Малышка с секретом (СИ) - Абанина Анастасия (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
— Что это было? — спросила я, пытаясь отдышаться.
— Приняла богиня твою просьбу. Значит сложится все…Ну и напугалась я, ты давай ка лучше у Сении остальные обряды проводить будешь, как научишься… А то чуть сердце не выпрыгнуло… — сказала матушка немного напугано, но слегка неуверенно.
Я обняв ее ноги для опоры, активно закивала, соглашаясь. Матушка отцепив меня от юбки, прошла к статуе и забрала лисичку, подойдя ко мне подняла с земли корзинку и с трудом подняв меня на руки, пошла с капища к мосткам, на который уже полоскала вещи сестрица. Пока мы шли, я поняла, что больше не могу терпеть и стала проваливаться в сон. Матушка посмотрев на меня и запаниковав спросила:
— Доча, Веда что? Плохо? Боженьки неужто опять? Ведочка слышишь меня? Сейчас, погоди я до старосты добегу! Попрошу тебя к Сении свеэти! — почти плача кричала матушка.
Из последних сил удерживая себя в сознании я пробормотала:
— Нет! Не смей, так нужно… Все хорошо со мной, меня лисичка убережет… — засыпая бубнила я.
Глава 16. Какой чудесный день…
Сегодня я проснулась, когда солнце уже взошло. Вокруг было тихо и я сразу поняла, что сплю на кровати отца и матушки, а не на своей лавке. Надо мной возвышалась беленая стена печи, с которой свешивалась, над установленным на ней деревянным бортиком, рука спящего на верху Зелеслава.
— Скорее всего бортик установили, как ограничитель, чтоб во сне ребята с печи не свалились. — думала я, разглядывая вид на потолок с этого ракурса.
Подвинув левую руку наткнулась ею на что-то, приподнявшись, увидела стоящую на постели лисичку.
Видимо матушка положила, чтоб она меня оберегала. Хорошо, что она меня послушалась и не отвезла к Сении еще вчера… — размышляла я, поглаживая теплую на ощупь статуэтку.
Чувствовала я себя весьма сносно. В теле присутствовала легкость и расслабленность. Как же здорово, что все обошлось и вчерашнее предчувствие меня не обмануло. Почувствовав дуновение воздуха справа, повернув туда голову, увидела спящую рядом со мной матушку. Ее рука лежала очень близко к моей. За ней на сундуке стоял светец, со сгоревшей до предела лучиной.
— Наверняка, она всю ночь держала меня за руку, проверяя, что со мной… Я так всегда с Машунькой спала, когда та болела, да и с Ленчиком тоже… — разглядывая спящую матушку и примечая окружающие детали, рассуждала я про себя.
Бедная матушка… Спящей, сейчас она выглядела так, будто за эту ночь постарела на пару лет. Щеки впали, откуда-то появились морщинки под глазами и какой-то бледный, не присущий ей цвет лица, который делал женщину неузнаваемой.
— Да уж, тяжело матушке дался вчерашний день… Как там она сказала? Беда беду накликает… Вот же ж! — думала я, рассматривая утомленную ночным бдением женщину. — Нужно тихонько подняться, очень уж пить хочется…
Решив, что будить ее не стоит, я на четвереньках проползла к изножью кровати и тихонько слезла с нее. Убедившись, что мама не проснулась от созданного мной шороха, подошла к ведру у печи и набрав в ковш воды, напилась.
— Интересно… Матушка скорее всего весь вчерашний вечер от меня не отходила. А сейчас солнце уже довольно высоко, и ведро для дойки стоит под лавкой сухое… Значит корову еще не доили, не хотелось бы маму поднимать из-за этого… Точно, разбужу ка я Боянку, она доить умеет и матушке иногда вечерами помогала… — наметив план на ближайший час, я прошла к Боянкиному закутку. Отодвинув край занавески убедилась, что сестрица сладко спит подложив под щеку сложенные лодочкой ладошки. Прошмыгнув внутрь, коснулась не укрытого одеялом плеча девочки и легонько потрясся, произнесла:
— Бояночка, проснись… Боян, пойдем, нужно корову подоить… — говорила я, морщившей во сне нос сестрице, но так и не открывшей глаза.
Ухмыльнувшись, я принялась трясти ее сильнее, уже двумя руками. Боянка перепугавшись, открыла глаза и резко соскочила с постели, запутавшись в одеяле и с грохотом рухнув на пол. Я отскочив, от ворошащейся в одеяле на полу, сестры, зажмурила глаза и прислушалась, а не проснулась ли матушка? Убедившись, что мы ее не потревожили, я подскочила к рассеянной сестре и прошептала:
— С добрым утром сестрица, только не шуми… — прижав палец к губам, прошипела я. — Пойдем корову подоим, матушка спит, притомилась совсем.
Девочка разглядев кто перед ней, привстала на коленях и крепко меня стиснув, обняла, прижав к своей груди.
— Ты живая! Живая! Хвала Богам! Как же я перепугалась вчера…. Матушка чуть с ума не сошла, бежала ко мне с тобой на руках и плакала, а потом, как рванет в деревню, я так и не поняла ничего… Сразу все побросала и за вами…. в избу забегаю, а она сидит на лавке и тебя укачивает, рыдая… — говорила девочка быстро и радостно, с нотками облегчения.
— Так конечно живая, — обняла ее в ответ. — Я же успела матушке сказать, что все хорошо… — улыбаясь и отстраняя от себя Боянку, произнесла я.
— Так она не сказала ничего… Знаешь ведь, если что плохое услышит, то молчит как рыба, будто и нет ее с нами… Ну я вчера и ждала, покуда отойдет да скажет, чего… А она все молчит, уложила тебя на постель и рядом села, за руку тебя держала все время… — шептала сестра. — Я вчера вечером корову доила.
— Точно про корову…. Пойдем и сейчас подоим, мама всю ночь не спала наверное, дожидаясь пока я проснусь.
Поднявшись с колен, Боянка подошла к занавеске и отогнув ее выглянула в горницу, поглядев в окно и удостоверившись, что солнце давно встало, сестра развернулась ко мне, взяла свой сарафан и натянув его, шепотом сказала:
— Пошли… — и махнув рукой за собой, взялась переплетать косу, потихоньку выходя из закутка и направляясь к лавке, под которой стояло ведро для дойки. Нагнувшись она вытянула ведро и стараясь не скрипнуть дверью, пошла на двор. Я за ней следом. Пройдя через сени, мы вышли на крыльцо.
На улице было просто прекрасно, так как бывает только ранним утром летом. Солнце еще не палит землю своими лучами, легкий ветерок разносит оставшуюся с ночи прохладу и где-то поют соловьи. Вздохнув полкой грудью свежего воздуха, я как никогда была рада, что жива, и что чуть больше месяца назад мне посчастливилось проснуться в этом теле.
— Главное я жива, а со всем остальным как-нибудь справлюсь… Опыта у меня на двоих хватит… — подумала я, улыбаясь новому дню.
Спустившись с крыльца и почесав за ухом, выбравшегося из будки Лашека, что напрашивался на ласку, я отправилась за Боянкой в сторону колодца, куда шла сестрица, повесив ведро на руку и согнувшись под его тяжестью, переплетая косу.
Дойдя до колодца, Боянка поставила ведро на землю и продолжила плести косу. Я решив совершить утренний туалет, направилась к деревянной будке за свинарником. Закончив, вернулась к колодцу, где Боянка, как раз вытягивала ведро с водой из колодца. Я дошла до сестры, которая переливала воду в пустое ведро, стоявшее у бочки и попросила:
— Научишь меня доить? — рассматривала сестру, ожидая ответной реакции.
Девочка глянув на меня, продолжила переливать воду и сказала:
— Научу, а не рановато тебе? — с сомнением в голосе спросила сестра.
— Позже уже некуда… Я же через неделю к знахарке уеду, а там неизвестно, освою ли я это умение…. Так что мне нужно сейчас… — рассуждала я, решительно кивая головой и рассматривая Боянку, подобравшую ведра и направившуюся в коровник.
— Пошли, на Милке тебя поучу, она смирная… — проговорила сестрица, подгибаясь под ведрами и бредя по двору.
Я припустила за ней радостно улыбаясь: — Где еще я смогу научится доить корову, как не здесь. В прошлом своем, я бывала в деревне у бабушки и у той была корова, но она никогда ни меня, ни Райку, ни Таю не подпускала к вымени, опасаясь, что корова нас лягнет.
Пройдя двор, мы вошли в коровник, где привязанные к деревянной перекладине, сделанной из средней толщины бревна, стояли две коровы. Одна побольше и массивней, а вторая миниатюрная, вместе они смотрелись, будто девушка и женщина.
