Улей. Отверженная (СИ) - Лужанская Алёна (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
— Серьезно?! Я не единственный предатель среди разведчиков?
Мое искреннее недоумение вызвало у собеседника широкую улыбку.
— После Кровавой бойни среди вашей братии нашлось столько изменников, что мы до сих пор их доедаем. — Увидев на моем лице брезгливое выражение, он попытался исправить ситуацию. — Повар их готовит в самом крайнем случае, обычно после нескольких недель голодовки. Сегодня у нас хороший улов. В катакомбах поймали целый выводок бесов…
От этого знания мне легче не стало. Я уже собиралась тактично отказаться от ужина, как вдруг поляну огласил пронзительный визг. Через секунду он смолк, затем послышался лязг пилы и треск. Источник странных звуков находился в темном углу, где не горело ни одного костра. Несколько отверженных поднялись и сомнамбулами двинулись в ту сторону. Остальные как ни в чем не бывало продолжали заниматься своими, безусловно, важными делами.
— Прости, придется на время тебя оставить. Нянечка присмотрит. — Старуха, сидевшая к нам спиной, мотнула лохматой головой. — Она хорошо себя контролирует, понимает больше других, обычно следит за детенышами. Вам будет о чем поговорить.
Вот уж сомневаюсь!
Волк привязал Сторожа к торчавшей из земли коряги, бывшей некогда деревом, шепнул ему на ухо команду «никого не подпускай» и скрылся в темноте, откуда теперь доносились душераздирающие вопли.
Я замерла, переминаясь с ноги на ногу. У нас не было инструкций на такой случай. Сидеть у костра рядом с изгоями и вести с ними светские беседы — это нонсенс. Разведчица, настороженная и собранная, была готова в любой момент дать отпор. Моей компании, напротив, все оказались только рады. Отверженные поворачивали головы, принюхивались, поднимались и медленно стекались к нашему костру. Тем, кто хотел подойти ближе, Сторож преграждал дорогу.
— Садись.
Почувствовав новый вес на плече, я не смогла сдержать рефлексы. Схватила нападавшего и не глядя заломила руку за спину.
Раздался хруст. Черт! Ключица лопнула, и теперь вместо работающей верхней конечности болталась безвольная плеть.
— Прости…
Нянечка смотрела расстроенно, но без злобы. Она прижала к себе действующей рукой вторую, сломанную, и указала на кусочек мяса, завернутый в зеленый лист и лежащий на камне.
Вспомнив слова Волка, я вежливо отказалась. Не хватало еще съесть своего бывшего коллегу. Мясо — оно ведь у всех похоже: плотное, с волокнистой структурой и редкими прожилками.
— Ты от Королевы? — Старуха все-таки вынудила меня сесть, толкнув плечом в сторону расстеленной на земле соломы.
«Не ломать же мне ей вторую руку!»
— Да, — сказала я и не соврала.
— Прощение мне передать?
Получив отрицательный ответ, нянечка грустно вздохнула.
— Отверженные не могут вернуться.
Конечно, в Улье не хранят память о мертвецах. Впрочем, все может измениться, если Четвертый протолкнет Правящему Совету свою поистине «блестящую» идею по разделению труда. Но даже в том случае участь древних — таких, как она, — была предрешена. Рабы должны быть заведомо крепкими и выносливыми.
Нянечка пристроилась рядом и начала мурлыкать себе под нос песню, баюкая, словно ребенка, поврежденную конечность. Мне стало неловко. Учитывая оборванную связь с Королевой-Матерью, отверженные вряд ли обладали хорошей регенерацией. Надо будет выяснить у лекаря серьезность моего проступка. Я обернулась в поисках своего благодетеля. Среди обступившей нас толпы его не было видно. Интересно, пригласили ли его к «общему столу»?
— Не бойся. Приказ беречь. Мы слушаемся Короля.
Звучало весьма обнадеживающе…
— За что тебя изгнали?
— Леди оказалась не Леди, — с ощутимой горечью ответила моя собеседница и, тряхнув головой, вытянула ноги к костру. — Белое обернулось черным. Черным…
На этих словах она зашлась сильным кашлем. Схватилась за горло, в котором уже булькала кровь, и категорично замотала головой.
— Нет! Ничего! Не спрашивай больше…
Печать Безмолвия по слухам очень болезненная штука. Я понятливо кивнула и, наконец, вспомнила, где мы встречались ранее — в туннеле перед выходом на Пристань. Отверженная в лохмотьях и с детенышем на руках. Да, бывшая фаворитка Королевы с трудом угадывалась в этой старой, потрепанной женщине. Ей должно быть очень много лет, однако она удивительно хорошо сохранилась что телом, что разумом. Очевидно, Королева ее сильно любила. Я чувствовала, в ней оставалась еще жизнь — на пару десятилетий точно хватит, ну а дальше… О том, во что она превратится после того, как сама себя исчерпает, думать не хотелось.
— Ты служила при дворе, а теперь нянчишься с детенышами. Почему?
К счастью, я пока не увидела ни одного ребенка. За исключением той крылатой девочки — названной сестрицы Короля.
— Я везде бывала с Королевой и в сотах тоже, потому помогаю выхаживать новорожденных. Мы делаем то, что можем. Память, — старуха постучала пальцем по виску, — определяет.
— Ты хочешь сказать, вон тот всю жизнь в Улье провел на цепи и в ошейнике? Или у него лучше всего получается гавкать на других?
— Нет. — Она покачала головой и замолчала на какое-то время, подыскивая нужные слова. — Кто-то помнит, как работали руки. Другой забыл себя, но в голове осталось самое сильное впечатление. Сторож видел зверя, и теперь он — этот зверь.
По мне отверженный выглядел как пес — самый обычный пес, брехливый и вечно голодный. Но то было через призму мировосприятия, оставленной Ники. На деле оригинал мог оказаться любым существом. Вторая ни разу не заглядывала в зоопарк, но сейчас ей впервые стало интересно, какие твари представлены в коллекции Ее Величества.
— Какого зверя вы обсуждаете? Уж не меня ли? — раздался голос за спиной, и длинные руки обвились вокруг плеч. Но разведчица была не настроена на объятия.
— Я предупреждала…
Удар — и Король, не удержав равновесия, покатился по земле совсем не по-королевски. Собравшаяся вокруг толпа заурчала, как сытый кот. Выходец из гетто лежал возле ног своих подчиненных, лицом вниз и долго не шевелился. Отверженный, который оказался к нему ближе всех, сначала отшатнулся, а потом, напротив, подался вперед, принюхиваясь.
— Почему?
Мужчина поднял голову, выплюнул грязь, забившую рот, и начал медленно вставать. Змея раскручивала свои кольца, готовясь к атаке.
— Почему окружающих держат подле меня лишь угрозы? Не благодарность, нет. И даже не моя безграничная доброта. Почему?!
Он выкрикнул последнее слово, и даже Второй стало его чуточку жалко. Лишь до тех пор, пока он не принялся закатывать рукава. Интересно, ударит?
— Я же ваша жизненная необходимость. Без меня вы разбредетесь и сдохните от голода и болезней. Почему я должен постоянно доказывать свою значимость?
Но он решил сорвать злость не на мне, а на том самом отверженном, стоявшем недопустимо близко к своему предводителю. Несчастный не сопротивлялся, лишь скулил, пока его пинали под ребра и били по спине. Волк с головой ушел в процесс и не видел, с каким нездоровым блеском в глазах его подданные наблюдали за казнью соплеменника. Мне, в общем-то, не было дела до того, кого в бродячем «королевстве» не досчитаются к утру — машиниста, носильщика или бывшего трубочиста. Я лишь окончательно убедилась, что надо бежать.
И побежала…
Все внимание толпы было приковано к жестокому зрелищу, и это дало Второй несомненное преимущество. В служебной форме, возвращенной мне по случаю выхода «в люди», было достаточно карманов. К сожалению, они все были вытряхнуты еще в Улье. Но я предусмотрительно набила их всевозможными полезными вещами, которые только смогла найти в шатре: шнурки, лезвие от бритвы, склянка с болотной жижей, которой меня мазал старик, веревка и маленькая, почти игрушечная фляжка с водой. Разведчица не растерялась и прихватила с собой кусок мяса — коллега это или не коллега, было уже неважно, в первое время нам будет явно не до охоты. Последняя находка в виде карманного ножика, случайно выпавшего в толкучке у одного из отверженных, меня невероятно взбодрила. Я посчитала ее хорошим знаком.
