Волк для Шарлотты (СИ) - Генер Марго (онлайн книга без .txt) 📗
- Зачем ты опять ушла?
- Я пленница? – неожиданно резко для себя спросила я.
Такой дерзости волк явно не ожидал. Он фыркнул и подошел к колодцу, цокая когтями по мраморному полу.
- И лапокрыла вызвали, - проговорил он. – Зачем вызвали?
Я бросила на гнома взгляд, полный надежды, полагая, что он сейчас всё объяснит. Но тот молча смотрит на волка и почухивает голову своему питомцу. С изумлением я вдруг осознала – гном не понимает волка.
Пришлось отвечать мне.
- Ты оставил меня одну. Я была вынуждена искать занятие. А оно нашлось, учитывая, что мне предстоит дорога, а одежды для нее никто не предоставил.
Гном вытаращился на меня, словно увидел говорящую лошадь, и сказал:
- Ты чего рычишь как зверь?
- А Верген иногда по-другому не понимает, - бросила я.
Ожидала, что зверь сейчас вспылит, кинется на меня и накажет, но он лишь снова фыркнул и произнёс всё тем же звериным языком:
- То есть, это дорогое платье из тэнгэрского шелка не достаточно хорошо для тебя?
- Оно слишком хорошо для путешествий через лес, - парировала я. – Будет очень обидно, если этот тэнгэрский шелк останется клоками на ветках. А зная твои привычки, боюсь, через некоторое время от платья вообще ничего не останется. Так что позволь мне, как человеку, всю жизнь прожившему в деревне, самой выбирать, в чём идти в лес.
От собственной смелости потряхивало. Никогда прежде я не разговаривала с мужчиной в таком тоне. Никогда прежде мне не позволяли высказывать свое мнение и настаивать на нём. Но сейчас почему-то чувствовала, что всё делаю правильно. И если собралась выходить за рамки правил деревни, сейчас самое время.
Волк устремил на меня взгляд красных, как вечернее зарево, глаз и несколько мгновений испытующе смотрел. Я ожидала чего угодно, но больше всего – чего-то страшного. Именно страшное сделали бы в моей деревне за такую дерзость. Но волк лишь лязгнул челюстями. На мгновение даже показалось, он доволен.
- Могла бы не беспокоиться за своё платье, - сообщил он. – Я же сказал, что не трону тебя, пока не придешь в себя. Хотя, судя по поведению, чувствуешь ты себя прекрасно. Тем не менее, я не нарушаю обещаний.
Я должна была радоваться. Но почему-то стало досадно, а неприятное чувство, которое точило изнутри утром и которое с таким трудом заглушила, пока была у Хальварда, вновь напомнило саднящим уколом.
Гном все это время наблюдал за нами с неподдельным интересом, переводя взгляд с волка на меня и обратно. Потом вдруг выдохнул:
- Верген! Так тебя, это, поздравить можно! Прям ого-го! Поздравляю что ли! Надо праздник сотворить! В честь такого, в честь…
Договорить он не успел – волк грозно зарычал, и Хальвард умолк на полуслове, недоуменно хлопая ресницами.
- Пойдем, - на своем зверином произнес Верген и направился вверх по коридору.
Виновато улыбнувшись гному, я одними губами сказала «спасибо», и двинулась следом за зверем. Меня распирало любопытство, почему волк так грубо прервал своего поверенного или кем являлся ему Хальвард. Но сейчас спрашивать не решалась, ибо волк и без этого какой-то взвинченный, хотя и отчаянно пытается этого не показывать.
До моей комнаты добрались молча. Волк толкнул дверь и вошел, пропуская за собой. Затем уселся по середине и уставился на меня багровыми глазами.
Я ждала, что он уйдет. Но волк не уходил. Тогда проговорила:
- Мне нужно переодеться.
- Переодевайся, - разрешил зверь.
- Я не хочу, чтобы ты смотрел, - вспыхнула я.
- А я хочу смотреть, - отозвался волк.
Мне не было известно, откуда во мне появилась эта дерзость и смелость, но прежде, чем успела это обдумать, выпалила:
- Ты и так все время делаешь, что хочешь. Ты соблазнил меня…
- И ты с удовольствием соблазнилась, - заметил волк.
В голове мгновенно вспыхнули недавние образы, стоны и прикосновения, от которых по телу прокатились волны дрожи. Но я тряхнула головой и проговорила все так же рассерженно:
- Не важно. Все равно это не имеет значения. Ты делаешь со мной все, что заблагорассудится. Но позволь хотя бы переодеться без посторонних глаз. И если считаешь, что твои глаза не посторонние, то сильно ошибаешься. Не посторонними могут быть лишь глаза мужа или матери. На крайний случай бабушек и сестер. А ты не являешься ни одним из этих людей!
Волк смотрел на меня неотрывно, буквально сверля взглядом. Но я не сдавалась и отвечала ему взглядом таким же прямым и бесстрашным, хотя сердце колотилось, как у загнанного кролика.
- Шарлотта, ты такая аппетитная, когда злишься, - проговорил он. – Но так и быть. Если тебе настолько сильно хочется переодеваться в одиночестве, я оставлю тебя. Только прошу, не выпрыгни в окно или что там еще зреет в твоей прекрасной головке.
Я вспыхнула, чувствуя, как праведный гнев потек по венам.
- Неужели, Верген, ты считаешь меня такой глупой и безрассудной? – спросила я резко.
- Ну, - протянул волк хриплым звериным голосом, - в лес ведь ты убежала в одиночку. И в колодец провалилась.
- Это не моя вина, а твоя, - сообщила я. – Не стоило меня испытывать, бросать одну и подвергать опасности моих близких. А открытые колодцы по всему замку – вообще верх безрассудности. К тому же…
- Всё-всё, - оборвал меня волк – Ты права, я не прав. Переодевайся. Я подожду снаружи.
С этими словами он развернулся и вышел, цокая когтями по мрамору.
Глава 18.2
Я стояла и с изумлением таращилась на проход, в котором скрылась звериная туша. Не верилось, что с такой легкостью удалось уговорить волка дать мне переодеться. Особенно учитывая, что прежде он не упускал ни одного шанса поглазеть на меня, прикоснуться, сотворить свои распутные, но до безумия приятные действия.
Невольно я вспомнила, как его горячие пальцы проникали в самые потаенные глубины моего средоточия, и между ног потеплело, а внизу живота появилось напряжение.
Теперь же волку достаточно было моего слова, чтобы отказаться от всего, чего прежде добивался с таким усердием.
В груди защемило от тоски. Стало так обидно, что на глазах навернулись слезы, захотелось и впрямь выпрыгнуть в окно, лишь бы избавиться от этого всеобъемлющего чувства ненужности.
И все же я смахнула со щеки слезинку и подошла к ширме.
Развернув сверток, который любезно предоставили гномы, я улыбнулась. Это оказалось очень благочестивое платье под горло, с длинными рукавами и коричневой юбкой в пол. Верхняя часть сделала отрезом из черной ткани и стягивается под грудью жилеткой цвета обожжённой глины на шнуровке.
