Непрощенная (СИ) - Соболева Ульяна (чтение книг TXT) 📗
- Чувствую тебя...Иллин, как же я чувствую тебя!
***
От ее крика сводит судорогой все тело, колотит так, что, мне кажется, я сейчас сдохну. Более чистого наслаждения я никогда еще не видела. Чистого, как и слезы у нее на щеках, и закрытые глаза, дрожащие губы…пульсация плоти под пальцами. Такая горячая, мокрая и нежная. Я все еще двигаю рукой очень осторожно, поглаживая чувствительный бугорок, под её всхлипы. И этот безумный взгляд. Удивленный, лихорадочно-пьяный. Смотрит на меня, как на Гелу или своего Иллина. Первый оргазм маленькой, девственной велиарии, подаренный грязной валлассарской рабыне, которая привыкла только к похоти и разврату, а не к этой искренности и горячим слезам счастья на щеках. Я хотела её с такой силой, что у меня по спине градом катился горячий пот, и в то же время это был момент...слишком острый и яркий. Казалось, это меня сжимает судорогами наслаждения только от ее взгляда и от этого шепота. Целую ее губы, медленно поднимая ладонь вверх, скользя влажными пальцами по животу.
- Сладкая, маленькая девочка. Сейчас ты чувствовала только себя…ты почувствуешь и меня. Обещаю.
Вытирая слезы и снова приникая к ее губам, стараясь успокоиться, унять бешеную дрожь возбуждения. Хочется верить, что это настоящее, что это то самое прекрасное, которого у меня никогда не было, и я снова смотрю ей в глаза.
- Не боишься, что теперь будешь проклятой своим Иллином?!
И тут же резко обернулась, услышав шум шагов, заслоняя Лори собой от посторонних взглядов и выдергивая меч из снега. Керн показался из-за деревьев и тут же остановился, завидев нас.
- Прошу прощения, моя деса. В отряд прибыл гонец.
- Гонец?!
- Да, гонец. Он принес вам письмо от Рейна дас Даала.
В этот момент мне показалось, что перед глазами потемнело и в ушах раздался оглушительный свист.
- От кого?
- От вашего брата Рейна дас Даала.
И протянул руку со свернутым пергаментом, завязанным черной лентой.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ДАЛИЯ И РЕЙН
Я не собиралась встречаться с этим высокомерным выскочкой и самозванцем, посмевшим взять имя моего мертвого брата и использовать в своих грязных целях. Только от одной мысли об этом у меня руки сжимались в кулаки и перед глазами появлялась красная пелена. Ублюдок возомнил себя безнаказанным, потому что не знает, что кто-то из настоящих Даалов остался в живых. Что ж, его ждет сюрприз…и смерть. Страшная, мучительная смерть только за то, что посмел произнести имя моего брата вслух.
Я хотела заманить мерзавца в ловушку к горячим истокам Лаи и утопить их всех там, пусть подкрасят воды красной реки. Оставшись без предводителя, валлассары будут не так опасны, а потом я найду все войско и предстану перед ними. Пусть видят настоящую наследницу престола дас Даалов и знают, что их предводитель был самозванцем. За что и поплатился. Они должны пойти за мной, должны признать своей велиарой и преклонить колени.
Уже несколько часов мы разрабатывали стратегию с Керном и Буном в моем шатре. Разведка донесла, что отряд Самозванца продвигается к нам через лес. Их около двадцати человек во главе с уродом в железной маске. Прячет лицо, чтоб никто не узнал о его грязной лжи. Когда мне принесли послание, я почувствовала, что земля вертится под ногами и в голове пульсирует дикая боль. Как и всегда, когда вспоминала о НИХ. О моих любимых, которых у меня забрали небеса. Вглядывалась в буквы, а они плясали перед глазами в варварском танце, сплетались в шипованные петли и затягивались у меня на шее.
Кривые линии, неровные строчки. Я прекрасно помнила почерк моего брата – это было произведение искусства. Мать часто сравнивала наши тетради и говорила, что именно таким должен быть почерк велиара, а я пишу, как безграмотный мужик с валласской каменоломни, который привык камни ворочать, а не перо пальцами держать.
Я злилась, покрывалась красными пятнами, а Рейн смеялся своим заразительным гортанным смехом, и тогда я бросалась на него с кулаками, и мы дрались до первой крови. Обычно его крови. Так как он никогда не мог причинить мне боль, и это тоже злило. Потому что означало, что не считает меня равной ему по силе. И в то же время я так безумно любила его именно за это. Больше никогда в этой жизни я не чувствовала себя настолько защищенной, как рядом с ним. Но это не мешало мне бросаться на него разъяренной кошкой и валить на спину, пытаясь добраться до лица, а он продолжал смеяться и удерживать меня на расстоянии с такой легкостью, будто я невесомое перышко.
- Когда я убью тебя, Рейн, я надену на шею твои зубы, как ожерелье.
- Если бы я знал, что ты хочешь новые бусики, сестренка, я бы купил их для тебя на ярмарке.
- Не бусики, а твои зубы! – рычала я.
- Это все равно украшение. Я вечно забываю, что ты маленькая, слабая девчонка, которая любит побрякушки.
Он сбрасывал меня с себя, и я выхватывала короткий меч, вызывая его на бой.
- Дерись, Рейн. Дерись, Саанан тебя раздери!
- Я не бью девочек, Дали.
И смеется, а я размахиваю мечом у него перед носом, с яростью глядя, как он ловко уклоняется от ударов, продолжая улыбаться. А мне обидно до слез и хочется поддать ему, чтоб больно было, чтоб не смел считать меня слабой. Я сильная! Я дочь Альмира дас Даала! Я девочка-воин! Он замечал мои слезы и тут же переставал смеяться.
- Тогда не размахивай мечом, Дали. Это не расческа. Сожми его сильнее и коли так резко и неожиданно, как можешь. Используй свой ум. Отвлекай, путай, зли словами или молчанием. В битве важен не только меч и руки. Голова, Дали. Дерись головой.
Спустя несколько лет я уже могла наносить ему порезы и царапины, а он всегда смеялся, даже если и морщился от неожиданной боли, и все же из боя Рейн выходил победителем всегда. Впереди на два, а то и три шага, предвидит и реакцию, и следующий удар при этом ни разу даже не зацепил мечом, что не мешало ему показывать мне, что я уже трижды мертва. Я шипела и грязно ругалась, а он в эти моменты тоже приходил в ярость. Наверное, его веселье заканчивалось в тот момент, когда он понимал, что меня могут убить.
- Им иммадан, маленькая шеана, я тебя уже три раза на тот свет отправил. Дерись, а не играйся в куклы. Слышишь, Дали, дерись на смерть. Думай! Всегда думай! Иначе я потеряю тебя, малышка. А я этого не переживу, понимаешь?
Я кивала и рывком обнимала его за шею. Мой сильный, мой благородный рыцарь. Нет никого лучше его на этом свете. Он достойный преемник нашего отца, и я с радостью стану перед ним на колени, когда корона династии дас Даалов будет надета ему на голову, а жрецы благословят его на правление Валлассом и нами, детьми великого Повелителя. Я с радостью бы умерла за него.
Рейн научил меня коронному удару дас Даалов снизу. Когда приседаешь в ложном падении и пронзаешь противника прямо в подбородок насквозь, так что острие выходит из самой макушки вместе с мозгами. Мгновенная смерть. Этот удар спас мне жизнь столько раз, что я уже и не припомню каждый из них. Противник всегда расслабляется, когда видит, что враг падает на колени, он уже предвкушает победу, и именно тогда его и настигает черная бездна.
Я не вернулась в шатер, ушла на берег Лаи и думала о нем, глядя на звезды. Как же я тосковала. По матери и по отцу, а по Рейну больше всех. Я любила его так сильно, как только может любить сестра родного брата. Если бы могла променять свою жизнь на его, я бы сделала это не задумываясь. Но его больше нет… а я осталась одна и просто обязана выжить. Он бы не простил мне слабости. Я хочу, чтобы Рейн гордился мной. Когда-нибудь я заставлю Ода Первого заплатить за все. Я не молилась Геле я теперь молилась только им всем и за каждую победу благодарила моего учителя. Иногда мне казалось, что мы держим мой меч с ним вместе.
Я часто видела Рейна во сне. Там мы были еще детьми. Беззаботными, чистыми. Мы верили в добро и считали, что стены Валласса так велики, что защитят нас от любого зла. Вспоминала, как Рейн возвращался с отцом из первых походов и как бросалась к нему на шею, покрывая его грязное лицо нежными поцелуями, а он прижимал меня к себе и говорил, что я пахну пирожками и булочками, как самая настоящая девчонка. Знал бы ты, родной, что от той девочки больше ничего не осталось. Лассары отняли у меня детство, тебя и родителей. Я даже не женщина… Я теперь Лютая, без рода и без имени. Я та, кто проклята самим Гелой и никогда не сможет зачать, да и не захочет. Я живу, нарушая все земные законы, и беру женщин в свою постель.
