка.
А я смотрю на запачканную машину, как на самое прекрасное зрелище на свете. Раз машина здесь — значит, и Деймен здесь, и все хорошо.
Надо бы ее передвинуть, а то еще заберут на штрафную стоянку… И тут у меня за спиной кто-то прокашливается, и низкий голос произносит:
— Прошу прощения, но, по-моему, урок уже начался?
Оборачиваюсь и вижу директора Бакли.
— Да… Только сначала мне нужно…
Я показываю на машину Деймена, словно, передвинув ее, сделаю доброе дело не только своему другу, а всей школе.
Бакли нарушения правил парковки не волнуют, его беспокоят упорные прогульщики вроде меня. Директор еще не забыл нашу прошлую встречу, когда Сабина упросила его не исключать меня из школы, а всего лишь отстранить от занятий на две недели. Он меряет меня взглядом с ног до головы и говорит:
— Могу предложить тебе выбор. Или я звоню твоей тете, пусть отпрашивается с работы и приезжает за тобой, или… — Он делает паузу, рассчитывая, что я буду мучиться от неизвестности, хотя и без экстрасенсорных способностей понятно, к чему дело идет. — Или я провожу тебя до класса. Что предпочитаешь?
Большой соблазн выбрать первый вариант — просто чтобы посмотреть, что директор тогда станет делать.
Но в итоге я плетусь за ним в класс. Директорские ботинки глухо стукают по асфальту. Он конвоирует меня через двор, потом по школьному коридору и сдает с рук на руки мистеру Муньосу. Пробираясь к своему месту, я с изумлением вижу Романа — он сидит, как ни в чем не бывало, да еще и смеется надо мной.
Муньос, хотя и привык уже к моим закидонам, все-таки решает отыграться — без конца задает вопросы о разных исторических событиях, в том числе и тех, которые мы еще не проходили. А я занята мыслями о Романе и Деймене и о своих планах на полнолуние, так что отвечаю машинально, как робот, подглядывая ответы у него в голове и повторяя их практически слово в слово.
Вдруг он говорит:
— А теперь скажи мне, Эвер, что я ел вчера на ужин?
И я машинально отвечаю:
— Два куска позавчерашней пиццы и полтора стакана кьянти.
Я так задумалась о своем, даже не сразу замечаю, что учитель уставился на меня, отвесив челюсть. Как и все в классе, собственно.
Только Роман качает головой и хохочет громче прежнего.
Раздается звонок, и я бросаюсь к двери, но мистер Муньос заступает мне дорогу.
— Как ты это делаешь?
Я сжимаю губы и дергаю плечом, словно не понимаю о чем он — хоть и ясно, что он не отстанет. Несколько недель голову ломал.
— Откуда ты знаешь… разные вещи? — прищуривается историк. — Об исторических событиях, которые мы еще не проходили? И… обо мне?
Смотрю в пол и тяжело вздыхаю. А может, бросить ему кость? В смысле, я же сегодня исчезну навсегда, он меня, по всей вероятности, даже и не вспомнит, так почему бы не сказать правду?
— Не знаю, откуда. Я ничего специально не делаю. Картинка сама появляется в голове.
Он смотрит на меня и не знает, верить или не верить. А у меня нет ни времени, ни желания его убеждать, и все-таки хочется порадовать человека на прощание. Поэтому я говорю:
— Например, я точно знаю, что вам не стоит бросать работу над книгой. Когда-нибудь ее обязательно опубликуют.
