Есть ли сердца у призраков (СИ) - "Missandea" (читать книги регистрация .TXT) 📗
Последнее радовало больше: пожалуй, это тянет на какое-то достижение. Ариана в жизни никого не била, но последние месяцы только и хотела, что дать Питеру по лицу. Если бы он растерялся, рассердился, то её цель была бы достигнута. Но Питер Гарднер засмеялся, и Ариана вышла проигравшей даже из этой битвы.
Он выигрывал по всем фронтам, а она проигрывала. Тоже по всем.
Ариана пыталась спрятаться за иронией, юмором, знанием жизни. Спрятать там жуткую мысль о том, что сегодня вечером ей отрубят голову. Спрятать панический ужас, подбирающийся к горлу тошнотой, и огромный комок невыплаканных слёз бессилия.
Но, к счастью, дверь снова открылась, и на пороге появился до боли знакомый ей человек ― отец Алисандр, главный священник кафедрального собора.
Она надеялась, что он будет крестить её детей.
― Святой отец! ― воскликнула Ариана, вставая и понимая, что безумно рада видеть знакомое доброе лицо.
― Дочь моя, ― улыбнулся он, крестя её и благословляя. ― Я не знал, что ты здесь.
― Я и сама этого не знала, ― откликнулась она, вытаскивая из угла ещё один мешок. ― Садитесь, пожалуйста. А Вы здесь как оказались?
― Когда вчера утром на столицу напали, я служил в соборе. Здесь же меня и арестовали. Моя камера за стеной, ― с улыбкой ответил священник.
― Я подумала, что перед смертью положено исповедаться, и попросила Питера позвать Вас. Простите, что побеспокоила, ― вздохнула Ариана.
Он посмотрел на принцессу внимательно и серьёзно.
― Только я не знаю, с чего начать, святой отец. Меня не было здесь почти три месяца, и за это время я совершила очень, очень много дурного, ― пробормотала она, чувствуя стыд.
― Что же ты успела натворить, дитя моё? ― добродушно рассмеялся отец Алисандр.
― Ну… ― задумалась Ариана: чтобы припомнить всё, и часа не хватит, наверное. ― Я желала зла одному человеку. И я впадала в отчаяние. Я злилась, я даже ругалась! ― воскликнула она, припомнив «чёрт тебя подери», брошенное Ричарду во время родов Лилит.
― Это всё?
― Я… я не знаю, грех это или нет, ― пробормотала Ариана. ― Я полюбила одного человека. Очень сильно.
― Были ли вы вместе? ― осторожно, но сурово спросил святой отец.
― Да, конечно, ― растерянно ответила принцесса. ― Как я полюбила его, если бы он не был рядом со мной?
― Ты не понимаешь, дочь моя, я спрашиваю… ― он задумался, а потом продолжил: ― Помни, что моими устами говорит Господь, и поэтому отвечай честно и не смущайся: спали ли вы в одной постели?
Было стыдно. Ужасно стыдно. Но нужно было говорить, говорить всё: иначе Господь никогда не простит её.
― Да, ― ответила Ариана, покраснев. ― Я очень болела тогда, и он спал со мной.
Отец Алисандр, почему-то напрягшийся вначале, выдохнул и улыбнулся.
― Это очень большой грех, да? ― прошептала она. ― Мне хотелось поцеловать его. Я хотела этого. Я понимаю, что совершила…
― Нет, дочь моя, ― сказал он, улыбаясь. ― Любите друг друга в Господе и во славу его, ибо нет греха в любви вашей.
Ариана вздохнула с облегчением, а потом вдруг засмеялась:
― Знаете, нам на это осталось полдня.
― Я буду молиться, чтобы Господь даровал тебе мужество, ― проговорил святой отец, и Ариана видела, что в глазах его стоят слёзы. ― Я крестил тебя, твоих сестёр и братьев, девочка моя. Я думал, что обвенчаю тебя, ― улыбнулся он. ― Я буду молиться о кончине быстрой и безболезненной для вас. Ничего не бойся, дитя моё. После всех земных испытаний Господь будет ждать тебя на небесах.
― Я не знаю, что скажу ему, ― пожала плечами Ариана, улыбаясь и чувствуя слёзы на губах. ― Но что мне делать, святой отец? Вдруг на том свете я не увижусь с тем, кого люблю?.. Ричард никогда не молился.
― Для того чтобы попасть к Господу, не обязательно молиться. Скажи мне, верит ли твой жених в Бога? ― серьёзно спросил отец Алисандр.
― Он знает, что Бог есть. Поверил в ночь, когда я вернулась с того света, ― засмеялась Ариана, утирая ненужные слёзы.
― Если в сердце его нет зла, если он любит тебя всей душой и хочет воссоединиться с тобой после смерти, то я верю, что Господь примет его в царствие своё.
В дверях показался солдат.
― Время за полдень, давайдавай, дедуля, пойдём, ― поторопил он.
― Я отпускаю тебе твои грехи, дитя моё. Не бойся ничего и помни: все земные страдания ничто по сравнению с тем, что ожидает тебя в Царствие небесном, ― сказал он, улыбаясь и крестя Ариану.
Он ушёл. Солнце тоже: оно спряталось за тучи, и повалил снег. Ариана закрыла глаза, стараясь не заплакать. Ей снилась мама, прекрасная, как и всегда. Она была в темнице. Дверь отворилась, вошёл Питер, бросив кусок хлеба ей под ноги. Мама взглянула на него, прищурившись, и спросила будничным тоном: «А что, винограда совсем нет?» Мама очень любила виноград.
Проснулась Ариана в слезах и с улыбкой на губах. Это было нечестно, так нечестно ― умирать, не успев ничего!
Но умирать не обязательно.
Она, поражённая этой мыслью, села прямо на пол, ухватившись за стену.
Выбор есть. Можно выбрать ту жизнь. Полную кошмаров? Да. С ненавистным человеком? Да! Но ключевым словом было «жизнь». Ей пятнадцать, она молода. За несколько лет может случиться всё, что угодно: она сумеет сбежать, убить Питера, господи, да что угодно! Но она будет жива, она будет дышать!
… и смотреть, стоя рука об руку с Питером, как кровь её матери льётся на белые мраморные ступени собора. Как кровь Ричарда льётся.
― Прости меня, Господи, пожалуйста, прости. И дай сил не думать об этом, прошу тебя! ― прошептала она, зажмурившись.
Она никогда не станет предательницей. Лучше умереть, чем жить, сознавая, что она забыла всё, что было дорого. Она не сможет смотреть в зеркало после этого.
В подвале стало совсем темно: за окном стоял зимний вечер, а факелов не было. На небе появились звёзды, и снег перестал идти, когда к ней снова зашёл Питер. Он был серьёзнее, чем обычно, и не улыбался.
― Я больше не буду спрашивать, ― заявил он с порога. ― Ты выбираешь смерть или жизнь?
Жизнь.
Жизнь.
Жизнь.
Пожалуйста, ей так хочется жить!
― Смерть, ― тихо ответила она, вытирая слёзы. Этого не хватало! Рыдать при Гарднере! Ну и где твоё достоинство, Осториан?
― Почему? Объясни мне, почему?! ― как-то отчаянно воскликнул он, подходя и заглядывая ей в глаза, видимо, ободренный слезами Арианы.
По-человечески. Слишком уж часто ей начинает казаться, что он похож на человека. Может, так и есть? Она уже не могла задумываться над своими глупыми мыслями.
Хотелось сказать что-нибудь пафосное, вроде «я лучше умру, чем буду жить с таким монстром, как ты» или «для меня честь умереть вместе со своей семьёй», но сил совсем не было. Наверное, сказывался голод ― Ариану вдруг зашатало.
Он подхватил её под спину, но Ариана вырвалась и, оперевшись рукой о стену, села. Он опустился рядом.
― Где угрозы? ― криво улыбнулась она. ― Почему ты не радуешься?
― Потому что я не хочу, чтобы ты умирала.
Тишина. Она тоже не хочет умирать. Больше всего на свете ей хотелось сказать, что она согласна.
― Дай мне увидеться с семьёй и Ричардом перед смертью, ― сказала она тихо.
― Нет.
― Прошу тебя.
― Нет, ― он мотнул головой, и платиновые волосы упали на лоб.
― Я люблю его, ― прошептала она.
Было не страшно. Ни капельки.
― Или ты будешь моей, или умрёшь. Ричарда я убью первым на твоих глазах, ― выдохнул он, опуская голову.
Усталость. Она была всеобщей сегодня.
Ариана встала, покачиваясь, ― он тоже. Луна освещала бледное красивое лицо в обрамлении светлых волос. Голубые насмешливые глаза были полны боли.
― Я не хочу совершать дурных поступков перед смертью, так что не буду врать, ― слабо улыбнулась она. ― Не спрашивай меня больше о том выборе, потому что с каждой минутой говорить «нет» всё сложнее. Я хочу жить, но никогда не предам свою семью. И его тоже не предам. Потому что очень-очень люблю, ― прошептала срывающимся голосом, вытирая слёзы и стараясь не смотреть в его лицо. ― Я умру сегодня. Так позволь мне увидеть их всех! У тебя же есть сердце…
