Марья-царевна из Детской Областной (СИ) - Баштовая Ксения Николаевна (читать книги регистрация txt) 📗
Благо, от лекций, прослушанных в университете, в голове еще что-то осталось.
Правда, судя по начинающему стекленеть взгляду Кощея, правитель Навьего царства был далек от достижений современной медицины.
Лекцию пора было сворачивать.
Вот только, о чем тогда разговор вести?
Можно, конечно, резко начать выяснять, на когда запланирована обещанная свадьба — не зря же Машу замуж позвали, в конце концов! — но женщина почему-то очень сомневалась, что ей дадут ответ. Особенно после незавершенной лекции по основам диспансеризации.
К счастью, Кощей решил вклиниться в возникшую паузу:
— Я рад, что ты так печешься о здравии навьих людей, царевна.
А уж Маша как была рада, что разговор можно было попытаться перевести на другие рельсы… Знать бы только на какие…
— О своем лишь только не заботишься, — продолжил царь, и женщина вскинула на него удивленные глаза: что за чушь? Одета, обута, холодное молоко, в отличие от всяких там ловчих не пьет. — Из терема своего без охраны выходишь… А вдруг приключится беда какая?
— Да что со мной случится может? — отмахнулась Маша, и, прежде чем Кощей успел хоть слово сказать, продолжила: — И вообще. Мне что, сидеть ждать, пока эта самая охрана решит ко мне заглянуть, проведать? Опять же: сидела б на месте — прошедшей ночью в твоем тереме ту девицу бы не погоняла.
На язык просилось язвительное: "Или может, не надо было? Стоило дать вам спокойно пообщаться? Глядишь, другой даме руку и сердце мог бы предложить…", но Маша подозревала, что ее юмор сейчас никто не оценит.
— Спасибо за помощь, царевна, — хмыкнул Кощей.
Маша так и не поняла, серьезно он сказал или пошутил:
— Всегда пожалуйста, мой царь, — И все-таки не удержалась: — Я ж, как-никак, свои корыстные интересы преследую…
— Это какие? — удивленно заломил бровь мужчина.
От беззаботной болтовни царевны на душе почему-то становилось спокойнее. Уходила тоска, сжимавшая сердце, грядущие события уже не казались столь ужасными, появлялась надежда, что все еще образуется…
— Ну как, какие?! — удивленно округлила глаза Маша. — Во-первых, где ж я такого парикмахера… э… цирюльника, то есть найду…
— А во-вторых?
— Ну… Я тут вроде как замуж собираюсь…
Все-таки не удержалась, ляпнула.
И тут уже пришла очередь Кощея удивляться. Причем, в отличие от Маши, мужчина был действительно ошеломлен:
— Неужто пойдешь за меня, царевна?!
Он уже даже сам не знал, чего ему больше хочется, чтоб она отказалась или согласилась…
— Пойду, мой царь, — вздохнула Орлова. — Куда ж я денусь с подводной лодки?
Свежий, невесть откуда налетевший ветерок шелестнул ветвями деревьев, дернул подол плаща Кощея.
То ли боги знак подали, то ли просто…
Впрочем, додумать Кощей не успел. В вышине послышался птичий клекот и под ноги царю медленно опустилось соколиное перышко. Коснулось земли — и в тот же миг на его месте возник мужчина в пестром кафтане. Обвел измученным взглядом двор, нашел правителя Навьего царства и выдохнул:
— Беда, мой царь… Ниян всю ночь войско у берега Пучай-реки собирал. Вечером на наш берег переправляться начнут…
Кощей зло сжал зубы.
Огненный Змей отложил книгу на край стола и устало потер руками глаза. Бесполезно. Надеялся, что в "Сказаниях о волотах" найдется хоть что-то полезное — а за одно можно будет прогнать из головы бесконечно крутящуюся в голове, как будто повторяемую гуслями- самогудами, одну и ту же мысль — "Сам предал, сам виноват, сам оступился, поверил солгателю…"
И самое главное, что сам захотел обмануться. Знал ведь, что Ниян способен за нос водить, обманывать… Да даже не способен, а будет за нос водить! Найдет лазейку, преступит договор, не вернет Умилу…
Чуть слышные шаги отвлекли от раздумий. Мужчина вскинул голову: около книжного шкафа стоял, задумчиво перекатываясь с носка на пятку, Тугарин Змеевич. В желтых глазах светилась усмешка.
— Здрав будь, советник.
— И тебе не хворать, лекарь, — согласился с ним мужчина. — Уже вернулся из Китеж-града? Быстро ты обернулся…
— Дурное дело нехитрое, — хмыкнул лекарь. Прошел мимо стола, остановился подле растянутой на стене карты Нави, скользнул по ней ленивым взглядом. — А ты все в трудах, советник, все в трудах, аки пчела… Солнце уже в самую высь взобралось, все книгочеи полдничать удалились…
— Я не голоден, — привычно дернул плечом Огненный Змей и скривился: обыкновенный жест отозвался во всем теле болью. — А ты, наверно, с дороги устал, лекарь? Иди отдохни, в ногах правды нет.
Ему совершенно не хотелось разговаривать с кем бы то ни было.
— На том свете отлежусь, советник, — осклабился Тугарин. — Я ведь, как приехал, как к царю на поклон сходил — так тебя сразу искать начал.
— Зачем? — удивленно заломил бровь Змей. Не уж-то правитель Навьего царства, после такого откровения, обмолвился, что советнику раны лечить надо?
— Привет тебе передать хотел, — сладко мурлыкнул Тугарин Змеевич, шагнул вперед и, остановившись перед самым Змеем тихо, певуче добавил: — От царя Нияна.
Советник дернулся, как от пощечины. Замер, не отводя бешенного взгляда от собеседника, и только и смог прошептать:
— Что?!
Тихий смешок:
— Что слышал, советник. Пекленец тебе привет передает, спрашивает, как до Навьгорода добрался, крылья не повредил?
— Это у тебя они бумажные! — зло огрызнулся мужчина. — Я и без них летать могу.
— Да разве речь об этом сейчас, советник? — Тугарин старательно не повышал голоса, говорил тихо, чуть слышно — на пару шагов отойдешь, уже не поймешь, о чем речь идет.
Змей поднял на него тяжелый взгляд:
— Что тебе надобно, лекарь? От меня ты чего хочешь?
— Чтоб ты выслушал меня, советник… Иначе я ведь могу царю про твой сговор с Пекленцем обмолвиться…
Советник хмыкнул — страшная угроза, нечего сказать.
— Но ведь тогда царь спросит, откуда ты это ведаешь? — мужчина позволил себе тонкую улыбку.
Тугарин об этом, похоже, не задумывался. Мотнул седой головой, поднял золотые глаза на Змея:
— Но речь ведь сейчас не об этом, советник… Я ж не с угрозами к тебе пришел, а слово молвить…
— О чем же?
Лекарь бросил косой взгляд себе за спину, убедился, что лишних послухов поблизости нет и вновь улыбнулся:
— Царь Ниян напоминает о вашем сговоре, советник…
— О сговоре?! — яростно прошипел мужчина. В голубых глазах блеснуло багровое пламя: — Видел я его сговор! Умила — мертва! Слова не скажет, памяти не имеет!..
Пальцы лекаря как бы невзначай пригладили топорщащийся на груди кафтан:
— Так умертвия ведь разные бывают, советник. Кто ведает свое прошлое, а кто и вовсе дара речи не имеет…
— И Умила из таких… — горько обронил Змей. Поднял голубые глаза на собеседника: — О каком сговоре может речь идти?!
— Все о том же, советник…
— А к Злодию меня тоже по сговору бросили?! — не выдержал Змей. — Хорошо Пекленец уговоры выполняет!
Лекарь только отмахнулся:
— Царь Ниян проверял, на что ты способен, советник. И обещания он свои всегда выполняет…
— Оно и видно! — прошипел мужчина.
Лекарь позволил себе новую улыбку. Поднял руку — на среднем пальце закачалась привязанная к шерстяной петельке подвеска: тонкая косточка из птичьего крыла, оправленная на суставах в серебро:
— Узнаешь вставаранку, советник?
Змей нервно облизал губы:
— Откуда это у тебя?!
Умилина подвеска. Сам когда-то дарил, чтоб на гайтан повесила.
— Царь Ниян дал… Только и надо, что твоей невесте вернуть. И память она обретет, и от Пекла свободна будет… — лекарь шагнул вперед, перехватил руку Змея, осторожно переложил подвеску в ладонь советнику, медленно, один за другим зажал ему пальцы в кулак…
Но свою руку не убрал — захочет, в любой момент подвес, оставшийся на тонкой нити, из ладони у собеседника выдернет:
— Ну что, советник?
