Заклинатели Бер-Сухта (СИ) - Бакулина Екатерина (мир бесплатных книг txt) 📗
— Да.
— Тогда давай решим, и закроем уже эту тему. В Фессо нас встретит Теннеро, я передам тебя ему. Он не маг, но кое-что он умеет.
— У меня есть выбор? — спросила я.
— Нет, — сказал Лан. — Выбора у тебя нет.
* * *
Он сидел напротив меня в купе, читал газету, пил хороший хисирский кофе, черный и крепкий.
На нем была все та же старая брезентовая куртка на меху, все те же старые сапоги, треснувшие на сгибе, почерневшие на отворотах, пропитавшиеся насквозь угольной пылью. Утром перед отъездом он сходил и постригся, теперь его пшеничные волосы топорщились коротким ежиком. Скулы проступили чуть резче. Небесно-голубые глаза. Но…
Он поднял глаза от газеты.
— Соле, прости, но ты думаешь слишком громко. Тебе кажется, раньше ты знала какого-то другого человека, не меня. Так и есть. Тот Лан существовал только в твоем воображении. Во-первых, ты сама немного повзрослела и стала реальней смотреть на вещи. Во-вторых, у меня было задание — быть рядом с тобой, как можно ближе. Наблюдать. Всю информацию я передавал в Литьяте, выводы они там делают сами, так что меня можешь даже не спрашивать. Но теперь нет нужды строить из себя романтического героя, нежного трепетного мальчика, который всюду бегает за тобой и бережно держит за ручку. Это были не чувства, это была работа. Я псионик, Соле, не забывай. Не слишком хороший, но задурить голову неопытной девчонке — хватило. Ты видела то, что должна была видеть. А теперь производить на тебя впечатление мне больше не нужно.
Я отвернулась к окну. Там тянулись бесконечные поля, припорошенные снегом, пустые и однообразные. Горы остались позади и еще вдалеке, дымкой на горизонте. Вдоль дороги — телеграфные столбы.
— Знаешь, почему мне было хорошо с Джарой? — сказал Лан. — Не нужно было притворяться.
«Это все уже не имеет значения», — говорила я себе, — «не имеет значения». Очень старалась сохранить спокойствие, хотя бы внешне, не краснеть и не плакать.
— Это не имеет значения, — повторила я вслух. — Я хотела узнать о другом. Я стала видеть магию. Видеть связи. У тебя две, у меня одна. Я вижу, как к тебе тянется тоненькая серебряная ниточка, очень яркая. А вторая — широкая и размытая, уходит куда-то в землю.
Лан недоверчиво нахмурился.
— Ты правда это видишь?
— Да, — сказала я. — Разве не должна?
— Нет, — сказал он. — Это мало кто видит. Очень мало. Я не вижу. А тем, кто видит, обычно требуется концентрация. Как давно это у тебя?
— С тех пор, как получилось с Джарой. Недавно. Ты передашь своим?
Что-то дрогнуло в его лице. Его задело.
— Нет, — сказал он. — Не передам. Ты давно не носишь кольцо?
Кольцо? Я и забыла про это.
— Я выбросила его перед тем как… ну, когда Вэй и парни схватили тебя.
— Понятно, — сказал Лан. — Это кольцо мешало тебе. Только кажется, что кольцо — мелочь, на самом деле оно очень надежно блокирует. Теперь учись видеть мир заново.
Так будет всегда? Я просто сойду с ума…
— Эта серебряная ниточка — к Литьяте? — спросила я.
— Да. А широкая — связь с землей. Она и обеспечивает способность и восприимчивость к магии. При стерилизации эту широкую нить рвут.
— Ее можно порвать?
— Можно. Ил-Танка даже сам порвал, правда, чуть не умер при этом. Говорит, чувство такое, словно сам себе отрываешь голову.
— А тонкую?
Я поняла, что у меня сердце начинает колотиться. Что если я… Если я смогу порвать, то он освободится?
Лан ухмыльнулся как-то очень нехорошо, прищурился.
— Можно, — сказал он. — Хочешь попробовать?
— Попробовать? — глупо повторила я.
Потянулась, коснулась этой серебряной ниточки. Нет, я конечно, не собиралась так сразу рвать, я просто хотела удостовериться, что это на самом деле, а не мерещится мне. Я еще не привыкла к такой реальности. Коснулась, и ниточка зазвенела, словно натянутая струна.
Лан разом выпрямился, вытянулся. Даже, кажется, дышать перестал. У него побелели губы и даже расширились зрачки.
— Ого, — тихо сказала я. — Так это все правда?
Лан слегка выдохнул, но напряжение в лице осталось.
— Правда, — сказал он. — Выходит, не зря они интересуются тобой. Ты лучше не трогай, если ничего не собираешься делать, потому, что чувствую не только я, но они.
— В Литьяте? Чувствуют?
— Да.
— А что ты чувствуешь?
— Сложно объяснить.
Так уклончиво, объяснять он не собирался. Но что-то не очень хорошее, я видела.
— А что будет, если порвать? Ведь кто-то наверняка пытался?
— Конечно, пытались, — сказал Лан. — Были такие умельцы. Только все они покойники. Думаешь, Литьяте не пытается защитить свою собственность? Если порвать связь, то нити под кожей мгновенно сжимаются в плотный клубок. Срабатывает защита. Собственно, от человека, от мага, не остается ничего, кроме кучки фарша. Ты если надумаешь порвать — отойди подальше, а то ошметками забрызгает.
Он не шутил, не улыбался, очень серьезно говорил. И мне так остро захотелось его убить, прямо по-настоящему.
* * *
Одле потряс меня до глубины души.
Салотто по сравнению с ним казался деревней.
Нет, Салотто — огромный и шикарный город: золотые дворцы, богатые дома, вольготно рассыпавшиеся в долине, высокие окна с цветными витражами, смальтовые мозаики в тенистых двориках, сотни фонтанов, зелень кругом… Но в Одле я впервые увидела дома в пять и даже шесть этажей. Они тесно лепились друг к другу, иногда выходя на улицу совсем узеньким фасадом лишь только с дверью и окном. Никаких палисадников, никаких излишеств. Узкие, мощеные серой брусчаткой улочки, прочерченные словно по линейке. Зато центральное отопление и освещение, газовые плиты в домах, водопровод и канализация. Не то чтобы в Салотто водопровода не было, но здесь все было устроено так четко и правильно, и, главное, без капли магии.
А еще в Одле было намного теплее, чем в Налар-Сухте, и это, конечно, не могло не радовать. Говорят, здесь проходило какое-то теплое течение с юга.
И еще здесь всегда толпы людей, суета.
Я терялась, не понимала, где я нахожусь, путалась в домах и улицах, они казались мне похожи друг на друга. Удивительно, но даже я чувствовала себя провинциалкой.
Мы гуляли по городу, время было. Наш поезд пришел днем, а до Салотто отходил совсем поздно ночью. Гостиница не нужна, но побродить по улочкам лучше, чем ждать на вокзале. По крайней мере, нам так показалось.
Мы гуляли. Почти не разговаривая. Не клеился никакой разговор.
Это было так странно. Я шла рядом с Ланом, и понимала, что мне вдруг неловко взять его за руку, даже просто коснуться не могу. Что-то изменилось. Не в нем, и не во мне. Между нами что-то изменилось. Выросла стена.
Мы словно чужие. Словно не было ничего.
Зашли поужинать. Взяли рыбу и даже хорошего белого вина. Все оказалось так вкусно. Уютно и тепло. В большом зале играла музыка, можно было пойти потанцевать.
Я ковыряла рыбу, глядя в тарелку, задумчиво возила туда-сюда сладкую морковку и кабачки. Вкусно, но… Сегодня мы сядем в поезд, послезавтра к вечеру пересечем границу. Что дальше? Нужно было что-то делать. Лан…
Я подняла глаза. Он смотрел на меня. О, боги… В его глазах было что-то такое… нежность?
— Лан, — тихо сказала я.
Он вздрогнул, словно очнулся. Резко отвернулся в сторону.
— Ты поела? — спросил сухо.
— Нет… еще нет.
Он встал.
— Я пойду, прогуляюсь, Соле. Потом вернусь. Если надоест ждать, то иди, встретимся на станции. Хорошо?
— Хорошо, — сказала я.
Деньги за ужин он положил на стол, за двоих. Вышел, не оборачиваясь.
Так и не притронулся ни к рыбе, ни к вину.
Я взяла свой бокал, одним глотком выпила все до дна. Потом подумала и выпила вино Лана тоже. Еще бы…
Долго сидела, но Лан возвращаться не собирался.
Официант забрал наши тарелки, спросил, не желаю ли я чего-нибудь еще. Я не желала. Расплатилась.
