Ветер Безлюдья (СИ) - Татьмянина Ксения (читать книги полные txt) 📗
— Даже такое? Андрей мне про таких жертв не рассказывал. В Сиверске?
— Даже такое. Восточные кварталы, у промзоны — там ведь не только выкаченных клиентов колодезные выбрасывают. А еще и девушек, с которыми наигрались, а потом память стерли. Или изувеченных парней, стариков. Уроды могут все из-за безнаказанности. Их пространства открываются им, наши — нам.
— Нужно вычислить их, и сдать все адреса полиции!
— Не ори, самая умная. Ну, будешь ты адрес знать, взломают туда дверь — пустую квартиру и найдут. Не потому что сбежали, а потому что слой реальности другой. Ты меня, странная, слышала? Колодцы открываются только подонкам!
— Это нельзя так оставлять.
— Ну-ну, решай проблему, не вопрос. Примыкай к нашей армии обочников. Мы находим выброшенных и вызываем скорые. Бедолаги же мало что под «незабудкой», так еще и «зеробоем» заморожены, чтобы коптеры раньше времени не словили сигнал о их физическом состоянии. У тебя персоник есть, ты и будешь вызывать.
Не ответив на ее предложение, я отпила чай, собираясь с мыслями.
— Хоть кивни. Посвященная, нет? Про «гербарий» в курсе?
— Да. А что дальше было, когда в Колодцы попала?
— Заметалась как крыса в западне, назад рванула — а хода уже нет. Оставалось натурально выбираться — вниз. Шла по стенке, в самой глубокой тени. Голоса слышала, но далеко. Прошла мимо квартиры без дверей — и наркошу увидела. Сначала решила, что это из добровольных клиентов, и он в отключке — можно спокойно мимо идти, но потом заметила — ремнями привязан. Да и доходяга такой, как труп. Дышит, но жизни на день-два осталось. Не смогла уйти просто так…
— А я сначала думала, что ты и Илья с ними заодно…
— С ними — это если совсем нелюди, поняла? Он давно обочник… трущобник, а я недавно перебралась.
— Зачем? — Я посмотрела на ее пустую руку. — Что не так с той жизнью?
— Тебе не понять, ты из благополучных, послушных и правильных. Тебе норм, а мне тюрьма. Сытый голодного, как в пословице говорят… Вообщем, расстегнула, растолкала, привела в сознание, потому что не дотащила бы, на своих шел. Дотелепали до лестницы. А там шарахнулась на балкон, — шаги услышала, нас мужик в синем балахоне заметил. Свезло, как вторую жизнь подарили, — вывалились не на балкон, а на крыльцо пятиэтажки, наши Мосты сработали!
— А почему сама не вызвала помощь потом, а ушла? У тебя же тогда еще был персоник?
— Был. Но мне светиться никак, тогда — никак. Я навесила на него куртку, подтолкнула к бульвару, а сама ходу дала. Что смогла — сделала, дальше людей найдет, помогут другие.
— А за мной зачем следили? Про меня как узнали?
— Потому что Илья — дурак, — в сердцах высказалась Карина, и добавила: — Уже не важно. Трущобы на ушах стояли. Двое из ублюдков в открытую вышли — поиск начали, им за невыполненный заказ на убийство серьезные проблемы светили. Там еще и человек их пропал, но это детали. В жилые дома инфу подкидывали, что неслабые деньги заплатят, если на беглеца выведут.
— Они же неуязвимые, их не достать, какие могут быть проблемы?
— Это корешки здесь, а вершки там, — она мотнула головой вверх, — клиентская база с персониками ходит, заказы берут даже с других городов. Да и царек сидит в мегаполисе.
— А я при чем?
— Я тоже дура, твою рыжую голову успела на бульваре увидеть, и с Ильей историей поделилась. А он слабину дал, придурок, блин! Дурак и скотина, прямо не верится, что так мог поступить… мне наплел про великую цель и любые средства, решил вычислить тебя, а там и беглеца. Я его отговорить пыталась, это подло, и ничего, кроме неприятностей не получишь… не выгорело, к счастью. Тебе толстяк помог. А дальше дело наркоши в официалку ушло, и заказчик, наверное, нашел другой выход. Или решил, что угрозы нет. Не знаю… Но, как мне думается, сейчас Гранида этого ищут потому, что он… видел что-то. Царька или заместителей. Они же не думали, что ему удастся выбраться — только в могилу. Не заявил потому что не вспомнил? Так вспомнит. Убить нужно раньше. Сейчас все опять на ушах, в курсе?
— Откуда знаешь?
— Уроды до сих пор пытаются нас, трущобных, подкупить за любую информацию. Мы нормальные, но жизнь она такая… до борьбы за идеалы и чистую совесть далеко.
— Спасибо, что поделилась.
— Разболталась, — огрызнулась она сама на себя. — Не пялься такими глазами, я не хотела говорить столько. Но если в курсе истории, если сама вляпалась по уши в это дерьмо, то чего уж… А если дверь на Мосты открываешь, значит, своя, хоть и тепличная.
Мы замолчали, я еще отпила крепкого дешевого чая, и мой взгляд упал на стационарный телефон на холодильнике. Внезапно вспомнила о назначенной встрече!
— А позвонить можно?
— Чего?
— Я в два должна с человеком встретиться, и теперь опоздала.
— А чего ты меня спрашиваешь? Звони на здоровье.
Я подошла к телефону и, услышав в трубке тишину, поискала розетку. Включила. Набрала номер Печатного Двора и когда на том конце ответили, спросила — могут ли они найти Виктора? Но подошел не он, а дедушка Паша:
— Он далеко, чего передать? А то его пока найдешь-приведешь, ты тут на телефоне зависнешь.
— Я не успею сегодня, передай пожалуйста, чтобы не ждал… тут… я у тети застряла, — соврала без тени вины, — завтра приеду. Можно? Передай, что извиняюсь.
— Ладно-ладно. Но мы тебя ждем, я завтра тоже буду, все тебе покажу.
— Хорошо.
Когда я положила трубку и обернулась, то увидела распахнутые от удивления глаза Карины. У нее даже нижняя губа отвисла.
— Я же спросила разрешения…
— Я думала ты по персонику… а ты… ты во Дворы звонила?!
— Да.
— Ты туда ходить можешь?!
— Да. А что?
Если до этой минуты Карина поглядывала на меня с высока, как человек с богатым жизненным опытом и более жесткой судьбой смотрит на неженку и инфантилку, то теперь в ее взгляде было одно:
— Офигеть! Да кто ты такая?
— В смысле?
— Это Олимп, иная каста, туда даже за руку никого не провести, если местный захочет. Это, блин, седьмое небо не для смертных. И ты оттуда?!
— Нет. Я с континента. А откуда ты знаешь про Дворы, и про телефоны, если все так закрыто?
— Ну, эти боги-то гуляют иногда и вне своего рая, газеты попадаются… Прикол в том, что и их пространства для них, а наши для нас. Поняла?
— Поняла.
— Ты тупая? Я же объясняю — если тебе открыты Дворы, то закрыты наши Убежища и Мосты. Или наоборот. И там, и там не бывает!
— Значит, бывает.
— Нет. Вот сколько все это существует, никогда не было, нет и не будет.
— А ты случайно попала к уродам, хотя говоришь, что у вас — свое, у них — свое.
— Это как вниз упасть — есть шанс. Случайно! А ты туда, как к себе домой, да?!
— Карина, — я посмотрела на ее русые волосы и подумала о той девочке, что пригрезилась мне новенькой среди друзей детства, той, что лазила по деревьям, как обезьянка, — а тебе мое лицо не кажется знакомым? Вспомни так далеко, как сможешь — вплоть до детства.
— Нет, не знаю… Я не люблю вспоминать про детство.
— Следователь сейчас в трущобах, и он нормальный, дело ведет против колодезных, по закону. Поговори с ним, расскажи, что мне рассказала.
Карина покачала головой:
— Нет. Сама ему передавай. Я не высовываюсь. Расслабилась только в последнее время — стала по городу проходить, а не по Мостам, так сразу на тебя нарвалась. И это днем. Если ты сюда к кому-то ездишь — в темное время не появляйся вообще, слишком опасно.
— А как мне найти тебя, если нужно будет что-то передать?
— А что тебе вдруг нужно будет передать? Зачем я тебе?
— На всякий случай.
Она думала, колебалась, а потом вышла за сумкой. Притащила ее всю и достала пачку конвертов, выбрала три, подписала графитным карандашом адрес и протянула мне.
— В этих местах я не появляюсь, но там есть люди, которые письмо получат и мне передадут. Пишешь, что нужно, кладешь в конверт, кидаешь в любой почтовый ящик в трущобах.
