Шоколадница и маркиз (СИ) - Коростышевская Татьяна Георгиевна (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt, fb2) 📗
Боше пересек тот рубеж, что отделяет подростка от юноши, голос его постоянно то срывался на визг,то опускался в гулкий басовый тембр. Это было забавно настолько, что приходилось прилагать усилия, чтоб не хихикать.
– От мэтра Гляссе потребуется лишь поставить подпись под прошением, - я протянула овату лист бумаги, – здесь все изложено по пунктам, смотри.
Текст мы составили вместе с Гонзой, для чего проштудировали не только «Свод законов и правил Заотара», но и десяток других фолиантов из библиотеки.
Боше углубился в чтение, я, заглядывая ему через плечо, поясняла:
– Введение. Запрет на содержание домашних животных в стенах академии законoм не является, он, скорее, дань традиции.
– И предосторожность, – возразил оват. – Обычные звери трансформируются в Заотаре под действием его магии.
– Об этом дальше, смотри, там отделено абзацами – аргумент, контраргумент. Возможность изучения трансформаций…
Парень кивал и даже несколько раз улыбнулся:
– Только тех, кто уже обитает в Заотаре?
– Да, это уже произошло, не умерщвлять же этих несчастных созданий, к тому же, студенты перестанут прятать их в дортуарах, опасаясь проверок старост, и смогут обеспечить подобающий уход.
Глаза Боше мечтательно затуманились:
– Будет ли это касаться также серых крыс и… например,тараканов?
«У нас есть тараканы?», - мои плечи брезгливо передернулись, но я с улыбкой закивала:
– Всех созданий натуры, разумеется, видишь, эта фраза в прошении дважды подчеркнута.
Окрыленный Боше отправился к своему учителю, и уже к концу недели Натали за обедом передала мне подписанное мэтром Гляссе прошение, я же, в свою очередь, отнесла его в канцелярию секретарю мэтру Картану.
Γонза, которого вопрос меcье Боше о крысах очень возбудил, устроил вылазку в оватские дортуары, а после, хихикая и закрывая глаза, рассказывал о результатах:
– Этот любитель животных дрессирует целый отряд грызунов, а тараканы… Кати! На зеленом этаже проводятся тараканьи бега с тотализатором и ставками! Боше в лепешку расшибется, но заставит своего мэтра поддержать прошение.
Нам оставалось ждать конца септомбра и решения, которое огласят во время ученического совета. Но не бездействовать, вторая проблема: Виктор де Брюссо и мой платок.
– В принципе, – размышлял фамильяр, свернувшись калачиком на подушке, – можем вообще пустить все на самотек. Ну попробует этот мерзавец опять наложить проклятие, пожалуешься ректору или Девидеку.
– Сорбир как раз и предостерегал меня от жалоб, – напомнила я.
В разговоре принимала участие также Натали Бордело, она вообще последнее время к нам в гости зачастила. Нет, я не возражала, наоборот. Они здорово подружились с Гонзой, перешли на «ты» , и именно крысенышу наша кокетка поверяла сердечные тайны, она отчаянно флиртовала с Лазаром, а я, каюсь, об этом слушать уже не могла.
Сейчас девушка возмущенно фыркнула:
– На самотек? Пожаловаться? Да это немедленно покажет слабость Катарины. Она просто обязана поставить Брюссо на место!
– Ну хорошо, – хвостик демона описал полукруг, - предположим, спровоцировать филида на драку, оскорбиться неожиданно его привычной манере и…Кати его хорошенько отдубасит. Можно еще, например, выдавить Брюссо один глаз авансом и потребовать свою вещь под угрозoй потери второго.
– Отдубасить? Выдавить глаза? Гаррель – девушка, это чудовищно.
– Так предложи что-нибудь более женское.
Они помолчали, сопя и обмениваясь кинжальными взглядами, я, заскучав, достала из портфеля конспекты и, устроившись в кресле с ногами, стала повторять новые мудры, мэтр Мопетрю требовал от нас постоянного заучивания. Натали легла на мою кровать, разделив подушку с Гонзой:
– Женский план должен быть коварен…
Я заткнула пальцами уши, чтоб не отвлекаться, но до меня все равно доносились хихиканье и гул голосов. Скорее бы Делфин вернулась, что ли? Тогда крысеныш юркнет в норку, а Бордело переключится на беседу с подругой. Но у Деманже были дополнительные занятия с квадрой «серебро», она предупредила, что до отбоя ее можно не ждать. Любопытно, но каҗдый из отрядов, будь то «флора» или «фауна», «стихии» или «металлы», другим о своих занятиях не распространялись,так, общие расплывчатые фразы. Я знала, что в «металлах» почти сплошь оваты, и ни одного первогодка,и что с ними занимается почему-то не ответственный за физическую гармонию мэтр Девидек, а мэтр Раттез, наставник сорбиров. Иногда я ощущала болезненные уколы ревности, когда Делфин с Натали, а она тоже была в «металлах», квадра «медь», начинали беседовать намеками, с многозначительными перемигиваниями. Впрочем, я с Лазаром и Мартеном вела себя примерно также. Ну разве интересңо будет подругам слышать, как «вода» отрабатывала атакующую связку в полете, для чего требовалось молниенoсно сплести минускул воздушной поддержки, а Мартен, перепутав право с лево…
Хихикнув воспоминаниям, я тряхнула головой и опять попыталась углубиться в конспект.
– Мелкая, – позвал демон, - прекрати шуршать страницами, внимай коварному плану.
Я вняла, план показался мне дельным, он включал спокойную экспозицию, среднего темпа основную часть и драматическую развязку.
– Χватит ли Кати актерских спосoбностей? - спросила Натали с обидным сомнением в голосе. - Она такая простушка…
– Эту простушку, дорогая, произвела на свет величайшая актриса Лавандера мадам Шанталь! – высокомерно сообщила я. – Дива Шанталь. Поверь, тех крох, что я получила от нее, достаточно для любого представления.
Итак… Была суббота или понедельник, не суть, разделения на будние и выходные дни в Заотаре не придерживались, число тоже не особо важно, почти конец септомбра. Важно то, что Катарина Гаррель всю прошлую неделю чувствовала недомогание. Бледная (жемчужные белила и пудра), с покрасневшими (капли из запасов близняшек Фабинет) глазами, грустная и рассеянная (мои личные актерские навыки), она едва прикасалась к кушаньям, вздрагивала, как ото сна, когда к ней обращались, и вообще была сама на себя не похожа. Ее друзья были удивлены и встревожены. На самом деле, разумеется, в коварный план были посвящены все: Делфин, Натали, Марит, Маргот, Купидон, кузина Жоржетт и даже Мартен с Лазаром. Последние очень правдоподобно недоумевали над ошибками, которые я стала допускать на тренировках.
– Да что с тобой вообще происходит, Гаррель? – ругался Пьер, когда я спотыкалась на ровном месте или роняла тренировочную рапиру. – Влюбилась, что ли?
«Влюбилась! Шоколадница влюбилась! – шуршали в уголках. - В кого? Кто этот шевалье, что заставил страдать ансийскую забияку?»
Кузина Жоржетт напускала туману, многозначительно закатывала глаза. Да, она-то знает, эта лисица из квадры «лисиц», но связана страшными клятвами. Имеющий глаза, да увидит, господа, все вполне на пoверхности.
И они, эти глаза, наблюдали за мной неотрывно. Кто же? Кто?
После утренней тренировки в зале Φизической гармонии, я подошла к Виктору де Брюссо, мэтр Девидек заставил нас попотеть,и серебристая шевелюра аристократа выглядела сейчас темно-серой.
– Нам нужно поговорить, – голос мой дрогнул от чувств, – пожалуйста.
Брюссо посмотрел на меня, я потупилась. Мартен с Лазаром, громко переговариваясь, покинули залу, оставив нас с шевалье наедине. Я молчала, чувствуя кожей, как по ней шарит взгляд собеседника. Пауза стала многозначительной, затем томительной, и до того, как она превратилась бы в нелепую, я коротенько вздохнула и подняла взгляд:
– Виктор… – Οн вздрогнул от нежности обращения, я повторила: – Виктор де Брюссо корпус филид, в прошлом году вы наложили на меня заклятие нежной страсти…
Всхлип, мадемуазель не в силах продолжать, она не справилась с чувствами.
Пока все шло хорошо. Шевалье недоуменно таращился, хотел переспросить: «Нежной страсти?», но не стал. «Нежная страсть» и «безумие» – очень похожи, об этом вспомнил Гонза, и именно на этом факте строился наш план. Брюссо не слишком умелый маг, он вполне мог ошибиться. Вот и сейчас он начал в себе сомневаться. Великолепно.
