Невеста проклятого волка (СИ) - Сапункова Наталья (книга регистрации .TXT) 📗
— Данир с братом когда-то жили в этой комнате, да?
— Да, айя. С трех до двенадцати лет. После двенадцати они наверняка перешли на другой этаж, в свои покои. И с ними рядом поселили других мальчишек. Так принято.
— А до трех лет?
— До трех дети спят с матерью, а отец — отдельно. Но, как вы понимаете, у родителей всегда есть возможность уединиться, спален две, — Турей многозначительно улыбнулась.
— А девочки?
— А это как родители решат. Могут расселить по другим покоям, но чаще они так и живут на этаже рядом с родителями, пока их замуж не отдадут. Но у айта Гархара не было дочерей, айя. Только два сына. Он рано овдовел и не женился в другой раз. Но я не раз слышала, что его сыновья очень сильные волки. Надежда семьи. И сам он сильный. Он должен был стать князем после брата. Брат был болен. А его сын был слабым волком. Когда молодые на праздниках мерялись силами, он всегда уступал сыновьям айта Гархара. Так что его наследником и не считал никто.
— Значит, не обязательно сын наследует отцу?
— В Веллекалене? Нет. Сильный наследует. Если бы, к примеру, сын князя не согласился, он бы дрался с айтом Гархаром или с его сыновьями.
— Значит, айт Гархар потерял право на княжество, когда его сыновья получили проклятье? Даже и подраться не мог?
— Да, айя, именно так! Поэтому князем стал младший брат айта Гархара, отец Арстаха и Витхара. Все знали, что он не хотел власти. Всегда так говорил. Но он тоже сильный волк.
Что ж, еще один урок на тему «кто есть кто». Потом можно продолжить. А пока Катя вышла из ненужной детской и прикрыла дверь. В другую супружескую спальню она лишь заглянула: тоже всё в чехлах, делать там было нечего. Данир не собирался спать отдельно от неё, и это совершенно правильно. Ещё комната — семейная столовая, для чего ещё могут служить большой овальный стол со стульями вокруг? Тут все стены были завешены картинами. Потом она их рассмотрит.
Одна из комнат — похоже, спортивный зал, или, скорее, зал для тренировок: гладкий деревянный пол из плотно пригнанных дощечек, на одной стене много оружия, на другой явно предметы для занятия физкультурой. Назовем это тренажёрным залом…
Вдруг снаружи донёсся резкий, злой какой-то бой барабана, дробь повторилась несколько раз.
— Что это? — вскинулась Катя.
— Ну вот. Пусть знают, что бывает с предателями в Манше, — сказала Турей. — Это же надо, пойти на такое злодейство! Ну как это что, айт приказал повесить того, кто вчера чуть не убил вас, моя айя!
— Что? — Катя опустилась на скамью у стены, потому что ноги вдруг ослабели в коленях, — повесить? Ты серьезно?
— А что ещё с убийцами и отравителями делать следует, моя айя? Чтобы другим неповадно было. Ой, да неужели вы иначе считаете? — она всплеснула руками.
А на Катю словно дохнуло сквозняком, что гулял по коридору.
Данир приказал повесить. Её Данир.
В прошлый раз всё решили без него, и он вмешался, спас тех двоих. И она горячо желала, чтобы он сделал это. И радовалась, что он смог спасти, несмотря ни на что. Те двое, кумат и маленькая волчица, ни в чём не виноваты. А тут?..
А тут чуть не убили её. Вчера. И Данир сам отдал приказ о казни. Он, её муж, решает вопросы жизни и смерти — здесь, на этом куске земли. Два месяца…
Но если бы она знала заранее о том, что случится — пожалуй, снова просила бы его. Повременить, отложить — что угодно. Смерть — страшно. Непоправимо.
— Откуда ж вы взялись такая трепетная, айя Катерина? — Турей упёрла руки в бока. — Бросьте. Вы жена айта. И уж точно не должны сомневаться, что айт поступает только правильно!
— Это не тот повар решил меня убить, Турей. Зачем ему это? Его могли заставить.
— Его допросили магией, не забывайте, — напомнила Турей. — Он не охмурён был, в разуме. Заставили, говорите? Тем более. Пусть труднее будет на такое дело кого заставить! А вы хотите, чтобы ещё нашли желающих? И хватит печалиться. Вот мы с вами сегодня по Маншу гуляем, а то собирались бы вас хоронить — вам не всё равно было бы тогда, заставили того бедолагу или нет?
У Турей была своя непробиваемая логика.
— В другие комнаты заглянете, айя Катерина? Вон там жила айна Юлана, — она рукой показала направление. — А те, что дальше — это всё покои Старой Хозяйки, айи Лиданы.
— Я пойду к айе Лидане, — сказала Катя. — Ты можешь не ходить. Отдохни.
— Как скажете, могу и отдохнуть, — сразу согласилась Турей. — Но буду рядом, так что ни о чём не беспокойтесь! И зовите!
Исследовать место Катю уже не тянуло, просто захотелось к Старой Даме. Пусть понарошку, но представить её рядом — это было бы решением многих проблем. Её комната, её вещи — осталось ли там что-то он неё? Даже мысль об этом успокаивала.
Дверь в самую дальнюю комнату тоже была приоткрыта. Подавив невольный трепет, Катя вошла.
Эта комната казалась жилой, как будто старая дама вышла ненадолго, но непременно вернётся. На полу лежал пёстрый ковёр. На столе — очки, её очки, Катя отлично их помнила, черно-красные и местами позолоченные, с крошечными стразиками на изящных дужках. Дорогая оправа, производство Франция, Катя помнила, как эти очки заказывали в салоне оптики. Маленький привет из родного мира. На кровати забыли большой шёлковый платок. Катя погладила серебристо-серый шёлк, расписанный голубыми и красными цветами. Павлов Посад. Ещё один привет.
Книги. Как и в доме на Лесной, только в комнате бабушки Лиданы были книги. Замечательно. Катя подошла, сняла несколько томиков. Книги как книги, на санданском языке, отпечатанные на хорошей бумаге. Что-то вроде сказок, и ещё какие-то справочники. Сокровище просто. Она займётся ими после.
Она села в глубокое кресло среди вышитых подушек и посидела немного, обхватив себя руками. Оглядела комнату.
Что делать, бабушка Лидана?
Никогда раньше Катя не называла её так, а тут захотелось. Кто знает — можно? Как бы к этому отнеслась Старая Дама?
Можно. Конечно.
Катя не услышала это, просто подумала, вместе с уверенностью, что так оно и есть. Ну и пусть так будет.
Это айя Лидия… Лидана… подарила ей Данира, вместе с кольцом. Данира и все проблемы замка Манш. Сюда, конечно, её вытолкала Юланка, но началось-то всё с айи Лидии.
Пальцы, скользнувшие между подушек, нащупали небольшую палочку. Ручка, автоматическая шариковая. Темно-красный «Паркер». Не на столе, в кресле. Бабушка писала в кресле? А на чём, где блокнот?..
Катя встала, подошла к шкафу у стены, потянула дверку — та легко откинулась, как у секретера, изнутри выдвинулись несколько плоских ящиков. Какие-то пузырьки и баночки, их было множество, больших и совсем маленьких, простых и причудливых, много одинаковых, в виде изящного вытянутого цветочного бутона. Она взяла один, выдернула притёртую пробку, понюхала — запах слабый и приятный, запах цветов и травы, захотелось вдохнуть его ещё. И он был отчего-то таким знакомым.
Духи? Специальные, волчьи? Про такие говорил Кайнир. Если так, то у Старой Дамы их множество, она была любительницей парфюма.
— А что это ты здесь делаешь? — услышала она и обернулась, от неожиданности растерялась и чуть не захлопнула крышку «секретера».
Спохватилась вовремя и не захлопнула. Расслабилась и выдохнула. Улыбнулась экономке.
— Я рассматриваю сокровища бабушки Лиданы.
— Хозяйка не любила, когда трогали её вещи. Не много ли ты на себя взяла, дорогая?
— В самый раз. Считай, что она мне позволила, и не переживай об этом, — Катя доброжелательно улыбнулась.
Между прочим, айя Орна держала в руках поднос, на котором были чайник и чашки. И это невольно напрягло — не хотелось нарваться на угощение с каким-нибудь сюрпризом.
— Не пугайся, я первая выпью, — экономка понимающе улыбнулась. — Это моё извинение, всего лишь. Я ошиблась. Не поняла твоих намерений.
— Разумеется, я и не сомневаюсь. Ты просто не поняла, — кивнула Катя. — Ничего, бывает.
Камень в Катином кольце пока вел себя прилично, то есть оставался прозрачным. Кайнир говорил, что ему достаточно оказаться вблизи яда или зелья.
