Смерть как признак неудачи (СИ) - "Ваша Маша" (книги онлайн полные .txt) 📗
Легкая улыбка появилась на моем лице, на более яркое проявление эмоций я сейчас оказалась не способна.
— Мой брат стал слишком чувствителен.
— Я всегда таким был, просто стеснялся признаваться.
— Действительно?
— Ты во мне сомнаваешься?
— Я слышу, что ты улыбаешься, — сейчас меня разрывали два чувства: с одной стороны мне было настолько легко и спокойно, что хотелось петь, танцевать, казалось, что еще немного и я просто взлечу; с другой стороны мне было так больно, как не было с тех самых пор, когда меня впервые выпороли в доме графа. — Почему мне так больно? Ведь ножевое ранение не первое, я помню, как это было раньше.
— Нож. Он был отравлен. Я не сразу понял, что тебя отравили. Прости.
— Давай без самобичевания. Это не ты виноват. — было бы в моих силах сморщится, я бы с радостью скорчила самую вредную рожицу, какая есть в моем арсенале, а так лишь голос мне подвластен. — Скажи лучше, что с Мироном? Вот уж перед кем я виновата по-настоящему.
— Прислушайся к себе и своей магии, хотя ее сейчас в тебе крайне мало, но на то, чтобы почувствовать связь с ним — должно хватить.
Я попыталась сделать так, как сказал брат. Как же сложно делать такие, казалось бы, простые вещи, ведь я не вертелась в этом с детства, мне вообще очень долго было сложно поверить в наличие магии, а уж научиться ею пользоваться было и того сложнее.
Тьма, слишком много тьмы вокруг меня и внутри меня; я старалась нащупать что-то, что бы отличалось хоть чем-то от всей плотной холодной тьмы.
В какой-то момент я настолько глубоко погрузилась в себя, что появилось ощущение, будто я парю в невесомости, вот так выглядит личный космос наверно, осталось найти хоть какие-то звездочки, освещающие мне путь и дарующие надежду на спасение.
Наконец, через минуту, час или год я увидела целый "Млечный путь", а может быть это просто была какая-то галлюцинация, вызванная моим уставшим подсознанием, но внезапно я поняла, что это оно, это наша с Мироном связь, если можно так сказать — это и есть наша с ним одна на двоих душа. Я просто это почувствовала, поняла, что могу поделиться с ним своими силами, ему это очень надо, буквально необходимо! И я стала передавать свои магические и физические силы ему, наша связь стала сиять ярче, даже просто по ощущениям она окрепла.
— Эй! Хватит! Стоп! СТОП!
Фрол выдернул меня из волшебного состояния умиротворения. Но я все равно была ему благодарна, потому что только сейчас поняла, что отдала слишком много, магия почти кончилась, остались лишь мельчайшие крохи, не способные сейчас меня даже просто поддерживать. Да и просто силы окончательно меня покинули.
— Только не говори, что я снова отключусь, — говорить было настолько тяжело, что какая-то часть меня отчаянно желала отключиться и пережить всю эту бесконечную боль где-то в забытие, но другая часть меня, большая часть, так устала за эти долгие недели от собственной беспомощности, что предпочла сейчас контролировать ситуацию. Ну или хотя бы делать вид, что что-то еще контролирую.
— Маша, отдохни. Просто отдохни, скоро все вернется на круги своя.
— Я вообще-то только недавно из отпуска вернулась! — не смогла сдержать саркастической подколки, но оценить реакцию Фрола не удалось — глаза пока так и не смогла открыть, веки будто налились свинцом.
— Мне тебя не хватало.
Я не стала ничего отвечать, скоро услышала как легко прикрылась дверь, мы с ангелом остались одни. Я вбухала в его выздоровление остатки своих сил, так что скоро он должен очнуться. А я пока могу просто полежать и… нет, думать не хочу, хочу просто дождаться, когда очнется Мирон, может быть к тому времени я смогу открыть глаза. Мне очень хочется просто увидеть его улыбку.
— Эй, Маша, Маша, ты здесь? Маша! — я даже не сразу осознала, что это не слуховые галлюцинации, а действительность. Просто в одно мгновение звенящую тишину нарушил несмелый, неуверенный голос того, чьего выздоровления я ждала даже больше, чем своего собственного.
За последние долгие несколько часов я не пыталась открывать глаза, но сейчас меня не остановило бы даже то, что на меня бы упала бетонная плита, так сильно мне захотелось увидеть его.
Дневной свет больно резанул по глазам, ослепляя и дезориентируя на какое-то время. Слезы выступили, защищая глаза, но это далеко не сразу позволило прийти в себя.
— Маша, это правда ты? Или очередное видение?
— Решил, что так легко от меня избавился?
— Надеялся, что рано или поздно ты вернешься. — в голосе любимого прозвучала такая нескрываемая обида, что мне стало стыдно и захотелось все объяснить, но с чего начать — не знала, мысли роились в голове, но отдалялись, стоило только попытаться ухватиться хоть за одну из них. — Не надо, не плачь. Я знаю, что ты не виновата, но поделать ничего не могу, помню, как ты обрушила на меня стены, лишь бы уйти от нас.
Стыд сменился иррациональной обидой, радость от встречи сменилась желанием побыть одной или просто отвернуться от красноволосого.
Он что-то продолжал говорить, а мне как будто стало душно, тесно, жарко.
Неужели он не понял, что это было не мое решение, не моя воля, не мои слова? Неужели он не рад, что я вернулась? Я прошла через ад, чтобы вернуться к нему, к брату, но он лишь упрекает меня в том, что я под влиянием магического гипноза ушла к другому. О таком приеме я мечтала? Нет… Я так ждала мгновения, когда он очнется, а его первые же слова заставили меня отвернуться и снова уйти глубоко в себя.
Мирон еще что-то спрашивал, говорил, но мне вдруг стало совершенно безразлично.
К вечеру в комнату пришел мастер Владлен, сначала он о чем-то тихонько поговорил с Мироном, я даже не пыталась слушать их, несмотря на то, что они находились в паре метров от меня.
— Маша, я понимаю, что ты устала…
— Ой, да что все прицепились ко мне? Не устала я! Знаете, что мне говорили там, в плену? Что я в отпуске. Что я должна отдыхать, что я должна просто ждать, а потом за один невинный разговор мне повторно сломали шею. И снова я должна была отдыхать! И никто меня не искал! Вы, Балид, Фрол — никто из вас не искал меня, хотя я была всего в нескольких кварталах от клуба. Когда я вырвалась, избитая, без магии я пришла сюда, не ушла куда-то, а вернулась сюда, к вам, меня повторно чуть не убили. И снова я должна отдыхать. Но дело в том, что я не хочу отдыхать, я хочу просто понять, почему никто меня не искал? Ведь я всех вас считаю семьей. Почему же вы так просто отпустили меня?
— Успокоилась?
— У вас, мастер, потрясающая выдержка.
— Вижу, успокоилась. Так вот, я тебя искал, думал, что и мастер Сишод ищет. Но глубоко ошибался. И за это я прошу у тебя прощения. Но мы вновь вернулись к тому, с чего начинали: ты упиваешься жалостью к себе любимой, не замечая, что все остальные тоже имеют чувства, у них есть свои проблемы и терзания. Но тебе ведь плевать. Есть лишь ты и твои заскоки. Правда? Вот только ты не Маша. Может быть ты когда-то ею была, но та девочка с прелестным именем давно умерла, и судя по твоим шрамам по всему телу — не один раз. Ты изо всех сил цепляешься за прошлую жизнь, за свои слабости, не понимая, что ты давно изменилась, стала сильней, стала умней и выносливей. Так почему же ты позволяешь себе обиды маленькой девочки, что лишили конфетки?
— Вот и поговорили. Когда я смогу приступать к тренировкам? Через сколько большая игра?
— Через несколько месяцев, но у вас впереди очень насыщенный график; ты сильно выпала из расписания, как и Мирон. Много боев, очень много боев впереди, и ты должна их выигрывать, иначе на большой игре Вам будет очень тяжело. Понятно? Если к ночи сможешь сама приготовить какое-нибудь блюдо — завтра приходи на тренировку.
Мастер ушёл, а я встала и по стеночке покавыляла на кухню. Закрыла за собой дверь, чтобы не слушать и не слышать Мирона, обида на которого все еще не улеглась, меня не смущало то, что он по большому счёту ни в чем не виноват, ну не поддержал меня, не обрадовался встрече как следует, так ему сейчас наверно очень плохо, но понимать и чувствовать — это очень разные вещи.
