Непокорная. Во власти мага (СИ) - Александрова Евгения (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Остаток дня Ясмин и в самом деле провела в своей комнате в раздумьях, почти не прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Ходила взад-вперед, наблюдала из окна за последними несобранными участками плантации, где ещё трудились мятежники, и в груди снова поднималась волна гнева и желания защитить невиновных.
К вечеру Мартина заглянула с ужином, но поговорить им толком не дали – следили пристально, чтобы если что доложить своему хозяину. Поблагодарив заботливую служанку, Ясмин кивнула ей и проводила взглядом. Наскоро перекусила, а потом растянулась на кровати, запрокинув голову вниз и задумчиво всмотрелась в заходящее над лесом солнце.
Огромный оранжевый диск озолотил комнату, заиграл бликами на тёмных деревянных опорах, отразился мерцанием в шелковистом балдахине, огладил лучами стены, коснулись лица. И показалось, будто эти лучи сейчас впитались в кожу и наполнили силой всего южного неба.
Это её земля, её родина и место силы. Она больше не проиграет, потому что сражаться Вальдеру придётся не с ней, а с самой стихией.
Следующим утром удалось проснуться раньше всех, ещё до рассвета, когда дом спал. Потянуло выбраться на улицу и дойти до кипарисовой рощи, где покоилась мама – давно она туда не заглядывала. Удастся ли сейчас? Ясмин постояла перед шкафом, выбрала светлое платье и оделась сама, не желая никого тревожить. Затянула светлый шелковистый пояс на талии и отворила дверь, за которой никого, кроме дремлющего в дальнем кресле одного из чужаков: похоже, смиренное поведение прошлого вечера показало, что слишком усердствовать с охраной не стоит. Впрочем, Ясмин и не собирается больше сбегать.
Она спустилась вниз и на удивление встретила там сидящую у окна тетушку Иллейв. Странно, что папина сестра не уехала в это смутное время в свое поместье – пусть она там и на птичьих правах после замужества своей сестры. Осталась ради нее? Или опасается Вальдера? А может, ещё ждёт своего брата и отца Ясмин, кириоса ли Корса, но вряд ли об этом теперь может идти речь. Война и переворот магов разрушил все прежние устои, и сейчас пора строить новые.
– Как ты, девочка? – спросила тетушка Иллейв с искренней тревогой, осматриваясь с опаской.
– Хорошо, – улыбнулась Ясмин, сев рядом и подумав про Риана, про их последний разговор, его взгляд и прощальное пронзительное «Ясмин», от которого снова пробежали мурашки.
Воспоминания обожгли ярким солнцем от макушки до кончиков пальцев, и Ясмин почувствовала, как загорелись щеки. Даже горечь расставания таяла от этого света. Где бы он сейчас ни был, она будто чувствовала его тепло на расстоянии, где-то внутри, в самом сердце.
– Мы беспокоились, что с тобой что-то случилось. – Тетушка оглянулась, проверяя, не слушает ли их кто-то из чужаков.
– Правда, все хорошо. — Ясмин склонилась ближе к окну и завороженно всмотрелась в тонкую полосу рассвета над океаном, а потом спросила: — Пойдемте прогуляемся, пока не припекло слишком сильно?
– Хорошо, – по-привычному изящно кивнула Иллейв и поднялась.
Но у парадных дверей их встретил единственный не спящий Асенард и недвусмысленно заступил дорогу. Вальдер уже приказал никуда ее не выпускать даже из дома? Как это мило. Он становится немного предсказуемым.
– Доброе утро, дорогой Асенард, – произнесла Ясмин напевно и подошла вплотную к внушительному стражу.
Тот следил за ней с легкой насмешкой, как уже старый знакомый, зная, на что она способна и что может выкинуть. Он чуть нахмурился, когда она заглянула ему в глаза, чуть склонив голову, а потом быстро забрала с головы шляпу и надела на себя. И такое на его лице отразилось замешательство, что Ясмин мелодично рассмеялась.
– Позволите еще раз примерить? Такое яркое солнце, что боюсь перегреться.
– Хозяин запретил вам покидать дом без его ведома.
И он замялся, не зная, забрать ли у нее шляпу или это будет выглядеть теперь глупо и по-детски.
– Ну, так сообщите ему. Или... пойдемте с нами – это недалеко, за домом возле кипарисовой рощи. – Ясмин смотрела на него прямо и настойчиво. – Мы собираемся дойти до кладбища и почтить память моей дорогой матери. Сегодня ровно четырнадцать лет с тех пор, как ее не стало.
В ее голосе совершенно непроизвольно послышались трагические нотки – Ясмин не собиралась играть эту роль так явно, но воспоминания о матери и впрямь заставили дрогнуть и защипать глаза.
Тетя подошла к ней и успокаиваще огладила по спине, утешая. Ясмин снова посмотрела на стража, который только тяжело вздохнул.
– Я не собираюсь бежать – иначе зачем бы я вернулась? Это мой дом, и все здесь слишком дорого для меня, чтобы так просто оставить. Ну же! Можете отправить с нами хоть всю вашу охрану – мне всё равно.
Вот же упертый вояка! Наверняка отслужил с Вальдером добрую половину своей жизни. Но она видела его живым и человечным, а значит, и сейчас сможет достучаться.
– Хорошо, – наконец произнес тот. – Только недалеко, и я пойду с вами. Вздумаете делать глупости…
– Вот и прекрасно. Заодно отдохнете в нашей чудесной роще, – не дала ему договорить свою угрозу Ясмин, взяла тетушку под руку и потянула на улицу.
На ярком утреннем солнце Асенард тут же сощурился, но Ясмин только улыбнулась и пониже надвинула его шляпу, кивнув с благодарностью.
В тени высоких кипарисов стало гораздо легче, даже казалось, что желтоватая пыль во влажном воздухе не поднимается от земли, прибитая хвойной прохладой.Ясмин с тетушкой дошли до кладбища, со всех сторон укрытого густыми кронами дубов, посаженных специально – так, будто те образовывали настоящий фамильный склеп с зеленой непроницаемой крышей и ветвистыми стенами.
Хорошо помня дорожку, по которой смогла пройти бы и с закрытыми глазами, Ясмин дошла до места, где была похоронена мама. Отец в свое время не поскупился на дорогое надгробие, хоть и захоронили маму в самой дальней части кладбища. Будто бы для того, чтобы воспоминания о ней, ушедшей так рано, не причиняли такую боль им обоим.
Ясмин все равно приходила сюда чаще всех. Она любила эти минуты тишины и внутреннего света, который охватывал ее, когда она мысленно обращалась к маме. Иногда светлая грусть наполняла силой и благодарностью за все то хорошее, чем она успела щедро одарить Ясмин.
Сейчас на глазах и в самом деле заблестели слезы – стоило взглянуть на мраморную скульптуру лежащей на спине женщины, чьи глаза были устремлены в небо. Ясмин оглянулась на Асенарда, с заметным облегчением замершего поодаль в самой густой тени, а потом на тетушку – та подошла ближе и вслед за Ясмин медленно опустилась на колени на землю возле могилы.
Ей и вправду было нужно сюда прийти, и не только для того, чтобы поговорить с тетушкой. После того обряда с Нидейлой хотелось прикоснуться к маминой могиле и вспомнить этот поток света...
«Мама, прости меня и благослови. Я так долго думала, что мне не хватило твоей любви, но её было сполна – она идёт от тебя и сейчас. И я больше не отрицаю её и себя. Твоя сила, твоя женственность и мудрость – во мне. Ты подарила мне жизнь, которой я прежде распоряжалась так неумело. Нам всем стоит чему-то научиться. И сейчас я вырвусь из замкнутого круга, я не повторю твою боль, хотя так близка была к этому. Ведь, беззаветно любя тебя и следуя за тобой, встретила мужчину, который так похож на отца. Но теперь я это вижу и могу вырваться из оков! Я сама выберу свою судьбу, и сделаю это осознанно. Ради тебя и себя. Есть другой путь! Есть настоящая забота, нежность и любовь. И мне больше не нужно искать одобрение снаружи, не нужно никому ничего доказывать. Я есть, спасибо тебе, я есть! Уникальна и неповторима. Я есть сама по себе, и только сейчас могу признать это полностью. И любовь начинается изнутри. С меня. Из моего сердца. Самой к себе.»
Горячо и почти беззвучно шепча, Ясмин чувствовала, как слезы текут по щекам потоком. Это было так просто… Как проснуться! Просто – открыть глаза и увидеть наконец себя, а не свою роль, которую она так старательно играла.
– Ну-ну, милая, – осторожно решила утешить её тетушка.
