Эквей. Трилистник судьбы (СИ) - Серганова Татьяна (читать книги без сокращений txt) 📗

Только Финор не спешил улыбаться в ответ.

— Почему же? Разве похоже, что я шучу? — сухо поинтересовался мужчина.

Не похоже. Выражение лица решительное, глаза лихорадочно блестят, а уголки губ напряжены.

Нет, не шутка. Он действительно ждёт от меня ответа и прямо сейчас. Времени подумать нет.

— Зачем тебе это? — в конце концов спросила я, опираясь бедром о перила.

— А ты разве не поняла? — эквейт подошел к скамейке и сел, продолжая буравить меня внимательным взглядом. — Я люблю тебя.

Вот, оказывается, что чувствуешь, когда любовь становится обременением, когда чувства другого давят и мешают наслаждаться собственными эмоциями.

Досада, небольшое раздражение и вина из-за того, что не можешь ответить тем же.

— Но я тебя нет. Ты сможешь жить со мной, зная, что я всё ещё люблю другого?

Скривился, как от зубной боли, но упорно продолжал смотреть.

— А сможешь ли ты жить, зная, что упустила последний шанс на спасение Переславцева? — процедил он, закидывая ногу на ногу.

Я дернулась, вцепившись руками в перила, словно хотела сломать их, но не могла.

— Ты жесток, — с трудом выдавила из себя.

— Поверь, что бы ты сейчас ни чувствовала, мне хуже. В десятки раз хуже. Девушка, которую я люблю, выбрала другого… Так что, Кэтти? Готова ли ты принять мои условия?

Секунда, вторая, третья. Я смотрела в его глаза и не узнавала Финора. А может, я никогда его и не знала?

— Я не могу, — едва слышно прошептала я и отвернулась.

— Что?

— Я не могу. Прости, — уже громче ответила ему. — Спасибо за то, что согласился приехать. А теперь мне пора идти. Ещё раз прости…

Блекло улыбнувшись, я направилась к выходу, изо всех сил стараясь не пуститься в бег.

— Подожди! — окрик Финора застал меня у самого выхода.

С бешено стучащим сердцем я застыла, сжимая руки в кулаки, из последних сил стараясь не разреветься.

— Значит, я до такой степени тебе безразличен? — глухо спросил эквейт.

— Ты мне не безразличен, но я люблю Александра, — всё еще не поворачиваясь и проглотив ком у горла, ответила ему.

— Понятно… Заявление подавал не я, а мой отец.

— Это что-то меняет?

Вздохнул и тихо произнёс:

— Кэтти, сядь, пожалуйста, и мы спокойно поговорим. Я не собираюсь больше ставить тебя перед выбором.

И я послушалась. Села напротив него, скрестив руки на груди.

— Я не собирался подавать на Переславцева, — продолжил Финор. — Мало того, я всячески старался забыть этот инцидент. Как-то не очень приятно знать, что тебя побили на глазах любимой девушки.

— И что помешало?

— Отцу поступило весьма интересное предложение, на которое он не мог ответить отказом.

— Альянс?

— Альянс, — грустно усмехнулся эквейт. — Если я соглашусь помочь тебе, то попаду в немилость собственного Рода и могущественного Альянса.

Звучало не очень хорошо.

— Ты не обязан ничего делать. Спасибо за то, что ты вообще согласился со мной встретиться и поговорить, — быстро ответила ему.

— Я ещё не закончил, Кэтти. Я заберу заявление.

— Но…

— И буду свидетельствовать на суде в защиту Переславцева.

— Почему?

— Потому что не люблю, когда меня используют и к чему-то принуждают. Я свободный эквейт и могу поступать так, как считаю нужным, а не так, как мне хотят навязать. И просто хочу, чтобы ты была счастлива. Даже не со мной.

— Финор, — пробормотала я, но вновь была перебита.

— Благодарить не надо. Ничего не надо, — быстро произнёс он и отвернулся.

— Хорошо.

— Хорошо, — повторил, последний раз на меня глянул, а потом вскочил со скамейки. — Раз уж я здесь, то думаю, мне стоит поговорить с Князем.

— Я тебя провожу, — я тоже вскочила, готовая проводить его, но эквейт не дал.

— Не надо. Я сам.

После чего повернулся и быстро ушёл.

Цель была достигнута, Финор нам поможет. Только отчего мне так грустно и тяжело на душе?

Глава 19. Возможности

А дальше пошло не так весело, как бы мне и всем нам хотелось. И не так быстро. Сашка оставался в тюрьме, где его допрашивали каждый день, и перед зданием проходили митинги и пикеты с призывом наказать его. Я же отсиживалась в замке, пытаясь прийти в себя и не сойти с ума от страха за жизнь любимого. Пресса гудела, Альянс требовал казнить пирата, а я не знала, куда деться от всепоглощающего чувства безысходности.

Финор действительно в тот же день забрал заявление. Не знаю, что ему пришлось пережить после этого поступка, но эквейт был вынужден съехать из родного дома и поселиться на квартире, которую ему выделил Князь. Наверное, я никогда не смогу отблагодарить его за помощь, которую он мне оказал. Правда, думаю, что от моей благодарности станет только хуже. Ведь Финор ждёт от меня другого. То, чего я дать ему никак не могла.

Минуты складывались в часы, часы в дни. А дни в неделю.

Наверное, это была сама длинная неделя в моей жизни.

— Есть какие-нибудь новости?

Этот разговор с Князем произошёл на следующий день после прихода Финора. В комнате оставаться у меня просто не было сил, поэтому после обеда я сразу пошла к Князю, пытаясь узнать хоть какие-то новости. Прессе и новостям я уже не верила. Конечно, Князь отдал приказ уменьшить давление и негатив, но лучше не стало.

— Пока ничего нового.

— Как он?

Мне хотелось знать всё. Как Сашка себя чувствует, скучает ли, даже что ел на завтрак.

— В тюрьме защита, которая не даёт до него добраться и вновь попытаться запрограммировать. Так что всё относительно нормально.

— А в суде защита будет?

— В суде тоже. Но до него надо доехать.

— Вы думаете, они попытаются еще раз, — вцепившись в подлокотники кресла, прошептала я.

— Уверен.

— Но надо что-то делать. Каким-то образом предотвратить попытку воздействия. Найти прибор и человека, который за всем этим стоит.

На словах это было так легко — найти, обезвредить, спасти. Жаль, что в жизни так сделать было нельзя.

— Я не могу сканировать Посольство и его работников. Это нарушение конвенции и прямое объявление войны. А это мы себе позволить никак не можем.

— Значит, мы должны просто сидеть сложа руки и ждать очередного удара? Вы же понимаете, что нового приступа он может не выдержать? И не дадут ему прийти в себя, просто убьют, пристрелят, как бешеного зверя! — выкрикнула я и сжалась от боли, которая раздирала душу на части.

— Я этого не говорил.

— Вы просто сидите и ждёте нового удара! — вскочив, ответила ему, чувствуя, как слёзы горячими ручейками стекают по щекам. — Хотите поймать с поличным, выставив Сашу как приманку? Но это просто чудовищно!

— Кэтти, всё не так просто, — тяжело вздохнул Князь, продолжая прятать от меня взгляд. — Прибор находится в Посольстве. А нам туда хода нет. Я не могу отправить туда Дериона с приказом всё обыскать и не могу исследовать сознание каждого из них.

— Ну конечно, что значит жизнь одного, когда на кону судьба тысяч, — горько прошептала я. — Только мне что делать с этим? Какое мне дело до тысячи, когда погибает любимый мужчина?

— Ты можешь меня спокойно выслушать? Мы не можем туда проникнуть, но можешь ты.

— Что?

— Твои способности совершенно иного характера, чем наши с Эли, понимаешь? И отследить их Альянс не сможет. Ты должна попробовать мысленно проникнуть внутрь и побыть подслушивающим и подсматривающим устройством.

Звучало как-то невероятно.

— Но почему это не можете сделать вы?

— Потому что я не подслушиваю, а считываю мысли, твоя мать — эмоции. А это можно отследить, и у них стоят блокировки. Научились закрываться за столько лет. Но твой дар совершенно другой.

— Я не могу. Вы же знаете, что я не могу.

— Знаю, — медленно проговорил Князь, — что твои способности еще не изучены, и если кто и может помочь Александру, то только ты.

— Для этого понадобятся годы, а у нас нет времени, — я попыталась воззвать к его рассудку.