Некроманты любят сыр (СИ) - Танари Таша (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Грифон курлыкнул словно бы рассмеялся и подставил для почесывания ухо.
— Надо же, столько здесь живу, даже имени его не знал. А ты только приехала и вот, — выразительно кивнул в нашу сторону Марвин и развел руками. — Можно мне тоже его потрогать?
— Спрашивай у него. Я сама в удивлении! Гриш, ты откуда здесь?
Грифон махнул крылом и сделал вид что его подташнивает, после чего картинно поводил кончиком оперения у виска.
— Удрал от Борщецки? — рассмеялась я.
Он тяжко вздохнул и переступил с одной когтистой лапы на другую.
— Кхм-кхм, — прочистил горло Марвин, — уважаемый… э, Гриша, могу ли я к вам прикоснуться?
Гриша прищурился, затем скосил глаз на меня, как бы спрашивая: что скажешь?
— Это Марвин, мой друг, — исчерпывающе охарактеризовала я.
Раритетная живность обошла его кругом, пофыркала и милостиво допустила к телу. Правда, за излишние нежности приятелю прилетело хвостом. Он осознал, извинился и далее обращался с грифоном очень почтенно, а не как с дворовой кошкой. Я же во всю наслаждалась благосклонностью Гриши, чухая его то на загривке, то под клювом, то и дело ловя на себе завистливые взгляды Марвина.
Тем временем на городок опустились первые, еще прозрачные сумерки. Грифон широко зевнул, не упустив случая нас подловить на внезапности, потом заклекотал и мотнул головой в сторону шпиля здания ратуши, которая отлично отсюда просматривалась.
— Тебе пора? — сообразила я.
Грифон встряхнулся, будто скидывая с себя все наши прикосновения, затем что-то поискал клювом в оперении на груди, и на мою ладонь легло невзрачное песочного цвета перышко. Совсем махонькое и в отличии от внешней гривы не такое жесткое и упругое.
— Бр-р-рать, — вырвалось хриплое и едва различимое из его глотки.
Мы с Марвином застыли в изумлении и только переглядывались, пытаясь понять уж не померещилось ли.
— Гриш, ты даришь? На память, правда? — уточнила на всякий случай, чувствуя себя немного глупо. Кто бы знал, что грифоны не только разумны, но еще и разговаривают при желании.
Он отрицательно помотал головой, затем утвердительно. Смерил нас укоризненным взглядом и повторил:
— Бр-р-рать. Дар-р-р. Гр-р-ри найдет, — я едва разбирала его речь, настолько непривычной и мало отличимой от птичьей она была. — Звать Гр-р-ри.
— Через перышко можно тебя позвать? — прижала подарок грифона к груди, как самую великую ценность.
Он кивнул, в умных зеленых глазах отразилось одобрение. Я растроганно обняла зверя, нашептывая ему все ласковые слова, какие знала. Гриша клюнул меня в макушку, не больно, но ощутимо. Крылом чуть не сбил с ног Марвина и, оттолкнувшись от земли, быстро поднялся в небо.
— Офанаре-е-еть! — емко поделился впечатлениями мой приятель. И я была с ним абсолютно согласна.
Уже за одного Гришу можно простить все превратности прохождения практики у рогатого на дальнем погосте. Расскажу Палтусу — не поверит!
Глава 17
Чуть позже, когда я распрощалась с Марвином и вернулась в дом с привидениями и другими неординарными личностями, выяснилось, что Дэмис наш бесконечно щедрый Элройен вовсе не альтруизмом руководствовался, согласившись составить компанию по выгулу Пискуна. Просто у него дела на кладбище были — проза жизни она такая проза.
— Поверить не могу, что вы действительно взяли с собой косу Марвина! — поделилась со спиной лорда-некроманта, ступая за ним по узкой тропинке вдоль низенького заборчика — последнего оплота, отделяющего нас от могил.
К этому времени окончательно стемнело, и путь мне освещал большой масляный фонарь, любезно выданный в пользование предусмотрительным Геллером. По ту сторону ограды приветливо подмигивали гнилушки, светляки и… хотелось бы верить, что больше никто. Хотя опыт подсказывал обратное.
— Хорошая ж коса, ну! Мне она очень пригодится, как удачно этот парнишка вздумал тебя героически завоевывать.
Я чудом не споткнулась о торчащую корягу и крепче прижала к себе банку с червяком. Поспевать впотьмах за дином Элройеном, не зная дороги, когда обе руки заняты — то еще удовольствие. Сверху лила противная морось, будто само небо взялось оплакивать мою незавидную участь. Дождик занялся еще до того, как я вернулась в дом, поэтому земля уже изрядно расквасилась, а воздух напитался влагой. И без того сомнительная вылазка на природу превратилась в окончательно гадкую.
Сыро, промозгло, грязно, темно. В звуках бесконечно падающих капель так легко спрятать чужие шаги и постороннее присутствие — потустороннее в том числе, что лично меня напрягало больше всего. Но лорд-некромант, видимо, считал иначе. По его бодрому шагу и благодушному настрою складывалось впечатление, что чудеснее погодки для вечернего променада не сыскать.
— Рада хоть в чем-то быть полезной, — пробурчала я, поеживаясь от порыва холодного ветра. — Только вам-то коса зачем?
— Строго говоря, мне она как раз без надобности. Но именно что-то подобное я давно и подыскивал — отличная работа! Действительно отличная, не чета нынешнему барахлу.
Некоторое время мы шли молча, ибо я пыталась осмыслить ответ начальства. Поняла, что ни гуля не поняла, и все-таки уточнила:
— Если вам не нужна, но и нужна тоже… для кого-то выходит?
— Выходит, — дин Элройен обернулся и в свете неверного некромантского пламени улыбка на его губах выглядела зловещей. — Не отставай давай. Почти пришли, вон калитка.
Я вновь передернула плечами, только на сей раз вовсе не от холода. Как бы так объяснить. Вот стоит перед вами красивый мужчина, не обделенный и умом, и силой, и чувством юмора. Но при этом в одной руке у него коса в лучших традициях жнецов в капюшонах, а в другой — серебряный канделябр с пятью рожками. К слову, капюшон и в самом деле присутствовал, спасая лорда-некроманта от дождика. И все это непередаваемое великолепие подсвечивается мертвенным племенем свечей.
Впечатлились? Я так точно.
Перевела тоскливый взгляд с жутенькой ухмылки руководителя на такой же не вдохновляющий пейзаж за его плечом. Стиснула покрепче зубы и напомнила себе: отчаяние — не мой путь, мой путь — главный вход на погост. Но это ненадолго!
В смысле, осталось совсем немного помучиться, и прощай ненавистные могилки вместе с умершими разной степени бодрости. Забуду всю эту некромантию, как страшный сон, и сдамся на милость Хмелиуса. Думаю, преблагая богиня Пшенка против не будет — брат все же. Можно сказать, останусь в семье.
Я тряхнула головой, избавляясь от налипших на лоб прядей и заодно прогоняя дурацкие мысли, поспешила за дином Элройеном. Он отставил косу в сторону и, словно паук, переплетал магические нити защиты, опутывающие периметр кладбища. Заунывно скрипнули ржавые петли, из-за туч проступили бледные полосы звездной пыли. Без лишних слов, зато очень выразительным жестом меня пригласили туда, куда живой и здравомыслящий человек хотел бы попасть в последнюю очередь.
Что ж, рабочие будни — у каждого они свои.
В стремлении не отстать, не потеряться, ни во что не вляпаться и всяческие прочие «во избежание» я буквально на пятки руководству наступала. Сразу за оградой пришлось в полной мере ощутить всю «прелесть» врожденного дара — пространство давило, вымораживало изнутри и однозначно намекало, дескать, а вот и ты — мой способ пообщаться с соседней гранью реальности.
Тут и без вступительного слова препода или краткой брошюрки с базовыми некропараметрами захоронения было ясно, что кладбище старое, условно мирное и подверженное сильному внешнему воздействию магического поля. На ум пришло неожиданное: если где и пасти экспериментально модифицированных некрочервей, так лучше места и не придумаешь. Пискуша, видимо, тоже это просек, ибо шумно закопошился в своей банке, требуя свободы.
— Что скажешь? — поинтересовался дин Элройен и резко затормозил.
Поскольку при этом он еще и обернулся, я больно впечаталась в грудь лорда-скалы. Хотя, судя по ответному шипению, столкновение жестянки с ребрами он тоже не оценил. Пискун громко пожаловался на сотрясение.
