Два жениха и один под кроватью (СИ) - Ли Марина (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Моё сердце пропустило сразу ударов десять от страха за Даккея, но парень был спокоен, как удав.
— Ваше Императорское Величество… — отчеканил он, почтительно наклонив голову, — как всегда правы. Красоту и ум леди Алларей не заметит разве что слепой.
— Значит, согласен? — обрадовался Император и, отбросив официальный тон, внезапно поднялся на ноги и с самым довольным видом хлопнул Даккея по плечу. — Впрочем, ничего другого я от тебя и не ожидал, парень. Сразу виден стержень и характер. Ты уж со свадьбой тянуть точно не станешь… Осталось только у дамы спросить. Вдруг из меня отвратительная сваха и невеста вильнёт хвостом…
— Как можно, Ваше Величество?.. — пробормотала я, старательно держа лицо. Не хватало ещё только в позорную истерику скатиться.
— Согласна, стало быть?
Я кивнула, не в силах больше выдавить из себя ни звука, но Императору этого было явно не достаточно, поэтому он потребовал, сверля меня жёстким взглядом:
— Громче, леди, не стесняйтесь! Здесь все свои. Ваш брат, ваш жених, опекун жениха и ваш Император. Стесняться совершенно нечего.
— Да, — прохрипела я, закашлявшись, и повторила:
— Да.
— В таком случае, позвольте ваши руки. — Император снял со своего мизинца перстень с изумрудом и уверенно навинтил его на мой средний палец, Даккею достался рубин. — Со свадьбой не затягивайте. До конца года жду приглашения. Разорви меня Бездна! Первый раз выступаю в роли свахи! Не знал, что это так приятно… Ну не стойте столбом! Даккей, не позорь меня! Прояви хоть немного радости! Улыбнись, поцелуй невесту, а то она, чего доброго, передумает и сбежит из-под венца. То-то мы с тобой будем дураками выглядеть!
— Не сбежит, — заверил монарха Даккей и взял меня за руку. — Не отпущу.
А затем наклонился и поцеловал сначала мой палец, на который император надел свой перстень, затем тыльную сторону ладони, после чего выпрямился и мазнул губами по моей щеке.
Я вяло улыбнулась под требовательным монаршим взглядом.
— Ну вот, совсем другое дело! А теперь живо веселиться! У нас сегодня праздник!.. Кстати, удобный случай, чтобы объявить о помолвке. Вы как считаете, дети мои?
«Если бы мы на самом деле были детьми Императора, — подумала я с тоской, — то у нас было бы несколько вариантов ответа, а так лишь один».
— Это будет честью для нас, — тряхнул головой Даккей, а я присела в реверансе.
И теперь задыхалась в жадной до жарких новостей толпе, мечтая оказаться где угодно, только не здесь, и если не поговорить с Даккеем, то хотя бы его увидеть…
Увы, но после того, как было объявлено о нашей помолвке, сияющая, как новенький золотой герцогиня, взяла меня в полный оборот, для начала заявив:
— У вас, моя дорогая, сегодня последний свободный вечер, когда вы со спокойной совестью можете танцевать, с кем душе угодно! И никто-никто не посмеет посмотреть на вас косо! — Моей душе было угодно удрать отсюда поскорее, но кто ж позволит? — Поэтому сегодня мы будем веселиться! Уверена, у вас не будет отбоя от желающих!.. А вот и первый из них. Лорд Грисан, помнится, вы отменно танцевали мазурку…
Мазурка, вальс, па де кар, кадриль, полька и снова вальс. И полонез.
Я задыхалась. У меня разболелась голова. Я так устала держать лицо и не замечать любопытных взглядов. Я оглохла от сплетен в свой адрес, ибо высший свет не стеснялся строить предположения о причинах нашей скоропалительной помолвке и множил их со скоростью пчелиного роя, опыляющего один маленький палисадник.
Я своими ушами слышала, как двое приличных с виду мужчин делали ставку на то, что наш с Даккем первенец родится раньше, чем через девять месяцев.
Кусала от ярости губы, столкнувшись с версией о моей неимоверной распущенности.
Обижалась за Даккея, потому что его, конечно, заставили взять порченную Алларей.
И прочее, и прочее, и прочее…
Но я терпела. Правда, терпела. И головную боль, и тошноту, и корсет и мозоли, пока очередной партнёр по танцевальной фигуре не шепнул мне в ухо:
— Жаль, что красть невест последние лет двести считается дурным тоном. Я бы вас точно украл! И плевать, что в утробе не моё дитя. Зато остальные моими будут…
— Да катитесь вы в Бездну! — прошипела я, отталкивая от себя наглеца.
Размахнулась и так припечатала руку к щеке, что звук звонкой пощёчины на мгновение перекрыл громкую музыку. А затем прошипела, в обескураженное лицо:
— Радуйтесь, что руки о вас марать не хочу, а то бы вызвала на дуэль и вкатала бы в грязь, где вам самое место!
Всё надоело. То, что меня заставили прийти на бал, то, что, как куклу таскали по рукам от танца к танцу, то, что при этом я должна была улыбаться.
НАДОЕЛО!
— Леди, я…
— В Бездну!
Я развернулась и, подхватив юбки, выбежала из бальной залы.
Я задыхалась.
Вечер, который должен был стать чем-то приятным и восхитительным, обернулся полной катастрофой.
Мне нужна была пауза, если не для того, чтобы спокойно выдохнуть. Чтобы собраться с мыслями и… и…
Кулаком стёрла непрошеные слёзы. До чего же обидно! Кто я? Разве я не человек, а зверушка? Разве можно вот так просто взять и связать двух людей? Разве наши с Даккеем желания никого не волнуют? И зачем они вот так нас грязью? За что? Мы же… я же… я же ведь почти…
Непрошенные слёзы прочертили дорожки на моих щеках, и я, толком ничего не видя, но понимая, что не переживу, если кто-то заметит, как я рыдаю, влетела в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась туалетная комната, добежала до кабинки, заперлась, а затем закусила костяшки пальцев, чтобы не завыть в голос, и тихонько всхлипнула.
Как в страшном сне, право слово! Всего несколько часов назад моя жизнь была относительно прекрасна и совершенно стабильна, а теперь вокруг одни руины… Всё рухнуло, и винить некого, кроме себя самой.
Как я родителям расскажу об этой скандальной помолвке? Как в глаза им смотреть стану? Через зеркало о таких вещах не сообщают. Надо отпрашиваться у нурэ Гоидриха и мчаться в «Хижину»…
Мысль о любимом наставнике заставила застонать. Теперь-то он точно меня выпрет из академии! Так ради чего всё? Чего я добилась своим побегом? Только ещё хуже сделала…
Я глубоко вздохнула и со злостью вытерла слёзы. Что-то я совсем расклеилась…
Представляю, как папенька отчитает меня за безголовость — потому что если бегаешь от «подарков» Императора, не стоит попадаться ему на глаза. А маменька ни слова не скажет, но будет плакать из-за того, что имя моё теперь навеки будет связано с этим безобразным скандалом.
А уж как перед Даккем стыдно! Невероятно просто! Мог ведь сказать Императору правду о том, по чьей вине мы всё ещё не поженились. Глядишь, и избежал бы монаршей немилости.
Или нет…
Поговорить бы с ним… Хоть словечком перекинуться… Однако увы. Жениха моего герцогиня в самом начале бала пинками загнала в другой конец бальной залы и запретила ко мне приближаться.
— Дай девочке повеселиться в последний вечер свободы! Она посвятит тебе всю оставшуюся жизнь, так что потерпишь несколько часов.
Конечно, вздумай Даккей нарушить этот приказ, никто бы его на плаху не отправил, но стоило ли из-за такой ерунды испытывать терпение Императора и его приближённых. Мы оба это прекрасно понимали.
Алан глянул на меня виновато, а я попыталась ободряюще улыбнуться — хотя получилось, по-моему, не очень, — и кивнула, мол всё нормально, я справлюсь. А он мотнул головой, дёрнув подбородком снизу вверх, и, яростно чеканя шаг, промаршировал к декоративному фонтану в конце залы, где и устроился, подперев плечом колонну. Я чувствовала на себе его взгляд и, кстати, мои партнёры по танцам тоже. Некоторые из них откровенно нервничали и, заметив выражение лица боевика, затыкались и торопились поскорее сбежать; другие, впрочем, были не столь чувствительными и не стеснялись задавать мне неудобные вопросы.
Но один раз я всё же сумела поймать Алана на том, что смотрел он не на меня, а на герцогиню Норвиль. И знаете что? Хорошо, что этот взгляд адресовался не мне, но как же сильно он меня согрел! Лучше него могло быть только внимание моего братца, которого герцогиня и пальцем не тронула, но он отчего-то не считал нужным вмешаться и помочь мне справиться со сложившейся ситуацией.
