Последний поцелуй на ночь (ЛП) - Шоуолтер Джена (читаемые книги читать TXT) 📗
Возможно, однажды он возьмет ее туда.
Идея пришла, и он застыл. Соло когда-то думал о том, чтобы удерживать ее там, но теперь… знал, что не сделает подобного. Он хотел, чтобы она находилась там, но добровольно, и была счастливой и улыбающейся. И обнажённой.
— У тебя есть какие-нибудь скрытые таланты? — она задала вопрос, не подозревая о его внутреннем смятении.
У него было много секретных талантов, но только один, которым он мог поделиться, не пугая ее и не сокращая жизнь на десять лет.
— Я могу скрутить быка голыми руками.
— Правда?
— Правда.
— Попался! Четыре очка в мою пользу, я использовала твою же уловку против тебя два раза подряд, — ликовала она, улыбаясь. — И прежде, чем ты сможешь спросить, я просто скажу. Мой секретный талант — удар ногой под зад.
Он… понятия не имел, что это такое.
— Однажды, я бы хотел увидеть.
Щелчок и всё удовольствие испарилось. Ее блеск умер.
— Что такое? — потребовал он, неуверенный, что именно сделал неправильно.
— Это слово… — пробормотала она. — Однажды. Ненавижу его.
— Почему? — Оно было таким невинным.
Она проигнорировала вопрос.
— Какое, мм, твое любимое воспоминание?
Он хотел вернуть ее прежнюю и решил не настаивать на правде. Пока нет. Вместо этого он наклонился вперед, утыкаясь губами в ямку на ее шее.
— Я скажу тебе, но только шепотом, потому что это личное.
Она вздрогнула, когда воздух от его рта затронул кожу.
Он застонал. Такая мягкая, такая теплая.
— Скажите мне. — Выдохнула она.
— А если я скажу, что это момент, когда я поцеловал тебе? — с трудом прохрипел он.
Ее пульс участился, и Соло откинулся назад, чтобы изучить лицо девушки. Кровь прилила к щекам. Цвет, который говорил о возбуждении, а не о панике. Именно то, что он надеялся увидеть.
— Именно он? — спросила она, с трепетом поднося руку к сердцу.
— Да. — И это было правдой.
— Я бы сказала… — Вика прикусила нижнюю губу, и его кровь загудела с еще большим воодушевлением.
Успокойся.
Другая медленная, сочная улыбка расцвела, освещая все ее лицо.
— Я бы сказала, что ты должен мне еще очко.
Прошло несколько мгновений, прежде чем смысл произошедшего дошел до него, и он едва не проглотил собственный язык. Какая подлая маленькая стерва, хотя ему понравилось.
— Теперь ты. Какое твое любимое воспоминание? И имей в виду, ты потеряешь восемь очков, если откажешься отвечать.
Вика снова стала покусывать губу.
— Я получу дополнительное очко, если мой ответ совпадает с твоим?
Пристрелите меня.
— Ты получишь тридцать дополнительных очков, — прохрипел Соло.
— Тогда хорошо. — Она наклонилась вперед, и, на сей раз, ее горячее дыхание прошлось по его шее. — Поскольку это так.
Возбуждение возросло, становясь раскаленным добела, сжигая.
— Вика…
На расстоянии послышались шаги. Охи, кряхтение.
Взглянув на небо, Соло увидел, что солнце село. Ругаясь себе под нос, он потянул Вику в центр клетки.
Она замахала руками при попытке остаться в вертикальном положении.
— Что ты…
— Ложись. — Когда он положил ее на спину, то растянулся рядом.
— Монстры, — выдохнула она.
— Сконцентрируйся на мне.
Она побледнела, но послушалась.
— Какое твое самое большое желание? — спросил он, пытаясь отвлечь.
Клетка дрожала. Руки тянулись сквозь решетки.
Вика посмотрела и съежилась.
Соло погладил ладонью ее щеку, переключая внимание на себя, и снова восхищаясь прекрасной структурой ее кожи, чистоте ее черт.
— Ты хочешь, чтобы я победил?
Она покачала головой, сглотнув.
— Хорошо… в течение долгого времени я хотела младшего братика. Но после того, как мой отец изменился, я была счастлива, что единственный ребенок в семье. Больше не желая этого, иначе и другой ребенок пострадал бы от гнева Джекиса.
— Он не всегда был таким? — спросил Соло, пока его большой палец поглаживал ее тонкие кости. На этот раз он был около нее: ее мягкость, прижатая к его твердости, а она бодрствовала… и все же он не мог взять ее.
— Нет. Он изменился, когда принял дела в цирке. Фактически, как предполагалось, он не должен был управлять им, потому что у него был старший брат. Но мой дедушка и дядя умерли, борясь друг с другом за право перехода скипетра. Джекис тогда втиснулся в центр внимания, и я предполагаю, что он схватил бразды правления обеими руками.
Изменения должны были испугать маленькую девочку, неподготовленную к тому, что маячило впереди.
— Я сожалею.
Ее улыбка была мягкой, печальной, и внезапно сладкой.
— Спасибо.
Один из монстров просунул ногу между прутьями в попытке толкнуть их обоих к другой стороне, где ждали другие монстры, надеясь схватить. Это было новым движением. Однако он не оценил его, занятый такими приятными успехами с Викой.
Гнев создал маленькие костры в уже горячей крови, их пламя потрескивало и распространялось.
Он схватил монстра за лодыжку и дернул со всей силой. Нога оторвалась от тела, и Соло выбросил отросток через решетки.
Он сразу же пожалел о содеянном. Кровь капала на пол клетки. Хуже того, Соло частично превратился. Его кожа была теперь красной, и показались клыки и когти. Вика должна была бояться…
— У тебя есть лучший друг? — спросила она его, как будто ничто не произошло.
В течение секунды Соло мог только лежать там, уставившись на нее.
— Ты не хочешь обсудить то, что только что произошло?
— Зачем?
— Я просто разорвал… я имею в виду, что просто помог тому существу скинуть двадцать фунтов меньше, чем за секунду.
— Я знаю. Ты спас меня. Снова. Итак, что насчет твоих лучших друзей?
Возможно, она всегда будет его удивлять.
— Джон и Блу. Они мне как братья.
— А что по поводу татуировок на твоих руках?
— Мэри Элизабет и Джейкоб. Мои родители. Они погибли в автомобильной аварии. — Всплеск боли в груди.
— Мне так жаль, — произнесла она с сочувствием в глазах.
— Я отдал бы что угодно, только вернуть их назад навсегда. Или на пять минут, только чтобы сказать им, насколько я любил их и насколько мне жаль, что я так вел себя.
— Я уверена — они знали, как сильно ты их любил.
Он так надеялся на это.
— Я уехал от них в возрасте семнадцати лет, когда узнал, сколько им платили за мое содержание. Я думал, что они делали это ради хороших денег, а не из-за привязанности ко мне. — Поощренный гипотезой доктора Зло. — Но моя мать звонила мне, по крайней мере, раз в день. Сначала я игнорировал ее, но она никогда не сдавалась. Затем мы снова начали говорить, и она сказала, что они поместили все деньги на мой счет. Я чувствовал себя так плохо, так глупо.
— Но, держу пари, она простила тебя сразу же.
— Так и было. — И Соло полюбил Мэри Элизабет Джуди еще сильнее. — Но однажды она не позвонила мне, и я был на… Не мог позвонить ей. Шесть дней прошли прежде, чем я смог добраться до телефона. Она не отвечала. Я вернулся на ферму… и нашел ее и моего отца в их грузовике, прямо в середине их земель, врезавшимися в дерево их тела были на сидениях. — Соло все еще не был уверен, что послужило причиной аварии. Не сломанные тормоза. Не выстрелы.
— Они пробыли там семь дней.
Вскрытие показало, что у отца был сердечный приступ, и это стало причиной аварии, Мэри Элизабет умерла от удара, с её стороны, это послужило причиной большей части повреждений.
— Ох, Соло. Мне так жаль, — сказала Вика опять. Она обхватила его лицо руками, как часто он делал с ней. — Такая потеря… это — ужасно, то что причиняет тебе боль не описать словами.
Да.
— У тебя есть лучший друг? — он спросил, меняя тему прежде, чем сломается. Не желая, чтобы она видела это.
— Я… ну… хммм.
Конечно, есть. Она была такая прекрасная, такая добрая и совершенная. Люди должны были тянуться к ней.
Даже, несмотря на то, что Вика выросла в подобном доме, и такое воспитание могло привести к помутнению рассудка человека. Так было у Джона Бесфамильного.
