Попасть в сказку и не выйти замуж? Книга 3 (СИ) - Ветреная Инга (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
— Послушай, МАТЬ! — возмутился моим хамством дракончик, выйдя в коридор, чтобы заглянуть в мои, полные горести и разочарования в этом чешуйчатом индивиде, бесстыжие глаза. — Судя по твоим бокам, тебе еще до голодной смерти месяца два можно активно по лесам да болотам шастать, не зная голодных обмороков. И чего ты около моей спальни побираешься? Иди к Косте или, на худой конец, к Кощею, они тебя, приблудную, покормят!
Громко возмущавшийся дракончик явно не видел красных сигналов в моих глазах, предупреждавших об опасности. Какие-такие бока! Сколько-сколько мне до голодного обморока?! Ну что ж, война, так война! Жестокая и беспощадная!
Я юркнула в спальню к бронтозаврику. Так и есть, большой стол в центре залы был полон еды. А скатерть-самобранка у него какая-то усовершенствованная, столько мясных блюд одновременно на одном столе я ни разу в жизни не видела. Ммм, так можно жить, даже в таких нечеловеческих условиях, со страшными психологическими перегрузками. На сытый желудок мне ни один кошмар не страшен! Нужно только эту скатерку экспроприировать! Мне она нужнее, да и Змей проштрафился, вот пусть сам на диете и посидит! Когда еще такая возможность у него появится?
На жалость и шантаж клиент не повелся, что там у нас еще в арсенале имеется? Угрозы! Ну-ка — ну-ка, касатик, а что ты с ЭТИМ делать будешь?
— Я так и передам зазнобе твоей эти слова: что крупновата она! Похудеть бы ей пуда на полтора надобно! — четко проговаривая каждое слово, ворчала я, переставляя блюда с едой на стол и аккуратно сворачивая ткань. — Бока у нее висят, походка тяжелая, подбородок второй выпирает над грудью.
Горыныча перекосило, причем сразу три головы, они от возмущения уже пыхтели дымом. Бронтозаврик ворвался в собственную спальню, громко хлопнув дверью. Он угрожающе навис надо мной, не замечая, чем я занимаюсь.
— Она же только два дня, как в озеро окунулась, и по своему, то есть моему желанию лик сменила, — шипела правая голова.
— Янинушка прекрасна в любом своем обличии, — кряхтела левая голова.
— Свет моих очей, никогда тебе не поверит, что я такую гадость про нее мог сказать! — рявкнула на меня средняя голова.
Про мою многострадальную тушку можно гадости говорить, и эта будет всего лишь истинная правда, а помолодевшая зараза у нас образчик совершенства, хоть с молодым румянцем, хоть с морщинистым щербатым оскалом?! Как этот мир несправедлив! Так поможем его шлифануть по своему усмотрению!
— Ты ее, почитай, полсотни лет ждешь! Так заждался, что за эти годы вкус в вопросе женских прелестей у тебя сильно поменялся. Теперь ты щепок ребристых предпочитаешь! — злобно цедила я, мстя за свою мягкотелость, причем в прямом смысле этого слова. — Уж я распишу, так распишу, как тебя ее потяжелевший стан не прельщает! Как думаешь, кому она больше поверит? Тебе или мне? А теперь давай отгадаем, после всего этого, кого из нас Янина худить будет?
Желваки ходили у дракоши под чешуей очень даже впечатляюще. Я прониклась, аккуратно убирая свернутую скатерку в наплечную сумку, так удачно взятую с собой.
— Марья, говори уже, чего ты хочешь, пока я тебя на части не разорвал и не съел, — пустил в меня три колечка дыма гад ползучий, переходя на деловой тон.
— Вина твоего хочу, так сказать, на вынос, — тут же призналась я.
— А не обнаглела ли ты, матушка? — звонко клацая белоснежными клыками, надвигался на меня оппонент. — Ничего я тебе, наглая баба, не дам. А сейчас иди подобру-поздорову, туда, откуда пришла. Неприлично незамужним барышням прохлаждаться в чужих мужских спальнях, репутацию беречь нужно.
— Надо же, какой ты щепетильный! Как печешься о том, что о тебе люди будут говорить! — гордо возмутилась я, направляясь к выходу их спальни.
Злющий Горыныч остался стоять посреди комнаты и, зло провожая меня взглядом, громко рычал мне вслед. Я взялась за дверную ручку. Так, чем еще мы можем воспользоваться для склонения неприятеля на свою сторону? Подкуп! Я развернулась к возмущенному дракончику и хитро улыбнулась:
— А ты знаешь, что у бабы Яги тоже поклонник имеется? — начала я издалека.
— Знаю, леший! — проскрежетала правая голова, явно давая понять, что мне пора.
— А ты знаешь, что она тоже долгие годы отвергала его ухаживания? — таинственно спросила я.
— Об этом пол нашего царства знает, и все тридесятое, — уже менее враждебно ответил бронтозаврик, предчувствуя подвох с моей стороны.
— А ты знаешь, кто нам помог с Кощеем связаться и разузнать, где мой Ваня? — закручивала я интригу.
— Леший? — не поверила ящерица.
— Леший, леший, — подогревала я мужской интерес. — И баба Яга милостиво приняла его помощь.
Динозаврик стал медленно ко мне подкрадываться, что-то тщательно прикидывая в трех головах.
— Только помощь и все? — какой сообразительный, приятно иметь дело со столь догадливыми партнерами.
— В ходе тяжелых и кропотливых переговоров, стороны договорились о вознаграждении! — загадочно шептала я, отчего завороженный Змей, уже ничего не замечая, стал нервно бить по каменному полу хвостом.
— И на чем сошлись? — прокашлявшись, спросила средняя голова.
— И сошлись, и Яга клятвенно пообещала, и при свидетелях, — самозабвенно уверяла я, не выходя из таинственного образа.
— ИИИ??? — глаза Горыныча азартно горели.
— Поцелуй! — выдохнула я.
Огромный динозавр остолбенел, переваривая информацию: пасти приоткрыты, крылья подрагивают. Он беззвучно проговаривал мой ответ, будто пробуя его на вкус. Потом весь подобрался и прищурил на меня шесть подозрительных глаз:
— Кто вел переговоры?
— Я! — лучезарно улыбнулась ему, намек был прозрачнее некуда. — Но, как вижу, тебя это совершенно не интересует, поэтому пойду спать, глубокая ночь уж на дворе!
— Стоять! — рявкнули на меня с трех сторон.
Я медленно, величественно повернулась, давая оценить масштаб своей личности.
— Три! — твердо проговорил Змей, от цифры лишь слегка повеяло неуверенностью.
— Что три? — включила я дурочку.
Ну, если мы такие большие и грозные, а еще невоспитанные, потому что можем на женщину посреди ночи орать, то будьте любезны выдавать более подробную информацию.
— Три поцелуя, — угрожающе рычал на меня чешуйчатый, затаив дыхание.
— Тогда, три бутылки вина, — уже мысленно потирая руки, парировала я.
— Я эту наглость у тебя и откусить могу, — взревел, потерявший всякое терпение, Горыныч.
— Ну, тогда ходи нецелованным! — отмахнувшись, развернулась я, медленно, будто с натугой, открывая дверь.
— Будет тебе три бутылки, — сдался Змей. — Когда расплаты ждать?
Я, деловито ставя бутылки в сумочку и аккуратно перекладывая их так удачно взятой взаймы скатертью-самобранкой, с укоризной подняла глаза на наглеца.
— Ты с меня еще гарантийное письмо возьми, — усмехнулась я. — Поцелуи свои получишь после долгих и трепетных ухаживаний.
— Ах, ты, мошенница! — опасно зашипела на меня рептилия. — Обмануть меня вздумала? После ухаживаний она меня и сама поцелует.
Я, демонстративно выгнув бровь, из всех своих актерских сил изображая сомнения, широкими жестами стала выставлять вино обратно на обеденный стол, освобождая сумку:
— Сам, так сам! — показательно фыркнула я. — Тогда расторгаем соглашение и разбегаемся. Я вновь подошла к двери и, взявшись за пресловутую ручку, повернулась к Горынычу. — Только, что тебе мешало в последние пятьдесят лет САМОСТОЯТЕЛЬНО с этой задачей справиться?
Я уже приоткрыла дверь и занесла ногу, чтобы сделать первый шаг на выход из змеиной опочивальни.
— Стоять! — нервы у дракончика уже были ни к черту. — Ладно, будь по-твоему. Держи вино, — меня практически насильно втолкнули в спальню и засунули обратно в сумку три бутылки. — С меня ухаживания, с тебя поцелуи, — я возмущенно пискнула. — То есть с Янинушки поцелуи, — тут же поправился динозаврик, глупо улыбаясь.
— Договорились! — пообещала я, затем внимательно и серьезно посмотрела на Горыныча.
