Космос во мне (СИ) - Арсе Доминика (книга жизни txt) 📗
В ее глазах промелькнула грусть. Словно далекая, долгая, никуда не уходящая. Обычно заслоняемая чем — то другим.
— Почему ты спрашиваешь? — Произнес участливо.
Аленка потупила взгляд. Иногда мне кажется, что я совсем ее не понимаю.
— Ты говорил во сне, когда мы были на корабле. Ты звал маму. И… Алиса сказала… сказала, что у тебя часто такое бывает.
Ах вот оно что…
Такое чувство, что меня наизнанку вывернули. Я сам мало помню, обрывками, больше чувств, отпечатанных шрамами на сердце осталось. Быть может она даже знает больше, чем помню я, ибо мало ли что там балакал во сне, черпая из подсознания.
— Их убили имперские солдаты, — выдавил я, едва не сказав это сквозь зубы. Не хотелось выплескивать злость на Аленку, она ни в чем не виновата. — Как и отца. А что сделали со старшей сестрой могу только догадываться.
— Прости, — прошептала Алена и опрокинула бокал, осушив его до дна.
Давно я не видел такой тончайшей работы, бокал из стекла на тоненькой ножке гипнотически притягивал. И хотелось, чтобы мысли были именно об этом. Но они были о том, что я ненавижу империю и тех, кто стал виновен… А еще ненавижу себя за то, что служил этим ублюдкам, переступив через себя. Верно служил, вернее многих. Иначе как бы меня заметила принцесса Филисия.
— Ничего, я отомстил, — ответил, захотелось вдруг, чтобы она знала. — Пусть не все, но кое — кто хлебнул сполна.
— Стало легче? — Спросила будто невзначай.
Но вопрос был очень глубоким. Будто и она на перепутье: стоит мстить или нет. Быть может, ей нужен наставник?
— Нет, — ответил искренне. — Легче, когда ты об этом просто не думаешь. Но тогда ты не можешь быть честен перед собой.
— Честь, — повторила задумчиво. — Который раз ты напоминаешь мне рыцаря.
— Если только с черной душой, — брякнул и хлопнул весь стакан виски.
Официанток тут же прискакал и налил еще.
— Бутылку принеси, — скомандовал я. Стало раздражать излишнее внимание.
— Ты сказал, что отомстил, — Алена не могла уняться, эта тема ее волновала. — Поэтому за тобой охотится тот блондин? И на Эдде объявлена награда во всеуслышание?
— И они об этом пожалели, — рассмеялся я, спустив все на шутку. — В особенности хозяева станции.
Тут же принялся есть. Алена могла обидеться, что не договариваю. Быть может с набитым ртом будет легче нести всякую ерунду?
Девушка больше не мучала меня вопросами о моем темном прошлом. Мы проголодались и накинулись на мясо, которое уже несколько остыло. Но нам было плевать. В космосе, на злачной холодной станции, я как — то точил зубами замороженное. Потом правда накрыл дрыщ…
Пока ели за обе щеки, сцена заметно оживилась. Огоньки загорелись, два человека стали выносить инструменты. Фоновая музыка стихла, к примитивному микрофону вышел седой мужчина в блестящем серебристом костюме. Я не стал уж гнуть пальцы, рассказывая о нано — микрофонах Аленке. У той почему — то загорелись глаза.
А я обратил внимание на прибывшую группу военных. Восемь матерых на вид солдат с оружием за спину прошли между столов и нагло вмешались к сидящим за стойкой женщинам, разбавив их собой. Встали как раз напротив нашего стола. Форма на них местная солдатская. Судя по запаху пота и гари, доносящемся от них, эти успели даже повоевать. Память на запахи у меня хорошая. Примерно также пахло, когда мы в траншее спасались от обстрела.
Воодушевившийся мыслью, что с ними надо завязать разговор за стаканчиком, я вновь обратил внимание на сцену. Мужчина с нее смотрел прямо на нас, и тут вдруг брякнул громко так в микрофон:
— И поприветствуем наших сегодняшних почетных гостей из доблестного имперского воинства! Дорогие наши гости, мы рады приветствовать вас в нашей скромной обители! И добро пожаловать на Элану! Моя первая песня посвящается храбрости имперских солдат.
Теперь на нас смотрела во все глаза добрая треть зала. А тем, кому не удалось, просто мешала перегородка и другие люди. Многие улыбались и удивленно смотрели, изучая. А вот военные почему-то кривились.
Мужчина запел. Красиво, завывая и играя голосом под мелодичную печальную музыку, переходящую в энергичный боевой припев. Позади трое музыкантов играли на инструментах, создавая живую мелодию. И это не могло не подкупить меня. Кажется, мужчина был местной звездой. Многие слушали, завороженно глядя на него.
И Алена тоже слушала.
А я налил себе виски и понял, что начинаю хмелеть. Песня закончилась, началась новая. Уже без внимания нам. Я выдохнул с облегчением и собирался уже расслабиться, как услышал недовольные возгласы военных. Они бурчали между собой, стараясь, видимо, чтобы я не слышал.
— Ублюдки, — бросил один из них, будто мы что — то им плохое сделали.
— Ты чего, услышат же, — тут же зашикали свои.
— Трусы несчастные, — брякнул уже тише. — Им только лавры собирать. Вот куда они смылись все, под землю развлекаться.
— Васим, помолчи.
— А ты его не затыкай, он пол взвода потерял из — за этих трусов.
— Не забывай, что армада на подходе. Не все так плохо.
— А ты меня не утешай, Джума. Лучше матерей тех парней утешь сходи.
— Следи за языком, тупица. Что ты мелешь?
Я приобнял Аленку, стараясь не провоцировать мужчин взглядом. Кажется, с военными поговорить не выйдет. Озлоблены они на имперцев.
Думал, что стоит сматываться, пока они не осмелели, напившись. А Алена вдруг вскочила.
— Ты куда? — Придержал я.
— В дамскую комнату, — ответила как — то ехидно.
Пришлось выпустить. На мою девушку посмотрели все вояки без исключения, обернувшись головами, всем телом. Некоторые исподлобья, другие с интересом. А она задницей вильнула и пошла в сторону туалетной комнаты, лавируя меж столов и вылавливая восторженные взгляды окружающих.
Двое заметили, как я смотрю на них. Ответили взглядами, усмехнувшись. Затем посмотрели уже все. Я кивнул и увел свой взгляд. Что я имел ввиду, пусть сами фантазируют, простой жест доброй воли.
К разгоряченным солдатам подошел сотрудник бара. Его нельзя было спутать с посетителями, потому как одет он был строго в темное. Что он им втолковал, неважно, но они приутихли, и я несколько успокоился. Не хочется устраивать тут потасовок, мало ли какие у них тут законы, если пришибу кого. Это мне не космос. На планетах все иначе.
Аленка задерживалась. И вскоре я понял почему. Певец закончил очередную песню и объявил:
— А теперь на сцене наша гостья из доблестной и светлой империи, прелестная и неповторимая Джули!
И вышла на сцену как ни в чем не бывало моя Аленка. Я был не просто удивлен. Я был ошарашен. Весь хмель куда — то испарился, будто током шибануло, приводя в чувства.
— Куда говорить? — Спросила моя девица, и я понял, что она уже довольно пьяна!
— Сюда, моя дорогая, сюда, — засуетился певец. — Музыку мои умельцы подстроят после первого куплета, хорошо?
— Музыка и не потребуется, — выдала уверенно и уже громко в микрофон. — Песня посвящается самому дорогому, что у меня есть. Есть сейчас, в данный момент. Оглянитесь все, посмотрите друг на друга и почувствуйте на миг, чтобы было, если бы не стало того, кто сейчас с вами рядом. Не стало бы на совсем, не стало бы бесповоротно, как сама смерть.
— Что — то вы, моя дорогая как — то грустно начали, — попытался вмешаться ведущий, но Алена проигнорировала.
Она запела.
На каком — то непонятном языке. Первый звук отозвался ахом в груди, первое слово заставило замереть, затаить дыхание. Секунды песни, и замерло сердце. Алена запела, будоража мою душу, обнажая ее как никто другой и никогда прежде. У нее даже голос стал другим, ангельски прекрасным, невероятным, поглощающим без остатка. Мира не стало из — за магии звуков. Он остановился, замер, слушая ее, будто исчез вовсе. Все вокруг созданное из частиц теперь колебалось под ее непонятные звуки, столь прекрасные, что я уже не мог думать ни о чем другом. Просто слушал и наслаждался прекрасным.
Вот о чем она говорила. Вот она истинная магия ее голоса… Счастье накрыло с головой. Спасибо судьбе, что у меня есть это сокровище… Как же я люблю ее. Жить без нее не могу.
