Ведьма западных пустошей (СИ) - Петровичева Лариса (читать книги без .TXT) 📗
— Ничего не говори, — негромко откликнулся Бастиан, ободряюще сжав ее руку. — Тебе надо отдохнуть.
В комнате вспыхнул мягкий золотой свет лампы. Аделин никогда не была на юге и подумать не могла, что сегодня вечером окажется на побережье. Может, ей это снится? И те деревья в саду, которые не растут в Западных пустошах, и шум моря, и его таинственный запах — соль, водоросли, старые сказки?
На мгновение ей стало страшно, что Бастиан уйдет и оставит ее здесь одну. Аделин привыкла быть спокойной и сильной, привыкла быть главой своего дома и человеком, который строит собственную жизнь так, как считает нужным. Но сейчас, в этой маленькой комнате — то ли гостиница, то ли палата в больнице — она вдруг стала маленькой, слабой и беззащитной. Устрицей, которую вынули из раковины.
— Не уходи, — прошептала она, и Бастиан улыбнулся, но в его глазах по-прежнему плескалась тревога и боль.
— Я здесь, — негромко ответил он. — Я никуда не уйду, Аделин.
Бастиан сделал крохотную паузу и добавил:
— Я люблю тебя.
И мир, застывший где-то в отдалении, ожил — все наполнилось красками, звуками, запахами. В комнату хлынул шум моря, прилетели далекие голоса людей, и Аделин, чувствуя, как кровь приливает к лицу, сжала руку Бастиана и сказала те самые слова, которые единственные имели смысл:
— Я тоже тебя люблю, Бастиан.
И это было настолько правильно, что ей захотелось плакать. И Аделин пожалела лишь о том, что не сказала этого раньше — в тот день, когда он забрал ее с костра.
Впрочем, тогда он наверняка решил бы, что в ней говорит благодарность, а не любовь.
Что, если он не поверит ей? Подумает, что она просто хочет быть милой и вежливой с тем, кто спас ее глупую маленькую жизнь во второй раз?
Бастиан поднес ее руку к губам, осторожно, едва уловимо поцеловал и по-прежнему тихо, словно боялся спугнуть то, что сейчас появилось между ними, сказал:
— Тогда я счастлив. А теперь спи.
***
Утром Аделин смотрела на себя и не могла поверить, что вчера ей перерезали горло. Зеркало в больничной уборной отражало молодую женщину с синяками под глазами и усталым видом, словно ночь была тяжелой и бессонной — но шея была чистой, Аделин даже шрама не увидела. Чистая гладкая кожа, результат совместного труда магии Бастиана и медицины. Ни за что не скажешь, что вчера убийца девушек полоснул по ее шее.
Почему Бастиан все-таки не хочет разгладить собственные шрамы? Они ведь тяготят его, пусть он и смирился с ними: Аделин ведь чувствовала эту тяжесть, пусть он и скрывал ее так надежно и крепко, что почти забывал о ней. Аделин видела, какими взглядами его одарили медсестры, которые заглянули в палату с утра. Если в Инегене к господину Беренгету уже успели привыкнуть, то тут он был чудовищем, и на него пришли посмотреть так же, как когда-то смотрели на Улице Чудес.
Впрочем, какая разница? Аделин своими глазами увидела, кто именно был чудовищем. Молодой красавец, от которого невозможно оторвать взгляд.
Что ж, если Бог ошибается оболочкой, то человек может быть умнее.
Она тихонько вернулась в палату — Бастиан спал в кресле, и в лучах рассветного южного солнца его лицо было расслабленным и красивым. Аделин мягко погладила его по щеке, и Бастиан вздрогнул, открыл глаза и спросил:
— Что случилось? Тебе плохо?
В его голосе звенела искренняя тревога, словно в палате неожиданно оказался убийца девушек.
— Все в порядке, — негромко ответила Аделин. — Мне давно не было так хорошо. Спасибо тебе, Бастиан.
Он нахмурился, повел плечами, пытаясь устроить затекшее тело поудобнее, и ответил:
— Я не сделал ничего особенного. Меня не за что благодарить.
Аделин рассмеялась. Села на край кровати.
— Просто в очередной раз спас мне жизнь. И правда, ничего особенного.
Бастиан устало провел ладонями по лицу и сказал:
— Надо понять, что он имел в виду, когда говорил о вине. Мы все как-то перед ним виноваты. Убитые девушки, ты, я…
Аделин только руками развела.
— Понимаю, что как-то могла перед ним провиниться, — усмехнулась она. — Я ведьма, а ведьмы заранее во всем виноваты, сам знаешь. Но ты-то здесь при чем? Ты приехал в Инеген совсем недавно.
Бастиан одарил ее очередным хмурым взглядом. Аделин невольно выругала себя: он ведь не считает ее виноватой, он спас ее от казни на костре, а она не может не упоминать о том, что ведьмы всегда крайние во всех проблемах.
— Здесь был только мой отец, — произнес Бастиан и вдруг хлопнул себя по груди и воскликнул: — То, что я ношу у сердца, ну точно же! Не думал, что он разглядит.
И он вынул из внутреннего кармана маленький метательный нож в кожаном чехле, тот самый, который так нервно крутил в пальцах вчера вечером. Аделин увидела золотые переплетенные буквы Д и Т — вензель владельца — и спросила:
— Это нож твоего отца?
Бастиан кивнул. Он смотрел на нож так, словно это была драгоценная святыня, и Аделин в очередной раз подумала о том, насколько сильно этот изувеченный мальчик, вытащенный у работорговцев с Улицы Чудес, любил человека, который его спас.
Альвен Беренгет был для него богом. Не карающим и грозным, а любящим и добрым.
— А почему буквы другие?
— Он менял имя, — ответил Бастиан. — Там долгая история… в общем, когда его жена умерла от легочной жабы, он тоже не хотел жить. И священник посоветовал ему взять другое имя, новое. Это усиливает прежних небесных покровителей и дает новых. И он действительно смог выкарабкаться.
Аделин нахмурилась. Ей казалось, что разгадка близка — ходит рядом, дразнит, подмигивает: ты меня видишь? Ты видишь?
«Ты должен видеть», — сказал убийца девушек Бастиану. Что, если все это время он смотрел прямо в лицо правде, но не мог ее разглядеть и понять?
— Может, это как-то связано с делом Эдвина Моро? — предположила Аделин. Бастиан пожал плечами.
— Я вчера думал об этом, — признался он. — Ну потому что если я виноват лишь тем, что я сын Бастиана Беренгета, то копать надо только в этом направлении.
— А если он мстит за смерть Моро? — спросила Аделин, и ей вдруг стало холодно, словно Лесной принц, который давным-давно выжег себе мозги, вдруг возник из небытия и посмотрел ей в лицо бельмами мертвых глаз. — Вдруг… я не знаю, вдруг твой отец что-то не так расследовал?
Бастиан усмехнулся и хотел было ответить, но в это время в палату вошел тот самый врач, который вчера примчался на вызов в дом убийцы девушек, и сказал:
