Неприрученный вампир (ЛП) - Бакстер Кейт (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
— Но я хочу соблазнить тебя, моя половинка, — глубокий гул в его горле прошелся по ее телу и поселился в самой сердцевине. — Ты слишком долго спишь, а я слишком много часов в одиночестве наблюдаю за тобой и восхищаюсь твоей свирепой красотой.
Шелль не могла поверить, что она не загорелась. Гуннар точно знал, как использовать слова, чтобы получить то, что хотел. Кто бы мог подумать, что под жесткой внешностью грубого воина скрывалось сердце поэта?
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и изогнула бровь.
— Ты смотрел, как я сплю? — ничего особенного или жуткого в этом не было. Вообще.
— Я наблюдал за тобой, — поправил Гуннар. — Как ты сказала, ты находишься в невыгодном положении в дневное время. Уязвимая. Если бы я тоже спал, ты бы осталась без защиты.
Оборотень защищал вампира. Романтика… не говоря уже о трагическом клише, которому удалось пережить века мифологии. И все же, это заставило сердце Шелль биться быстрее, и кровь оживилась в венах от мыслей о Гуннаре, стоящем на страже. Защищающем ее. Чтобы ничто не могло потревожить ее до заката.
Шелль отвела взгляд.
— Ты, должно быть, устал.
— Я отдохнул, — сказал он. — Твое присутствие успокаивает моего волка, как никогда. Я чувствую внутренний покой, которого никогда не знал. Связь пар поистине удивительна.
Насытив свои физические желания, Шелль и Гунан провели остаток ночи в беседе. Они удовлетворили любопытство друг друга о жизни, о семьях, о симпатиях и антипатиях. Гуннар признался, что был шоколадным наркоманом, а Шелль — что не могла прожить день без карамельного макиато. Она созналась в любви к реалити-шоу, а Гуннар — что отказывается смотреть исторические драмы. Шелль изучила его татуировки, и Гуннар рассказал ей историю каждой из них. Они обсуждали политику, музыку, искусство… в течение нескольких часов между ними появилась близость, которой раньше не было. Их связь окрепла и наполнила Шелль с чувством удивления, аж страшно. Держать дистанцию было бы намного проще, если бы ей не нравился Гуннар. Но, черт возьми, с каждой новой историей, каждым произнесенным словом, он умудрялся забраться глубже под ее кожу.
— Здесь спокойно, — сказала Шелль. Она не хотела разрушать заклинание, но ничто не могло остановить реальность. — Здесь все очень просто. Кажется, все работает, когда нас только двое. Но там все не так просто. Этого никогда не случится.
— Пришло время старым традициям умереть, — сказал Гуннар. — Я знаю, как это удивит остальных. Как лицемерно. Я поддерживал эти традиции веками. Отстаивал необходимость того, чтобы стая оставалась самодостаточной и отчужденной от остального сверхъестественного мира. Наша связь открыла мне глаза на мою глупость. Пришло время для перемен.
— Сколько пар не-оборотней было в твоей стае?
Гуннар вздохнул.
— Ни одной. И я благодарю богов за это. Я бы не смог жить сам с собой, если бы убил одного из таких как мы напрасно. Надеюсь, что изменения в нашей стае повлияют на изменения в других. Я подам пример и уничтожу невежественные предрассудки нашего прошлого.
— Думаешь, все будет так просто? — изменения не были легкими для таких существ, как люди, чья жизнь была не более чем мгновением. Изменение культуры стаи оборотней, которые тысячелетиями придерживались своих убеждений…? Это было почти невозможно.
— Думаю, это будет похоже на удаление зубов, — сказал Гуннар с печальным смехом. — Но изменения должны произойти. Нравится им это или нет.
Гуннар привык отдавать приказы, которые выполнялись без вопросов. Это шло с территорией, когда ты был большим, плохим альфой. Но когда Арен распространял свой яд и призывал стаю восстать против Гуннара, это только накалит стаю до предела, если Гуннар попытается заставить их сделать что-нибудь. Если не будет осторожен, то станет жертвой древней справедливости своей собственной стаи. И если это случится, Шелль не была уверена, что переживет потерю.
***
Гуннар почувствовал беспокойство Шелль, даже если она не озвучила свои опасения. Это было не так, будто он ожидал, что изменения произойдут в одночасье. Особенно, когда они жили по одному и тому же кодексу поведения тысячи лет. Оборотень дал ей представление о динамике стаи, но Шелль не понимала истинной силы Альфы. Гуннар мог подавить, если потребуется. Конечно, мужчина не хотел, чтобы до этого дошло. Ему не нравилось так использовать свою силу. Но если дело дойдет до драки, он это сделает. Потому что не было никакого шанса, что Гуннар отдаст Шелль. И точно так же, он отказался держать свою связь пары в секрете. Стая примет ее. Другого выхода не было.
— Просто будь осторожен, Гуннар. Наша связь, не только то дерьмо, что попадет в вентилятор.
Гуннар усмехнулся над ее саркастическим тоном. Она попыталась добавить легкомыслия к серьезной проблеме, и он оценил это.
— О, дерьмо на вентиляторе, — пошутил он. — Я просто рад, что не я буду чистить его.
Она поворачивалась, пока они не встретились. Ее лесные зеленые глаза смотрели на него, и складка залегла на ее бледном лбу.
— Я серьезно, Гуннар. Тебя не было дома почти тридцать шесть часов. Неизвестно, какая ложь распространялась в то время. Я знаю, ты думаешь, что стая верна…
— Я так не думаю, — сила Альфы была абсолютной. — Я знаю.
— Хорошо, — сказала Шелль на вдохе. — Но Арен нет. Ты должен хотя бы признать это.
Гуннар разберется с Ареном. Его амбиции не сделали ничего, кроме как всколыхнули осиное гнездо, и у него не получится продолжить свой путь.
— Я признаю, что Арен служит своей собственной цели, — он мог признаться в этом Шелль. — С ним я разберусь.
— Он хочет занять твое место в стае, — сказала Шелль. — Ты знаешь, что он делает.
— Он может этого хотеть, — ответил Гуннар. — Но не получит. Думаешь, так легко свергнуть Альфу, моя половинка?
Шелль прищурилась, а губы дернулись, будто улыбаясь. Ему нравилось, как простые слова — моя половинка — влияли на нее. Будто ей это нравилось. Грудь Гуннара наполнилась эмоциями. Он хотел, чтобы Шелль гордилась тем, что он на ее стороне.
— Не думаю, что это легко, — сказала она. — И он тоже. Вот почему Арен старается изо всех сил получить то, что хочет, играя грязно.
— Это не имеет значения, — они обсуждали динамику стаи, но не иерархию. — Если меня убьет кто-то другой, Арен не сможет контролировать стаю.
— Итак…? Что даст ему контроль?
Ее любопытство было недолгим, когда она получила ответ.
— Он должен убить меня в бою. Один на один. Только так Арен станет альфой.
Запах Шелль испортился в одно мгновение, и ее глаза широко раскрылись.
— Ты издеваешься надо мной? Это варварство!
Ее неверие позабавило его.
— Мы — животные, Шелль, — оборотень прижал ее своим взглядом. — Каждый из нас.
Это не осталось незамеченным. Она знала мир, в котором они жили. В этом не было ничего цивилизованного. Они могут смешиваться с человечеством. Они могли носить человеческий облик, но под поверхностью сверхъестественные существа были дикими, жестокими и рабами своих инстинктов.
— Знаю, — ее голос упал до шепота. — Это не значит, что мне это должно нравиться.
Волк Гуннара стал беспокойным в душе. Животное воспринимало беспокойство Шелль как сомнение. Что ей не хватало веры в его силы и возможности держать стаю под контролем. Он посылал Гуннару желание воевать. Разыскать Арена и уладить это дело между ними раз и навсегда, чтобы доказать ей свою силу. Хотя это была его животная часть. Разъяренное животное было неспособно рассуждать. Гуннар обуздал эту часть своей натуры и заставил ее забыть.
— Когда Аристов встречается с Трентоном Макалистером? — он должен был помнить. Арен неделями твердил об этом без остановки.
— Через три ночи, — ответил Шелль. — А что?
Гуннар не хотел затрагивать тему Александрийского ключа. Это только вызывало споры между ними, и последние двадцать четыре часа были блаженно свободны от конфликтов. Он хотел, чтобы Шелль тепло и охотно обнимала его. Заявляла на него права. Не опекала. Но он не мог больше игнорировать этот вопрос между ними, как и махинации Арена взять под контроль стаю.
