Антония Де Вельвиче. Читающая (СИ) - Бег Кира (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Как оказалось, Антония не зря озаботилась своим внешним видом, ибо к вечеру объявился Шаттон, как он выразился, навестить коллегу. Навещал он почему-то с цветами и пакетом сладостей под мышкой, что Антонию несколько повеселило. Шаттон рассказал, что преступника поймали, вернее, подобрали под окнами горящего дома — мужчина буквально уснул на ходу. Теперь он заперт в одиночной камере до того момента, как Антония оправится достаточно, чтобы лично его допросить.
Инспектор рвал и метал, устроил выволочку всему отделу, а заодно проверяет соседние департаменты. Мол, на выезд к подозреваемым должно быть не менее двух стражей, ведь Читающие не относятся к оперативным работникам и не должны выезжать на опасные дела и тем более заниматься ловлей преступников.
Ирвин попеременно ругал своих сотрудников и хвалил. Грозил выговором и лишением премии за то, что при первом опросе упустили такого опасного преступника и тот едва не ушел, при этом сжег почти все вещдоки и заодно покалечил сотрудника департамента. Но при этом босс обещал премию, как только они закроют дело Чучела, за то, что все же поймали негодяя.
Антония качала головой, хрустела печеньем и старалась не чесать зудящую под повязками кожу. Когда Шаттон ушел, она вздохнула свободнее и первым делом стянула с головы шляпку с замысловатыми полями и вуалью и от души почесала макушку.
— Миледи, вам не стоит так делать.
— Олаф, отстань, зудит, сил нет.
— Потерпите, лекари утверждали, что это всего на несколько дней. Хотите, принесу лед, ненадолго приложим?
— Спасибо, Олаф, буду рада.
На следующий день пришел другой посетитель. Питтерсон слез с лошади и позвонил в ворота непозволительно ранним утром по меркам самой Антонии, и в обычное рабочее обеденное время по мнению всех остальных людей.
Инспектор был бодр, свеж и лучился доброжелательностью. Во всяком случае, внешне это выглядело именно так, а его душу Антония по-прежнему не ощущала. Мужчина держался строго в рамках правил и норм приличия, но девушка то и дело ловила на себе странные взгляды от Питтерсона, и с удивлением обнаружила, что и сама то и дело косится на него.
А еще Пит ее касался. Когда отдал лично в руки — не дворецкому, ей, — пакет со сладостями и сверток, судя по всему, с книгой. Когда передавал солонку за обедом, который для хозяйки был плотным завтраком. Сам пододвинул для нее стул за столом в гостиной. А перед уходом поцеловал руку, чего с Антонией не случалось со времен официальных столичных балов и выездов, которые девушка терпеть не могла.
Всю встречу Антония непрестанно благодарила Питтерсона за спасение, лепетала что-то невнятное и неубедительное и сама на себя за это злилась. Пит, как ей казалось, снисходительно улыбался, отмахивался от благодарности и в конце концов попросил в качестве благодарности, раз уж это для нее так важно, составить ему компанию на верховой прогулке. Мол, в такой глуши трудно найти достойного компаньона, который к тому же сносно держится в седле.
Читающая смутилась и напомнила, что у нее с животными не ладится. А на вопросительный взгляд гостя вздохнула и пояснила, что звери чувствуют носителей дара и относятся к ним с опаской. Кто-то просто шарахается, прячется и всячески старается держаться подальше. Кто-то, наоборот, ведет себя агрессивно.
— А вы специально воздействуете на них даром? — поинтересовался Пит, отпивая чай. От кофе и крепких напитков он отказался.
— Н-нет, обычно нет. Только если начинают нападать, могу отвадить или внушить страх, желание убежать.
— Но вы их прощупываете? — гость прищурился, отчего снова на миг напомнил Антонии матерого пса.
— Я постоянно прощупываю всех окружающих, это специфика дара, — Антония поболтала остатками чая в кружке, на миг забыв о приличиях, и едва не вздрогнула, когда незаметно появившийся за спиной Олаф долил ей напиток. Угу, утверждает, что без перерыва слушает окружение, а сама не заметила собственного дворецкого. С этим надо что-то делать, определенно.
— Хм. Наверное, в этом все дело. Скорее всего, вы интерпретируете то, что слышите от них, наравне с человеческими душами, и невольно реагируете в соответствии с этим. А животные, получив обратный отклик, тоже неверно его понимают. Ведь все они в какой-то мере читающие, только думают и чувствуют иначе, чем люди, — инспектор выглядел как человек, перед которым положили занимательную головоломку, а Антония на эту речь только пожала плечами. Ей было все равно, как там думают и чувствуют животные, лишь бы ее не трогали.
— Вот что, — Пит пришел к какому-то решению. — Предлагаю, как вы поправитесь, потренироваться на моем коне. Уверен, если немного изменить подход, вы сможете с ним поладить. Вы обещали, — добавил инспектор, заметив, что Антония готова возразить. Девушке ничего не оставалось, кроме как понуро кивнуть. Антония надеялась, что этот конь не затопчет ее, едва увидев.
Когда инспектор ушел, Антония поднялась к себе и развернула подарок. В свертке действительно оказалась книга. "Основы верховой езды". Отложив книгу на тумбочку, девушка рассмеялась. Ну, инспектор, вот же ржавые шестеренки. Выходит, он сразу знал, что пригласит ее на конную прогулку.
Отсмеявшись, Антония пошла умываться, и в ванной снова надолго застряла у зеркала. Если вчера, с Шаттоном, ей было все равно, как она выглядит, и беспокоил лишь зуд, то сегодня все было наоборот. Про желание почесаться под повязками Антония и не вспоминала, но всю встречу едва удерживалась, чтобы не достать из кармана зеркало. Все ли в порядке, прикрывает ли вуаль лицо в достаточной мере, нет ли складок на одежде, не съехала ли шляпка.
Вид в зеркале обнадеживал и расстраивал одновременно. На лице краснота уменьшилась, крема и мази успокаивали кожу и маскировали пятна ожогов. А вот волосы как торчали неприглядной паклей, так и остались. Глядя на обгоревшую прическу, Антония поняла, что злится. И впервые за много лет ей захотелось, чтобы волосы отрасли, хотя бы до плеч.
Скорчив недовольную рожицу, девушка вернулась в комнату и немного полистала подаренную книгу. Поколебавшись, написала письмо бывшему куратору в институт, рассказав о странностях с "одним из прислуги", что она просто перестала замечать его присутствие, и спросила совета. А потом решительно спустилась вниз и набрала номер мадам Клозетты.
Дама ответила сразу, как будто дежурила у телефона в ожидании звонка. После короткого светского обмена любезностями, Антония без всяких принятых в обществе намеков прямым текстом попросила контакты мастера по парикам.
— Ах, милочка, откуда вы знаете? Хотя, не важно. Записывайте. Дори очень хороший мастер, сделает все так, что от настоящих волос не отличить. Вы первая, кто заметил эту мою маленькую уловку. Знаете, в моем возрасте тратить время на сложные укладки слишком утомительно. Дори не только парики, но и прически составляет просто волшебно, а стрижки и подбор средств по уходу я доверяю только ему.
Мадам Клозетта еще какое-то время расхваливала мастера, сетовала на свой возраст, потом поделилась последними городскими сплетнями. Наконец, сообщив, что опаздывает в салон, где ей обещали отложить прекрасный шарфик, положила трубку. Антония перевела дух и набрала мастера по парикам.
Дори оказался Дорианом, мужчиной с приятным голосом и странными, немного заторможенными, несколько женственными манерами. Он приехал к Антонии в тот же день и удивил Читающую двумя объемными чемоданами в руках.
— А что вы хотели, милочка? Мастер без своих инструментов никуда.
В его исполнении в "милочке" не было ничего оскорбительного. Просто Дори не признавал классовых различий, для него все люди делились на два типа — его клиенты и все остальные.
— Так, хороший мой, отнесите-ка эти вещи в ту комнату, где мы будем работать, — покровительственно указал Олафу на свой багаж мастер. — Нет, этот саквояж я возьму сам, я его никому не доверяю. Ах, какой милый мальчик, — Йорка, случайно выскочивший в холл как раз к приезду мастера, поменялся в лице и исчез прежде, чем кто-либо успел его окликнуть. Похоже, на "милого мальчика" у бывшего бродяжки выработалась стойкая неприязнь.
