Горничная особых кровей (СИ) - Грин Агата (электронная книга .TXT) 📗
неправильным и непонятным, пусть. Зато - будет. Я больше не буду вспоминать в кошмарах того, светловолосого владетеля
из Веронии, который сделал меня ненормальной. Я буду вспоминать этого владетеля, который сделал меня нормальной.
А я еще ругала Маришку за влюбленность в Тоя Ильмонга! А сама-то. . влюбилась в человека, который для меня абсолютно
недоступен.
Скоро он очнется и снова станет недостижимым. Но пока что… пока что он мой.
Я склонилась ниже, к самому лицу альбиноса. На уровне ощущений меня тянуло к нему сверхъестественным образом, даже
хотелось потереться о него, как кошки иной трутся о хозяев. Не осознавая, что будет, если он вдруг очнется в этот момент, я
коснулась его губ своими.
Первый мой поцелуй. Первый - настоящий. Хотя… разве это поцелуй? Так, просто касание… Я медлила, не решаясь
отстраниться и запоминая ощущения. Как сердце громко бьется…
Это его сердце!
Я шарахнулась в сторону, осознав, что альбинос вернулся к жизни.
Он открыл глаза сразу после того, как его голова с неприятным звуком встретилась с твердой породой пещеры. Застонал,
протянул руку к макушке, пощупал… Живой, зараза белобрысая! Я рассмеялась, выплескивая скопившееся за день
напряжение, и радость, и он, услышав мой смех, улыбнулся.
Гоин быстро пришел в себя. Не знаю, что он с собой сделал, и зачем. Знаю лишь, что он доверил мне свою жизнь. Мне! А не
Аркадию, и не своим людям. Одно только это удивительно, поразительно и невероятно.
Два эо-ши, включая тот, которого мы касались, остались в хранилище. Центаврианами была установлена новая защита, кое-
какие ловушки были изменены. Мужчины по приказам альбиноса перемещали плиты и скопления камней, меняли проходы,
пару раз и я поднимала камни. Больше эти темные ходы не пугали. Может, потому что я находилась в состоянии
просветления, а может, потому что я уже знала - бояться нечего. Особенно, рядом с такими мужчинами.
«Закрыв» хранилище, мы вышли в лес.
Там нас ждали оставшиеся центавриане с Ветровым. Здоровяк пребывал в унынии. Как все поменялось: обычно я - угрюмая
и колючая, а владетель - надменный и холодный. Но после приключения в хранилище я чувствую себя обновленной и никак
не могу справиться с улыбкой, которая точно приклеилась к лицу. И Малейв тоже выглядит довольным, хоть и усталым.
Гоин коротко рассказал о том, что мы нашли в хранилище.
Ветров не задал ни одного вопроса, ничего не уточнил.
Он просто кивнул. Просто - кивнул. Человек, который мечтал оказаться в хранилище! Ученый-энтузиаст, который занимался
настройкой приборов, проводил расчеты, изучал аномалии, но своими глазами хранилище так и не увидел. Хранилище
увидела девчонка без высшего образования, горничная, и она же прикоснулась к великому.
Вот так Звезды играют с людьми.
Нужно срочно развеселить Аркадия. Я весело сказала ему, намекая на Гримми:
— Ве-е-е-етров, не расстраивайся! Не везет в работе, повезет в любви.
Аркадий обратил на меня взгляд тяжелый, как камень.
Я прикусила язык. Кажется, совсем не то ляпнула…
— Пора заканчивать, — сказал альбинос.
У входа мы не задержались. Те системы защиты, что устанавливал еще Ферис Голд, не отключили, а перенастроили, так,
чтобы они работали аккурат у самого входа, а не поблизости. Именно из-за них зона деструкции и разрасталась - они
реагировали на любую технику, на пролетающие рядом аэрокары, и автоматически считывали их как помехи. А что касается
самой зоны деструкции, в ближайшие несколько сотен лет она никуда не пропадет. Отрицательная энергия долго
рассеивается.
Обо всем этом мне рассказывал не Ветров - он шел насупленный, и не владетель - ему было не до меня. Я весело болтала
с теми самыми чопорными, неприветливыми центаврианами, которые раньше у меня вызывали у меня только неприязнь. В
состоянии просветления я стала гораздо говорливее и чувствительнее. Мир ощущался, как нечто прекрасное, и люди вокруг
— тоже.
Оттого я сразу почувствовала перемену. Откуда-то со спины дохнуло такой ненавистью, что у меня дыхание перехватило.
Мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы увидеть.
— Психокинетики, — сказала я, застыв на месте.
Центавриане, что только что мило со мной болтали, мгновенно стали серьезными. Остановились и Малейв с Ветровым.
Владетель тоже заметил что-то неладное. Он не стал закрывать глаза, чтобы сосредоточиться.
— Четырнадцать человек, — продолжила я, сосчитав энергии.
Малейв кивнул, центавриане быстро перекинулись фразами, заняли места вокруг нас, убрали накопители так, чтобы до них
было нелегко добраться. Мы с Ветровым стояли, как два барана, не понимая, что делать и как встречать «гостей». Не знаю,
как Аркадий, но я в таких заварушках сама не участвовала никогда.
Бежать в деревню? Тогда мы разделимся, и нас будет легко убить. Особенно - Ветрова. Их четырнадцать, а нас восемь
человек, из которых шестеро сильных центавриан, я - метиска в состоянии просветления, и землянин Ветров. И защищать
центам нужно в первую очередь не нас с Аркашей, а накопители и владетеля.
— Не бойтесь, — обернулся ко мне альбинос. — Им нужны накопители и я. Ложитесь на землю и не мешайтесь, это все, что
от вас требуется. Слышал, Ветров? Следи за Региной.
— У вас есть оружие? — испуганно спросила я. Хоть и пребывала я в состоянии просветления, страх почувствовала.
— Оружием добьем потом. А сначала встретим, как полагается.
— А как полагается?
Малейв не ответил мне.
— Ветров, следи за дамой.
Ветров и проследил: уложил меня между накопителями, а сами прилег сверху, закрывая своим телом. В таком положении
биение сердца Аркадия казалось оглушающим…Не одна я боюсь.
Все затихло. Или мне только кажется, что настала тишина?
Нападающие приблизились. Я не могла их видеть, лежа под землянином, и потому прибегла к эо-зрению. Мир предстал в
виде светящихся пятен, нитей, сгустков. Я закрыла глаза, и начала рассматривать нападающих с помощью силы, ощупывать
их ауры.
Некоторые сияют, как обычные психокинетики, но несколько человек накачаны эо под завязку, черт бы их побрал! Они тоже
касались накопителей, и явно не дарнских. И явились именно в тот момент, когда Малейв что-то сделал с собой. То ли у них
чутье, то ли альбиноса кто-то сдал.
— Блага, товарищ Малейв, — издевательски протянул тот из нападавших, что мнил себя хозяином положения. Еще и
нарочно сказал «товарищ», намекая, что Гоин не из наших, не из светлейших.
Я узнала голос. Жюльен Моро, один из дарнских аристократов, говорящих на французском наречии. С ним Элеонора водила
дружбу до того, как свихнулась. Моро покинул Ферисголд после того, как Элайза продала Дарн, а перед тем организовывал
демонстрации против «узурпатора». С ним явились те светлейшие, которые бойкотировали Гоина.
— Блага и вам, господа, — ответил Малейв вроде бы и вежливо, но с такой поддевкой в голосе, что это взбесило
светлейших. — Рад, что вы, наконец, соизволили выказать уважение.
— Вам никогда не заслужить нашего уважения.
— Как прискорбно…
— Мы знаем, зачем вы явились на Энгор. Вам нужны наши накопители.
— Я поражен, — протянул медленно Гоин. — Вы не только знаете о накопителях, но еще и умеете ими пользоваться. Сияете,
как звезды… А знаете ли вы, господа, что покидать владение без разрешения владетеля запрещено, а использование чужих
накопителей - преступление?
— Не вам читать нам нотации! — вспыхнул Моро. — Вы вор, а не владетель! Мы оставим жизнь вам и вашим людям, если вы
вернете то, что забрали и покинете наше владение и планету. Да, планету, ибо ни в одном владении Энгора вам не будут
рады.
— Предположим, я покину Энгор. Что станет с Дарном?
— Он перейдет в руки достойнейшего, — напыщенно ответил Моро, конечно, имея в виду себя.
