Работа над ошибками (Puzzle) - Буторин Андрей Русланович (книга бесплатный формат txt) 📗
Девочка была обыкновенной во всех отношениях: худенькой, светленькой, “без особых примет”. Она тоже, в свою очередь, рассматривала лежащего человека совершено спокойно, без боязни, но и без лишнего любопытства, присущего детям ее возраста.
— Ты кто? — спросил Спиридонов, поднимаясь.
— Можете звать меня Марией, — по-взрослому серьезно ответила девочка.
— Значит, Маша, Машенька! — обрадовался почему-то Иван Валентинович. — Ну, а я — дядя Ваня!
— Пойдем, дядя Ваня! — Девочка взяла Спиридонова за руку и слегка потянула его в сторону машины.
— Чего ты? Куда? — прежний страх дунул по спине участкового липким холодком.
— Да вы не бойтесь, там же ничего нет! — махнула Машенька в сторону, откуда убегал недавно Спиридонов. “Вот именно, что ничего”, — подумал он, а вслух сказал:
— Да что ты! Я не боюсь! Чего мне бояться! — И засмеялся: — Или ты меня съешь?
— Нет, не я вас, — замотала девочка головой, — это вы меня съедите!
— Я?! — открыл рот Спиридонов, а закрыть уже не смог, потому что девочка, став вдруг туманным сгустком цвета странного неба, змеящимся жгутом поползла в его глотку.
Глава 4
Вера Васильевна не находила себе места. Все валилось из рук. Казалось, мир перевернулся, да так оно, наверное, и было. Но даже несмотря на это надо было продолжать как-то жить. К счастью, большинство жителей Никольского думало точно так же. Утренняя паника постепенно улеглась, оставив место растерянности и тревоге. Но жизнь с ее повседневными заботами и хлопотами брала свое.
Сначала решили вопрос с выпасом коров. Вообще, испокон веку, было заведено пасти коров по очереди, по дворам, и занимались этим в первую очередь женщины и дети. Но, в связи с произошедшими событиями, никольчане решили в обязательном порядке усиливать пастушеские “бригады” мужчинами — не менее двух ежедневно, а детей — не задействовать вовсе.
Решили также, что к “измененным землям” даже близко подходить не стоит, да никто к ним особенно и не стремился. К счастью, основная площадь покосов, пастбищ и полей оказалась нетронутой непонятным явлением.
О причинах же происходящего никто не мог даже догадываться, высказывали же различные “гипотезы” — от химической войны до похмельного синдрома.
Вера Васильевна больше думала не о причине, а о следствии. Причем, о конкретной его части: не оказался ли племянник Алексей на территории, занятой теперь “измененными землями”, а если оказался — жив ли он сейчас. А еще Вера Васильевна благодарила Бога, что успели уехать внуки — Паша и Лизонька. Вначале, когда неожиданно приехал зять Игорь с тем, чтобы забрать детей на море, Вера Васильевна расстроилась и даже обиделась. Ведь договаривались же с Валентиной, дочерью, что дети пробудут у бабушки до конца лета, а на море, раз уж им без него — не жизнь, Валька с Игорем съездят вдвоем. Но, вишь, все переиграли, передумали и детей забрали с собой. Теперь же Вера Васильевна была этому несказанно рада — внуки далеко и в безопасности! Хотя... кто его знает, что творится дальше — там, за горизонтом? Всякая связь была прервана — не работали ни телевиденье, ни радио, ни телефон. Электричества в сети тоже не было. Впрочем, этому-то как раз нашлось объяснение: вернулся, так и не доехав до города, участковый Спиридонов и рассказал, что дорога на Васино обрывается так же, как и река, а вместе с нею — и провода. Далее, по словам участкового, начиналась глиняная пустыня и ехать туда он никому не посоветовал, хотя и не запретил. Разумеется, несколько мужиков тут же поехали “на разведку”.
Даже есть не могла Вера Васильевна — не лез кусок в горло! Вскипятила чайник, чтобы хоть чайку попить, и тут как раз в дверь постучали. Пришла Мария Пеструхина, вместе с Колькой, даже держала его за руку, как маленького — очень уж боялась, видать, потерять его снова.
— Ну, садитесь, будем чай пить! — пригласила хозяйка.
— Да уж, — вздохнула Мария, — теперь только и остается... Хоть поговорим-посудачим, все веселей.
Но разговор не получался. Думали об одном и том же, а вот говорить не хотелось. Однако, и молчать становилось тоже тягостно.
— Ох, что же это диется! — вздохнула, наконец, Мария.
— Что-что, октаэдр свернулся, говорю же тебе! — брякнул вдруг Колька и тут же, бросив испуганный взгляд на Веру Васильевну, уставился в чашку, досадуя на себя за неосмотрительность. Про уговор со Спиридоновым он помнил, но в свете последних событий решил, что хотя бы матери можно пояснить суть происходящего. Впрочем, она к объяснениям сына отнеслась, как к обычным ребячьим выдумкам.
А вот Вера Васильевна насторожилась.
— Чего это ты сказал сейчас, Коля? — переспросила она.
Колька молчал, угрюмо посапывая.
— Да мелет какую-то дурь! — махнула на сына Мария.
— Ничего не мелю, мне дядя Леша объяснял! — дернулся Колька и снова осекся.
— Как дядя Леша?! — охнула Вера Васильевна. — Ты ж его не видел, тебя же Спиридонов нашел!
Колька засопел еще громче.
— А ну-ка, давай рассказывай! — подтолкнула мать сына в бок локтем.
— Чего рассказывать-то? — стал выкручиваться Колька. — Он еще раньше мне объяснял...
— Коля, давай сознавайся! — строго сказала Вера Васильевна. — Где ты видел Алексея?
Колька понял, что начинается самое то, о чем предупреждал Спиридонов: правда будет выглядеть самой отчаянной ложью. Но все же выпалил, с вызовом глянув на взрослых:
— На Реге, на Вакле!
Мать снова ткнула Кольку локтем в бок, уже сильнее.
— А ну, не выдуривайся! Говори, когда тебя старшие спрашивают! — зашипела она на сына.
— Я и говорю!
— Коленька, я тебя очень прошу, скажи правду! — взмолилась Вера Васильевна.
— Я и говорю правду! — не отступал Колька. — На Реге и Вакле я видел дядю Лешу. Это планеты такие. На Рег меня наннги утащили, потом туда дядя Леша пробрался, а потом нас с ним на ракете на Вакл отправили!
— Я тебе сейчас покажу Ваклу, паразит! — не выдержав, закатила сыну затрещину Мария. — Его люди спрашивают, а он издевается!
— Ты чего дерешься?! — вскочил из-за стола Колька, красный, со слезами обиды на глазах. — Лучше бы я с дядей Лешей на Вакле остался!
Мария хотела добавить сыну, но Вера Васильевна перехватила ее руку.
— Постой-постой, Мария! — взволнованно сказала она, а второй рукой вцепилась в Кольку. — Где ты сказал дядя Леша?!
— Да здесь я, здесь! — раздалось вдруг от двери. — Что за шум, что за гам?
Все трое разом обернулись. У порога стоял... Алексей Белозеров!
Алесей с шумом прихлебывал горячий чай из большой кружки с синей птицей на боку — его любимой. Рядом маленькими глотками пила из фарфоровой чашки — из подарочного сервиза, только для дорогих гостей! — Илма. Они сидели рядышком в той же одежде, что и отправлялись отсюда две недели назад — в линялых джинсах, застиранных рубахах, — словно молодожены, решившие провести медовый месяц не на Канарах да в Антальях, а в палатке у костра. Впрочем, Алексей так и представил тетке свою спутницу:
— Знакомься, тетя Вера, это Илма, моя... жена!
— Ну, благослови вас Господи! — ответила на это Вера Васильевна, перекрестив молодую пару.
Илма в ответ перекрестила Веру Васильевну, приняв этот жест за ритуал знакомства. Алексей тут же предупредил возможное недоумение тетки:
— Илма — не местная! — И добавил, понимая, что никуда уже не деться от объяснений: — Она — не с Земли...
— С Вакла? — спросила вдруг тетя Вера.
Алексей чуть не вывихнул челюсть. Впрочем, присутствие в избе Кольки Пеструхина сразу ему все объяснило.
— Успел? — только и спросил Алексей.
— Да ничего он не успел! — ответила за Кольку Вера Васильевна. — Только про Вакл этот и вякнул!
И вот теперь потягивал Алексей, наслаждаясь, вкусный чай, по которому успел соскучиться, и соображал, как бы понятней объяснить все и тетке, и остальным никольчанам. Тем более, ко всему прочему, нешуточная опасность им теперь грозила, и не одна! Собственно, поэтому-то и заторопился, заспешил Алексей в Никольское, как только свернулся Октаэдр.
