Созвездие Силвана. Триады (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева" (книги серии онлайн .TXT) 📗
— Грехи молодости, — невозмутимо пожал он плечами, — и первые годы службы в не самом экологически чистом месте.
— Это где это? — любопытство неожиданно высунуло свой длинный нос — это был первый раз, когда даниец добровольно снял гриф секретности со своего прошлого.
— Не переводи разговор, — кажется, я поспешила — свои тайны мне открывать не собираются.
— Ну и что ты хочешь тогда от меня?
— Что я хочу — уже сказал. Подумай сама, кому мне придется оставить свое дело, имущество?
— Ребенку от другого мужика? — скептически глянула на него.
Ну, не верю я в его внезапную благотворительность! Хотя, с другой стороны… Гато вполне мог такое учудить. По крайней мере, по отношению к себе любимому подобные поступки, пусть и по мелочам, с его стороны не раз проскальзывали.
— Ребенку от любимой женщины, — не преминул поправить он меня.
Устало качнула головой. Вроде и не делала ничего, а такое ощущение, будто вагон мешков перетягала. Все эти выяснения отношений и разговоры на чистоту здорово выматывают.
— Прости, — снова кинула взгляд в его сторону, — я не думаю, что это будет правильно.
— Когда тебя беспокоила правильность твоих поступков? — прибила бы за такие слова, но всё равно не могла на него долго злиться.
— Когда поняла, что уже не одна и несу ответственность еще за кого-то, кроме себя, — и, не давая ему продолжить этот бессмысленный спор, отрезала, — Всё, тема закрыта?
Он больше ничего не ответил. Просто стоял и молча наблюдал за моими непродолжительными сборами. Еще и братца позвал, что-то тихим голосом обсуждая в стороне. Тэнкварт же только и делал, что нагло ухмылялся и отрицательно, с ленцой, качал головой.
***
Сигнал о выписке на комм пришёл вовремя, как раз к концу разговора с шефом и начальником смены у конвойных. Все же решила сразу разобраться с уже начавшим тяготить меня расследованием и заняться своими личными делами.
И встреча с Фамиром стояла в моём списке на первом месте.
Толпа, сопровождавшая мою выписавшуюся персону, собралась огромная. Мих-ал решил проводить нас с Дронгом до самого отделения, показывая тем самым дорогому электорату, как печется и о своей бывшей пассии, и об их безопасности. Так что у входа в больничный комплекс нас встречало не только пополнение из телохранителей (и для данийца в том числе), но и толпа репортёров, вокруг которых в воздухе крутились небольшие дроны с записывающими камерами.
Правда, не это заставило меня остановиться у самого выхода: напротив, у самого крыльца, впереди всей этой толпы стоял Фамир с непонятно шевелящимся свёртком из тонкого покрывала на руках.
Улыбка на его лице медленно таяла, а я неожиданно ощутила движение позади — Мих-ал! Подойдя сзади в плотную, приобнял, положив в собственническом жесте руки мне на живот, будто защищал от чужих глаз моего будущего ребенка.
Стоящий напротив и теперь уже, кажется, бывший, возлюбленный побледнел. Лицо будто закаменело, губы сжались в тонкую линию, словно проявляя наружу жесткость характера мужчины.
Время для меня замедлилось, фиксируя каждый момент, отпечатывая в памяти навсегда эти минуты. Казалось, всё вокруг стихло, наблюдая за тем, как он неспеша подходит ко мне… аккуратно опускает на пол, почти у моих ног, свой свёрток… медленно встаёт, меряя холодным, брезгливым взглядом…
— Дур… — на миг замолчал, пытаясь сдержаться под потяжелевшим взглядом Дронга, — наигралась уже? Смотрю ужин с этим, — кивок в сторону Гато, — не прошёл даром… Удачи.
Ну вот и все.
Я смотрела на его удаляющуюся прямую спину и не могла оторваться. Внутри разливалась большим цветком боль. Почему-то моё несчастное сердечко болело больше всего. Я вдруг с ясной чёткостью осознала, что он не вернется. А я… я, как выяснилось сейчас, вот в это минуту — без него уже не могу.
На лице промелькнула тень горькой улыбки — вот и решилось всё, и ждать не пришлось. Ни один из этих двоих не будет со мной. Судьба и я так решили.
Осознание принятого на многие вопросы ответа вернуло в мир звуки. Репортеры, перебивая друг друга, пытались выяснить, что за мужчина к нам подошёл, что сказал и имеет ли это отношение к делу, которое я веду.
Вспомнив о шевелящемся свёртке, сама, резко освободившись из рук стоящего сзади Мих-ала, присела рядом и аккуратно подняла вверх край покрывала. В руку ткнулся черный, мокрый нос. Прямо в душу мне смотрели два больших, любопытных темных глаза, сложив на мохнатой морде брови вопросительно домиком.
Щенок. Неизвестной мне породы, с большими неуклюжими лапами, выбрался, путаясь в ткани, наружу и еще раз ткнулся носом. На этот раз в шею, облизывая ту мокрым шершавым языком.
А я замерла, ощущая, как от бесхитростной, искренней ласки этого существа что-то оттаивает, так и не получив возможности и времени стать ледяной стеной, отгораживающей сердце от окружающего меня мира с его проблемами.
— Ну, что, — прошептала я, гладя и обнимая за мохнатую шею, — бросили тебя, да? Меня тоже, похоже. Ну и дураки, да? Нам же с тобой лучше.
Погладила еще пару раз лобастую голову и подхватила на руки нежданного питомца. Будет моим… нет, нашим с ребенком защитником. Вот только разберусь со всеми проблемами и займусь собакой. Буду на нем оттачивать будущие материнские инстинкты.
От повторной за последние пятнадцать минут эмоциональной встряски мозги встали на место, а душевное спокойствие если и не вернулось в полной мере, но соображать я могла уже довольно холодно и трезво. Что для моих последующих планов вполне неплохо.
— Зачем… спрашивать не буду, — повернувшись ко второму, тоже уже бывшему любовнику, уточнила я, — и дурак бы понял. Честной игры с твоей стороны я и не ожидала, но все же была лучшего о тебе мнения. Хочешь посетить отделение — пожалуйста! Только отдельно от меня. И да, прикоснёшься ко мне еще раз без разрешения — сломаю руку. Ты меня знаешь, сказала — сделаю. И плевать на твой электорат.
Все это говорила с милой улыбкой, играя на публику, то есть прессу, чтоб её! Охрана так и держала их на расстоянии, услышать даже при помощи вездесущих репортерских дронов они все равно ничего не могли. А так… мне на тему порчи имиджа в глазах будущих избирателей предъявить никто и ничего не сможет — картинка, уверена, вышла загляденье.
Уходила по-английски, не прощаясь, под руку с рядом идущим братцем, в окружении его личной охраны и под многоголосое «что вы сказали господину Сатери?», «скоро ваша свадьба?», «вас можно поздравить?» …
Щенок оказался на удивление тяжёлым, но почему-то за весь наш путь до обычных таккаров, принадлежащих главе семьи Тха, никто даже не заикнулся о том, чтобы забрать его у меня из рук и помочь донести.
На душе снова стало тяжело. Муторно. Будто окунулась в болотную жижу с гнилостным запашком.
— Ты не передумала? — первым прервал молчание брат, стоило только устроиться и захлопнуть дверцу, — Все еще хочешь лететь в отделение?
— Угу, — задумчиво глядя в окно, как плавно отдаляется земля и водитель перестраивается на третий уровень трасы, — только надо по дороге найти магазин для животных. Выяснить по базе, кто по породе мне в движимое имущество достался, и закупить по списку всё необходимое для этого обормота. Ты ведь голодный, да? — переспросила у собакена стоило тому понять, что говорят о нем, и поднять голову, — Морда блохастая, — ласково проворчала снова, теребя и почёсывая мохнатый лоб.
— Хамсисы не бывают блохастыми, — насмешливо фыркнул Дронг.
— Ты его знаешь?
— Это извечные спутники нашего народа, — уточнил он, — тебе нужно дать ему имя, и тогда мы сможем на сегодняшний день передать заботу о нем кому-то другому.
Взглянула недоуменно. Причем тут имя?
— Эти животные издревле у тэнквартов считались самыми лучшими защитниками хранительницы дома, семейного очага — жен наших мужчин.
— Подожди, но почему я тогда об этом не знала и, точно знаю, не видела этих собак на планете?
