Школа ведьмовства №13. Сладкий запах проклятия (СИ) - Шавлюк Светлана (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Время придет, позабудет тебя девка. Как есть позабудет. В глаза смотреть будет, имени не вспомнит. Не будет ее вины в том. Стара ящерица поможет. А вот тот, кто ее через тот путь проведет, тот и отыщет то, что найти не мог много лет.
Маразм. Тихо вздохнула, прикрыла глаза и почти мгновенно провалилась в сон. Нет смысла слушать дальше. Баба Марта сама, похоже, не понимает, что мелет. Старость — не радость. К ней с терпением и пониманием относиться надо.
Чем закончился разговор старушки и Стаса, я не знала. Но почему-то утром Стас был таким же хмурым, как и небо за окном. Тяжелые недвижимые тучи висели низко над нашими головами. Я боялась, что они разразятся дождем со снегом. Но и задерживаться не желала, несмотря на предложение старушки остаться еще на денек. И к моему удивлению Стас был согласен с пожилой ведьмой. Но я была непреклонна, особенно, когда мой попутчик случайно обронил, что до нужного нам места мы сможем добраться уже к вечеру. Поэтому, плотно позавтракав, мы двинулись в путь. Только Черничку оставили на попечение ведьмы. Баба Марта обещала о ней позаботиться. От нее же и весточку в школу отправили о скрытом черном лесочке, который нужно почистить, проверить и выяснить, кто же зло творит в том месте.
А уже к вечеру, когда тучи все же разразились, пусть не дождем, но снегом, мы выехали на холм, перед которым раскинулась деревенька, которая нам нужна. Ручейки.
Глава 28
Глава 28
Найти дом Мстиславы не составило труда. Первый же встреченный мужичонка с соломинкой в зубах и куцой седой бородой, хмуро оглядел нас прозрачно-голубыми глазами, задумчиво пожевал соломинку и заговорил:
— Померла ведьма сумасшедша. Уж с год как померла, — снова покосился на нас.
У меня сердце в пятки рухнуло, там и затаилось. Я так верила, надеялась, что с годами все обиды прошли, что на пороге смерти женщина поможет мне, избавит от проклятия, хотя бы ради самой себя, чтобы уберечь свою душу от жутких и долгих мучений. Но Мстислава уже мертва.
— Такмо одно не уразумею, зачем молодой ведьме больна да стара понадобилась? — он прищурился.
— Дело у нас к ней было. Из далекого прошлого. Но раз уж зря мы путь проделали, то и здесь задерживаться не стоит, — мягко отбрил Стас любопытного мужичка.
— Так, мабудь, дочка ее подмогнет? Тут она, в материном доме живет. Марьянкой кличут.
— А может и поможет, — ухватилась я и за эту соломинку. Кому, как не дочери знать свою мать. К тому же, в сердце надежда затеплилась, что раз уж дочка есть, значит, и счастье в жизни Мстиславы, вероятно, встретилось, может и злости поубавилось. — А как же нам ее найти?
— Так вот по этой Звонкой до упору пойдете, на Весеннюю выйдете, направо сворачивайте, вот с нее на Ключевую и выйдете. Аккурат к Марькиному дому. Не обшибешься, больно крыльцо красиво, резно. Мужик у Марьки рукастый. Что надо.
— Спасибо! Большое спасибо, — прижала руки к груди, пытаясь выразить всю свою благодарность. Мужик лишь усмехнулся в усы и дальше пошел, на нас оборачиваясь.
Дом дочери Мстиславы мы нашли без проблем. Стоило Весенней улице упереться в Ключевую, как мы оказались перед большим добротным домом из кругляка. Резные ставни, аккуратный палисадник, крыльцо с вырезанными цветами, в которых обереги были очень замысловато скрыты. Красивый домик, ухоженный. Только я его красотой недолго любовалась. Как представила, что сейчас придется хозяйку кричать или в дверь стучать, а потом объяснять, кто я и зачем пришла, так живот в узел скручивало от волнения, а руки покрывались холодным потом. Истуканом замерла и не могла сдвинуться с места. Смотрела на окна, за которыми висели белые занавески, на трубу, из которой вился дым тонкой струйкой, даже не сразу поняла, что наше появление и без действий с нашей стороны не осталось незамеченным. Какая-то мелкая беленькая собачонка, сидящая у крыльца на небольшой цепи, заливалась лаем, оповещая хозяев о гостях.
— Кого там нелегкая принесла? — дверь распахнулась так внезапно, что я вздрогнула и отступила.
На пороге стояла крупная фигуристая женщина — высокая, черноволосая, с живым, цепким взглядом, чуть нахмуренными бровями и чуть поджатыми губами. Плечи накрывала серая пуховая шаль, совсем как у моей бабушки, темно-зеленый сарафан без каких-либо украшений отлично сидел на чуть полноватой фигуре.
— Кто такие? Чего надо? — Перекрикивая собачий лай, спросила она, параллельно топая ногой и шикая на собаку, которая и не думала прекращать лаять.
— Здравствуйте, — крикнула я, косясь на мелкое громкоголосое животное, — меня зовут Милана, я ищу дочку Мстиславы, ведьмы, которая тут когда-то жила.
— Ну я ее дочка, — еще больше нахмурилась женщина, — чего надо? — она посильнее натянула концы шали, передернув плечами. Да, на улице заметно похолодало за последние дни. Но приглашать нас внутрь хозяйка не торопилась.
— Видите ли, — замялась я, пытаясь подобрать нужные слова, но они никак не шли на язык. Мне казалось, что я уже тысячу раз обдумала речь, которую скажу при встрече, но все слова в одно мгновение вылетели из головы.
— Милана — внучка Есении, — взял в свои руки ситуацию Стас, и я в очередной раз порадовалась, что он поехал со мной, — и, насколько нам известно, Есения дружила в молодости с вашей мамой. Судя по вашей реакции, чем закончилась та дружба, вы примерно представляете.
При одном упоминании имени моей бабушки Марьяна дернулась, ее глаза увеличились, а руки сильнее сжали шаль. Она что-то пробормотала себе под нос, но из-за неугомонной собаки, разобрать что-либо я не смогла.
— Заходите. Не стоять же на холоде, раз пришли, — ее голос прозвучал как-то обреченно. А уж когда Стас поддел крючок на калитке, пропустил меня вперед, и собака вовсе словно взбесилась, хозяйка совсем посмурнела, тяжело вздохнула и уже явно смирившись, загнала надрывающую горло собаку в будку, Стасу рассказала, куда привязать лошадь, а мне махнула рукой, чтобы я шла следом.
Дом у Марьяны пах чистотой, печным теплом и чем-то одуряюще аппетитным. Мы со Стасом за весь день только перекусывали в пути, не останавливаясь на привалы. Мой живот, недовольный режимом питания последних дней, возмущенно заурчал, требуя нормальную пищу. А телу стоило окунуться в расслабляющее тепло чужого дома, почувствовать твердую, но устойчивую поверхность лавки, как оно по ощущениям превратилось в рухлядь, которую тронь — развалится. Тело ныло и болело от долгой езды на лошади. Вообще, путь до Марьяны оказался долгим и трудным.
Женщина дождалась Стаса, отвела нас в отдельную крохотную комнатку, где стоял умывальник с тазиком, веники, тряпки аккуратными стопками лежали на нижних полках, прибитых прямо к стене, на верхних полках расположились стопки белых полотенец, одно из них, с ярким васильковым орнаментом, предложили нам. В деревянной мыльнице на столике возле умывальника лежало душистое травяное мыло. После посещения маленькой хозяйственной комнатки, нас вывели в просторную кухню, венцом которой, конечно же, была большая белая печь. Огонь весело трещал и гудел в ее глубинах, отдавая приятное тепло дому. У окна со светлыми занавесками, украшенными обережным орнаментом, стоял большой стол, накрытый чистой скатертью и уже уставленный угощениями. В блюдцах красовались румяными боками булочки и пирожки, в чашки Марьяна уже наливала горячий чай, а две глубокие тарелки еще стояли пустыми и ждали своей очереди.
— Садитесь, — кивнула хозяйка, — вижу, что с дороги устали. Сначала ешьте, а уж потом будем разговоры разговаривать.
Горячая каша с мясом была просто потрясающе вкусной. И если сначала мелькнула подлая мыслишка отказаться от угощений (мало ли что на уме у дочери той, что прокляла мою семью), то когда Марьяна ловко достала из печи чугунок, подняла с него крышку, и нос пощекотал невероятный аромат, я решила все же попробовать. И не смогла остановиться.
Разделавшись с кашей и ухватив ближайший пирожок, я все же не сдержалась и заговорила о том, ради чего пришла:
