Зимняя жена (СИ) - Яблонцева Валерия (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Я знаю, как бы он поступил, — сказала я тихо. — Такое уже однажды произошло.
Аки замолчал, глядя на меня.
— Если с тобой что-нибудь случится, Курх меня пустит на прикроватный коврик, — медленно проговорил он. Я ждала, решится ли он совершить задуманное. Сейчас жизнь моего сына зависела только от его слов. — Хорошо, я сделаю это. Но если я пойму, что ребенка не спасти, мы тут же вернемся к Айрын. Мы оба слышим Зов, так что ошибиться будет невозможно.
— Идем, — коротко сказала я.
*
В первое мгновение мне показалось, что я не могу сделать вдох. Что в этом странном, пугающем месте, среди высоких чёрных стволов и красно-бурой земли просто нет воздуха, необходимого для живых. Сердце забилось отчаянно и гулко, и я впилась пальцами в рубаху Аки, умоляя о помощи.
— Дыши, — коротко сказал он, глядя мне в глаза. — Успокойся. Дыши, Сирим.
Я с трудом втянула в себя сухой воздух нижнего мира. Голова кружилась, но с каждым новым вдохом я постепенно привыкала к этому странному месту. Страх отступал.
— Здесь не будет ничего, привычного тебе, Сирим. Нижний мир таков, каким ты готова принять его. Решишь, что не можешь дышать — задохнешься.
Поддашься панике — она захлестнет тебя с головой. Оставайся спокойной и собранной, словно стоишь в тумане между мирами. Тогда тебе ничего не будет грозить. И ни на мгновение не разрывай со мной контакта. Нижний мир жаден до живых душ, и между тобой и его хваткой стою только я.
Легче было сказать, чем сделать. Вокруг нас плясали, клубясь, неясные тени, и глаз выхватывал в их танце человеческие и звериные фигуры. Казалось, весь этот мир пребывает в постоянном движении. И тонко, на грани слышимости, я различала Зов. Моему сыну все ещё угрожала опасность — но это же и означало, что он все ещё жив.
Я справлюсь, ради сына я справлюсь. Я коротко кивнула, стараясь отрешиться от сжимающего внутренности страха. Не думать о Зове, не думать о давящей тишине нижнего мира, не думать о суеверном ужасе, что вызывают метущиеся тени мертвецов. Вдох, выдох.
— Хорошо, — сказал Аки. — Теперь пойдём искать нашу волчицу.
Не выпуская меня из рук, не позволяя коснуться ни ветви, ни камня в этом странном месте, Волчий Пастырь уверенно шёл вдоль кромки чёрного леса. Здесь он как будто стал выше, шире в плечах. Черты лица заострились, а красный отсвет придавал духу особенно грозный вид. Нижний мир признавал Аки своим хозяином, но даже несмотря на защиту духа-Волка, мне казалось, что я чувствую на себе раскаленное хищное дыхание.
Неожиданно Волчий Пастырь остановился. Одна из теней, внешне неотличимая от других, приблизилась к нам. Стоило мне осознать, что это, должно быть, Айни, как я смогла увидеть её. Волчица, худая, изможденная, с вылинявшей шкурой, выглядела столь же жутко, как и все в этом месте. Захотелось отвернуться, спрятать лицо в рубашке Аки, который казался мне единственным привычным, реальным существом здесь. Усилием воли я заставила себя не отводить взгляда.
Айни застыла, не доходя пары шагов, встревожено глядя на нас.
— Сирии? Что ты здесь делаешь? Уходи, тебе здесь не место! Аки, зачем ты принес ее сюда? Нижний мир — не для живых.
— Я здесь из-за сына, — сказала я с отчаянием. — Я слышу, как туман зовет его, Айни. Скажи, мы еще можем его спасти?
— Ох, малышка, если дело дошло до Зова, боюсь, как бы не было поздно, — она покачала головой. — Аки, мне надо послушать сердце малыша.
Волчий Пастырь, со мной на руках, осторожно опустился ниже, следя, чтобы я все так же оставалась как можно дальше от плоти нижнего мира. Айни наклонилась к моему животу.
Я затаила дыхание, но в ушах звенели лишь тихие, но настойчивы переливы Зова. Я не могла разобрать ничего, не слышала ни звука.
Мгновения тянулись, каждое как целая вечность.
«Почему Айни молчит? Почему Аки не говорит ни слова? Откуда эта гнетущая тишина, что она означает? Что с ребенком, отчего мне все труднее почувствовать его?»
Я ощутила, как страх снова запускает в тело свои острые когти. Мне показалось, что Зов усиливается, и я отчаянно забилась в руках Аки.
«Нет, нет, нет!»
— Прекрати! — рявкнула волчица. — Ты делаешь только хуже!
Динь-динь-динь. Прочь из этого мира, где так отчаянно, рвано стучит сердце,
где судорогой сводит тело. Туда, где покой и тишина.
«Нет, нет, нет!»
Мир вокруг словно растворился, исчез, сузился до меня одной, плывущей посреди пустоты. Звуки — крик Айни, резкие, отрывистые слова Аки, шелест сухой листвы черных ветвей — слышались как сквозь толщу воды. Ничего не осталось. Только перезвон колокольчиков и едва различимое двойное биение сердца.
«Глупая, глупая девчонка. На что ты надеялась, когда отправилась туда, где нет места живым? Посчитала себя выше богов, решила перехитрить судьбу? Еще немного — и ты встретишь здесь свой конец. Трагический, бесславный. И, знаешь, что потом будет? Вечная Зима. Бесконечная лютая Зима, которую не переживет никто».
Я вздрогнула. Слова, ясные, отчетливые, гулко отдавались в голове. Голос казался чужим, но мысли, мысли были мои собственные. С запоздалым раскаянием я осознала, что спуститься в нижний мир было глупостью, что Курх был бы прав, не позволив мне рискнуть своей жизнью и благополучием серединного мира ради призрачного шанса спасти нерожденного ребенка.
«О, так теперь ты понимаешь, да? Ты так старалась не быть похожей на Инари, что поступила много, много хуже. Каково тебе слышать такое, Лисица?»
— Я не Лисица! — мой отчаянный крик разрезал тишину.
Где-то на самом краю сознания, в реальном мире, который я едва могла воспринимать, я ощутила отголоски чьего-то волнения. Меня рывком вздернули наверх, прочь от земли, жадной, словно бы вытягивающей все соки, хоть я и не касалась ее.
— Айни, что с ней?
— Откуда мне знать?
«Лисица, Лисица, Лисица», — глумливые голоса заглушали слова волков.
Кто говорил со мной? Туман, готовый утянуть меня вслед за сыном? Или сам нижний мир, почуявший легкую добычу?
«Знаешь, как по-другому зовут огонь? Лисьи хвосты. Чувствуешь, как твой огонь пожирает все, что тебе дорого? Видишь, как полыхает пламя?»
— Я не могу удержать ее, Айни. Нужно возвращаться, пока для нее еще не все кончено.
Перед глазами плясали алые всполохи.
Где-то там Курх сражался с огнем.
Где-то там Лита, испуганная, совсем одна.
Что я наделала?
— Аки, уноси ее отсюда, живо!
«Нет!!!»
— Стойте, — охваченная смертельным ужасом, я не сразу поняла, что новый голос, голос, звучащий вне моего сознания, мне незнаком.
Чья-то призрачная ладонь легла мне на лоб.
— Слушай меня, Зимняя жена, — голос, высокий и тихий, точно принадлежал женщине. — Чем больше ты поддаешься страху, тем хуже делаешь себе и ребенку.
Сквозь языки пламени, действительно похожие на лисьи хвосты, я едва различала невысокую фигуру. Я пробормотала, с трудом разлепив пересохшие губы:
— Я не хотела… я не Лисица!
— Конечно, ты не она, — согласилась женщина. — Вы совершенно разные. Инари никогда не пошла бы на риск ради кого-либо, кроме себя. Тебе не хватило мудрости, Зимняя жена, но это был верный поступок.
— Но я подвела всех, — сердце болезненно плавилось в охватившем меня пожаре. — Курха, Литу, свой род. Я не могу принести желанное долгое изобилие, не могу выносить ребенка. И Долгая Зима…
— Чего ты боишься, Зимняя жена? — задала вопрос незнакомка. Ее спокойный, негромкий голос чудом прорывался через треск пламени.
— Я… я не знаю…
— Думай, Зимняя жена. Думай, Сирим.
Перед мысленным взором я увидела тех, кого оставила в мире живых. Курха, Литу и Тара, Хранителей, Нерок и Форелей — всех, кого так боялась потерять. Кого боялась… подвести.
Не справиться.
С самого первого дня жизни с Курхом я боялась лишь того, что всех моих стараний окажется недостаточно. Наша близость не наполняла жизнью серединный мир. Зима, тяжелая и голодная, длилась и длилась, а яркие мгновения Весны быстро сменились холодом, дождями, мучительным одиночеством, и страхами. Страхами, жившими в сердце до сих пор.
