Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана "Змея" (полные книги txt, fb2) 📗
Руки сами сжимаются в кулаки, но она улыбается смелее, кокетливо прикусывает край нижней губы. С каждым шагом покачивает бедрами, словно нарочно. Издевается? Или у меня лихорадочный бред?
Подходит ближе — чувствую аромат ее духов. Или это ее волосы? Или кожа?
— Ты завтракал? — мурлычет так, будто хочет лизнуть.
— Да, — огрызаюсь.
— Прекрасно, — делает еще шаг, теперь нас разделяет не больше фута. — Тебе надо хорошо питаться.
— Зачем? Собираетесь заколоть к празднику?
В светло-серых глазах вспыхивает обида, но девчонка, против моего ожидания, не дает ей воли и отвечает еще ласковей:
— Просто хочу, чтобы ты скорее поправился.
Поднимает руку и… касается кончиками пальцев моей груди. Вздрагиваю в недоумении и тут же кляну себя за несдержанность. Она смотрит на почти зажившее клеймо над левым соском и медленно обводит его пальцем.
В следующий миг вскрикивает: ее запястье в тисках моей ладони.
— Прости, — шепчет испуганно. — Тебе больно?
Больно?! Да она в своем уме? У меня вся кровь хлынула под повязку, она соображает, что делает?
Проклятье, надо было оприходовать Лей, когда она предлагала. Долгое воздержание сказывается на самоконтроле. Госпожа слишком близко, я вдыхаю ее запах. И страх.
Молча отпускаю руку, отступаю на шаг назад. Она облизывает бледные губы кончиком языка. Лучше бы она так не делала. Какой бес в нее сегодня вселился?
Что мне делать?
Ты не знаешь, что? Ты же раб.
Опускаюсь на колени и упираюсь лбом в пол.
— Простите, госпожа. Я не смел прикасаться к вам.
— Прекрати, Джай, — обиженно произносит она. — Ты не сделал ничего плохого.
Пусть молится всем своим богам, что не сделал. Лучше ей уйти. Неужели она не понимает?
— Джай. Поднимись.
Я не могу. Не могу. Почему она просто не уйдет?
Слышу, как шуршит платье: приседает рядом. Снова вздрагиваю, когда ее пальцы прикасаются к спине. Нет, она определенно понимает, что делает. Глубоко внутри загорается ярость: все повторяется? Ей скучно в отсутствие мужа, и она собирается кувыркаться со мной в постели? А потом…
Резко вскидываю голову, слышу, как из груди рвется рычание, но нас обоих спасает стук в дверь.
Сухие пальцы дона Сальвадоре прикасались к моей руке мягко и осторожно, успокаивая расшалившиеся нервы. От него приятно пахло лекарственными травами. Хотелось закрыть глаза и забыть обо всех неприятностях, которые преследовали меня со дня приезда в Кастаделлу.
— Вы волнуетесь, донна Вельдана? — доктор нахмурил густые брови, ощупывая мое запястье. — У вас учащенное сердцебиение.
— Нет, нисколько, — солгала я.
Его приход стал для меня настоящим спасением: я едва не сгорела со стыда, находясь наедине с Джаем. Вероятно, я что-то делала не так, поскольку моих робких намеков он не понял и дичился меня, будто я пришла к нему не с лаской, а с хлыстом. Мне даже показалось, что он вот-вот укусит меня, словно бешеное животное.
— Как же это вас угораздило, — сокрушенно покачал головой доктор. — На вашей нежной коже синяк будет долго держаться.
— Ничего страшного, впредь буду вести себя осмотрительней, — улыбнулась я.
— Донна Изабель обеспокоена вашим самочувствием. У вас есть еще какие-либо жалобы?
— Нет, никаких, — я улыбнулась еще приветливей.
— Что ж, тогда не стану вас задерживать, — доктор поднялся и отвесил мне церемонный поклон. — Берегите себя и старайтесь лучше питаться. Вы кажетесь слишком бледной.
— Я постараюсь.
Тихая Сай проводила дона к Изабель, а возле меня захлопотала Лей.
— Может быть, принести вам поесть, госпожа?
— Не надо, обойдусь фруктами. Подожду обеда, не хочу перебить аппетит, — вяло отмахнулась я. — Лучше почитай мне.
— С удовольствием, госпожа.
Я занимала остаток дня чем угодно, лишь бы оттянуть следующую встречу с Джаем. И даже смазать ему раны отправила Лей — малодушно, да, но мне сложно было представить, как я снова буду прикасаться к нему. Почему он меня так ненавидит?
Вопреки устоявшимся правилам, Диего вернулся из Сената после обеда: нас пригласил в гости его высокопоставленный приятель — отметить именины. Изабель заставила меня до бесконечности примерять платье за платьем, подбирая рукава и перчатки так, чтобы скрыть уродливый синяк. Званый ужин прошел как в тумане: я весь вечер силилась улыбаться, не перепутать имена многочисленных друзей Диего и их леди, да еще и поддерживать беседу, в которой ровным счетом ничего не смыслила. По возвращении в поместье я чувствовала себя выжатой, как лимон, мышцы лица сводило до судорог, но все равно я не была уверена, что угодила Диего.
К тому времени, как Сай и Лей помогли мне искупаться, растерли на ночь ароматными маслами, расчесали и заплели в свободные косы волосы и облачили меня в ночную рубашку из тонкого шелка, веки уже налились свинцом. Но оказалось, что испытания еще не закончились: Диего прислал за мной раба.
С тяжелым сердцем пришлось отослать девушек, накинуть халат и повиноваться желанию мужа. Что он замыслил на этот раз? Станет корить за северную холодность в светском обществе южан? Или… отменит распоряжение Изабель?
Диего встретил меня, одетый по-домашнему, в расшитый цветным шелком халат и просторные штаны. Оставшись смиренно стоять у порога, я наблюдала за тем, как он нервно ходит из угла в угол и теребит кисточки широкого пояса. Наконец он подошел ко мне вплотную и посмотрел на меня с болью в глазах.
— Осуждаешь?
Я шумно выдохнула и отвела глаза: не было нужды уточнять, за что. Но какой прок в осуждениях? Разве я в силах изменить Диего? Разве я в силах вернуть ему здоровье? Хорошая же из меня получится жена, если я не стану поддержкой и опорой своему мужу. И в радости, и в горе; и в болезни, и в здравии… мне следует почаще вспоминать свои обеты.
— Нет, Диего. Ты взрослый мужчина, глава семьи, член городского Сената. Ты можешь позволить себе делать все, что хочешь.
— И все же осуждаешь, — тяжело вздохнул он и отступил на шаг, пряча глаза. — Как тебе объяснить… то, что ты видела… это единственное удовольствие, что мне осталось.
— Прошу, ничего не объясняй, — мне хотелось закрыть ладонями уши, чтобы не слышать его оправданий. Не хотелось вновь вспоминать о мерзостях, творившихся в его спальне.
— Поцелуй меня, — голос Диего внезапно дрогнул, стал тихим и жалобным.
— Что? — я в недоумении подняла брови.
— Пожалуйста. Ты ведь моя жена, разве я так много прошу?
— Но, Диего, — от негодования по телу пробежала мелкая дрожь, — как ты можешь требовать этого от меня? Ты сам толкаешь меня в постель к другому мужчине… и думаешь, что я смогу целовать и его, и тебя?!
Красивое лицо Диего исказилось страданием.
— Тебе не обязательно целовать раба, о чем ты болтаешь? От тебя требуется совсем другое…
— Раздвинуть ноги и помалкивать?
Он со стоном запустил длинные пальцы в распущенные волосы.
— Ты думаешь… мне легко? — голос снизился до хриплого шепота, его затрясло. — Ты думаешь, я не хотел бы… чтобы у нас все было, как у всех? Ты думаешь, я не хотел бы…
— Диего, присядь, — мой гнев исчез так же быстро, как и вспыхнул, и я увлекла мужа на кровать. — Погоди, я подам тебе воды.
Но когда я вернулась к нему со стаканом, он тяжело дышал, уткнувшись лицом в ладони, и не обратил на меня никакого внимания. Его тело дергалось, будто от судорог.
— Диего…
— Я никогда не отдал бы тебя другому мужчине… если бы мог… поверь мне, Вельдана.
Моя рука легла на его поникшее плечо. Я прикусила губу, но все же заставила себя ответить:
— Я верю, Диего. Верю. Тебе не стоит волноваться.
— Ты наверняка считаешь меня чудовищем, — продолжал изливать душу Диего, с силой вцепившись в россыпь иссиня-черных кудрей, — но я… я не выбирал свою судьбу. И не хотел делать тебя несчастной.
Но сделал. И мне нести этот крест до конца дней.
— Успокойся, Диего, — только и смогла выдавить я из себя. — Я смирилась.
