Волшебная луна - Ноэль Алисон (мир бесплатных книг txt) 📗
— Ну, я подумала — может, когда она заснет, ты приедешь и…
Нет смысла заканчивать фразу — Рейчел явно не слушает. Отключилась, как только я упомянула младшую сестру. Рейчел — уникальный случай, она единственный ребенок в семье и при этом в жизни своей не мечтала о младшем братике или сестричке. Не любит ни с кем делить свет рампы, и все тут.
— Не-не-не, и думать забудь! Мелкие детишки или куда-нибудь залезут, или все подслушают. С ними ни в чем нельзя быть уверенными. Как насчет завтра?
— Не могу. Завтра мы всей семьей едем на озеро.
— Ясно. — Рейчел кивает. — Хорошо, когда родители в разводе — по крайней мере, от этой мороки я избавлена. Наша семья собирается вместе только в суде, когда родители спорят, кому оплачивать чек на содержание ребенка.
— Вот счастье-то!
Едва произнеся эти слова, я уже жалею о своей шуточке. Мало того, что это неправда, почему-то еще мне становится ужасно грустно и совестно. Так бы и взяла свои слова обратно…
Правда, Рейчел все равно не слушает. Ей не до меня — она пытается привлечь внимание Шейлы Спаркс, самой крутой старшеклассницы за всю историю нашей школы. Рейчел машет руками, только что не подпрыгивает с визгом, словно какая-нибудь фанатка. Надеется, что Шейла взглянет на нее, усаживаясь в небесно-голубой «Фольксваген-жук» вместе со своими шикарными друзьями. Шейла в упор не видит ее стараний, и Рейчел, опустив руку, делает вид, будто проста хотела почесать себе ухо.
— Машинка-то — ничего особенного. — Я смотрю на часы и озираюсь: куда Брэндон, к дьяволу, запропастился? Давно уже должен быть здесь. — «Миота» в сто раз лучше слушается руля.
— Извини? — Рейчел сводит брови в полном изумлении. — А то ты водила ту или другую? Давно ли?
Я растерянно прищуриваюсь. Все еще слышу эхо собственных слов у себя в голове и понять не могу — почему я так сказала?
— Да нет, не водила… Наверное, читала где-нибудь. Рейчел смотрит на меня. Взгляд прищуренных глаз продвигается сверху вниз, слегка зацепляется за черный свитер с V-образной горловиной и спускается на джинсы, волочащиеся по земле.
— А это у тебя откуда? — Рейчел хватает мое запястье.
— Да ты их миллион раз видела. Родители на Рождество подарили.
Я пытаюсь выдернуть руку, потому что к вам уже подходит Брэндон, Какой он хорошенький, когда волосы падают на глаза…
— Да не часы, дурочка ты, вот это!
Она подталкивает пальцем браслет, надетый вместе с часами. На нем болтаются серебряные подковки со вставками из розового хрусталя. Впервые в жизни его вижу, а почему-то от этого браслета возникает странное ощущение в животе.
— Н-не знаю… — мямлю я, а Рейчел смотрит на меня, как на слабоумную. — То есть, кажется, это мне тетя прислала — помнишь, я тебе про нее рассказывала, она живет в Лагуна-Бич…
— Кто живет в Лагуна-Бич? — Брэндон обхватывает меня рукой за талию.
Рейчел смотрит на нас и закатывает глаза, когда он склоняется меня поцеловать. А мне его губы сегодня почему-то кажутся чужими и неприятными. Я быстро отворачиваюсь.
— О, за мной мама приехала! — Рейчел бросается к джипу-паркетнику, крикнув через плечо: — Звони, если вдруг что изменится — ну, насчет сегодняшнего вечера!
Брэндон крепче прижимает меня к себе, так что я практически распластываюсь по его груди. От этого меня начинает чуть подташнивать.
— Если что изменится? — спрашивает Брэндон, словно не замечает, как я вывернулась из его рук.
Ну и хорошо, что не замечает, а то я понятия не имею, как ему это объяснить.
— Да Рейчел собирается на вечеринку к Джейдену, а мне сегодня сидеть дома с сестрой.
Я забираюсь в его джип и бросаю сумку себе под ноги.
Брэндон улыбается:
— Хочешь, заеду? Вдруг тебе понадобится помощь?
— Нет! — Отвечаю слишком резко и, заметив выражение его лица, понимаю, что нужно как-то сгладить. — Понимаешь, Райли всегда очень поздно засыпает, так что лучше не надо, наверное.
Он смотрит на меня, как будто тоже почувствовал неладное. Нечто необъяснимое повисло между нами, и из-за этого все стало так странно и неловко. Брэндон пожимает плечами и садится за руль. Домой мы едем в молчании. Точнее, мы с Брэндоном молчим, а вот радио разоряется вовсю. И хотя обычно это действует мне на нервы, сегодня я рада. Лучше уж думать об отвратной музыке, чем о том, что мне расхотелось целоваться со своим бойфрендом.
Я смотрю на Брэндона — смотрю по-настоящему, как не смотрела с тех пор, как привыкла, что мы с ним — пара. Косая челочка затеняет зеленые глазищи уголками книзу — неотразим, да и все тут, но только не сегодня. Сегодня его обаяние совсем не действует. И даже трудно себе представить, что еще вчера исписала целую тетрадку его именем.
Он почувствовал мой взгляд и, улыбаясь, берет меня за руку. Переплетает пальцы с моими, чуть сжимает их — и у меня в ответ сжимается желудок. Но я заставляю себя ответить улыбкой и таким же пожатием, потому что этого от меня ждут. Так положено себя вести хорошей подружке. Потом я, сдерживая тошноту, смотрю в окно на пролетающие мимо промокшие от дождя улицы, дощатые дома и сосны. Хорошо, что ехать осталось недолго.
— Ну так что, до вечера?
Он останавливает машину, приглушает радио и умильно смотрит на меня.
А я, сжав губы, заслоняюсь школьной сумкой, как щитом.
— Я тебе смс-ку пришлю, — мямлю я, пряча глаза. Соседка с дочерью перебрасываются мячиком на лужайке перед домом. Я берусь за ручку двери — скорее бы удрать и оказаться у себя в комнате.
Я уже открыла дверь и высунула одну ногу наружу, как вдруг слышу голос Брэндона:
— Ты ничего не забыла?
Я смотрю на свой рюкзак — вроде больше ничего при мне не было? Потом оглядываюсь на Брэндона, и вдруг до меня доходит что он говорил не о том. Есть только один способ отделаться, не вызывая еще больше подозрений — ни у себя, ни у него. Я наклоняюсь к нему, закрываю глаза и прижимаюсь губами к его губам. Объективно говоря, губы у него гладкие, но ровно никаких эмоций у меня не вызывают. Нет больше искры.
— Я, э-э… В общем, пока!
Я выскакиваю из джипа и крепко вытираю губы рукавом, даже еще не дойдя до крыльца. Оказавшись в доме, бросаюсь в нашу общую с сестрой комнату и чуть не налетаю на пластиковую ударную установку, гитару без струн и черный игрушечный микрофон, из-за которого Райли с подружкой вечно дерутся и скоро совсем их разломают.
— Мы же договорились! — кричит Райли, дергая к себе микрофон. — Я пою все мальчиковые песни, а ты — девочковые! В чем проблема?
— Проблема в том, — ноет подружка и тянет микрофон к себе, — что песен для девочек нет почти! Сама знаешь!
Райли только пожимает плечами.
— А я виновата? Жалуйся не мне, а авторам песен!
— Ну знаешь! Ты… — Подружка замолкает, увидев меня в дверях.
— Вы пойте по очереди, — предлагаю я, многозначительно глядя на Райли.
Хоть какую-то проблему я в состоянии решить — это приятно, пусть моего совета и не спрашивали.
— Эмили, ты исполняешь следующую песню, после тебя — Райли, и так далее.
Райли обиженно гримасничает, а Эмили радостно выхватывает у нее диск.
— Мама дома? — спрашиваю я.
Пускай себе Райли дуется, я к этому уже привыкла.
— Она у себя, собирается уходить.
Я выхожу из комнаты, а Райли шепчет подружке:
— Ладно, я спою «Мертвы по прибытии», а ты можешь петь «Кошмарного типа».
Забежав к себе и бросив рюкзак на пол, я иду к маме. Останавливаюсь в арке между спальней и ванной и наблюдаю, как мама наносит макияж. Я обожала смотреть на нее, когда была совсем маленькая и думала, что мама у меня — самая модная женщина на свете. А сейчас, если взглянуть объективно, я понимаю, что она и правда модная женщина, по крайней мере на уровне пригородной мамочки.
Мама поворачивает голову перед зеркалом сначала вправо, потом влево — проверяет, ровно ли лег тональник.
— Как дела в школе?
— Нормально… Была контрольная по химии. Наверное, я ее провалила.
