Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена (чтение книг txt) 📗
– Да почти там же, где чуть не повалялась ты… – подмигнул Макферсон, а затем состроил серьезную мину. – Это секретная информация и не подлежит огласке. Жаль, я надеялся застать тебя на дежурстве, предъявить пару царапин и напроситься на чашку кофе. Даже знаю, где госпожа Пламберри хранит свои запасы.
– Да ты, никак, частый клиент?
Потерла ладонью его холодную щеку, пытаясь стереть болотную грязь. Похоже, парень прохаживался по лесу.
– Постоянный.
– Мне нужно идти, Энди…
Хотелось еще поболтать, но испытывать терпение Карпова – плохая идея. Вот так, ради целительского будущего, приходится жертвовать отношениями мечты в настоящем.
– Так ты не расскажешь, куда бежала? – Макферсон лучисто улыбнулся, и я снова забыла о Демоне.
Парень выпустил, наконец, мою руку и принялся выуживать листья из своих волос. Но локоть тут же крепко схватил кто-то другой.
– Очень, очень много жертв… – прошипел на ухо грозный голос, пробравший до мурашек.
– П-простите, – запнулась я и закашлялась. – Я чуть не упала в этой грязи, а Энди…
– Я все видел. И слышал. И чуть не упали вы пять минут назад.
Я покорно опустила плечи и прощально улыбнулась Макферсону. Не факт, что мы свидимся вновь… Приговор зачитан, осталось привести в исполнение.
– Зачем вы вернулись к Академии? – ворчала я, расползаясь ногами на дорожке к четвертой оранжерее и безуспешно пытаясь высвободить свой локоть из железной хватки. – Посмотреть, как я растянусь на этой чертовой грязи?
– Представьте себе, подумал, что вас надо встретить и проводить, – недобро пробурчал профессор.
***
– Сегодня начнем отсюда, – сухо заявил Карпов, пропуская меня перед собой в четвертую оранжерею.
Никогда не была в теплицах в темное время суток. В сумерках осеннего вечера растения выглядели пугающе необычно. Профессор подбросил несколько световых шаров к потолку и сунул мне в руки смятый пергамент со списком ингредиентов.
«Сомния»
Снадобье для восстанавливающего сна. Применяется для стремительной магической реабилитации пациента после перенесенных травм и операций.
Ингредиенты: Псевдоеж Листошерстный – 12 волосков с луковицами, сухой порошок Мелиссы Усыпляющей – 0,5 унции, Паслен Пугливый – сок 8 свежесобранных ягод, Кровь Дракона Китайского – 1 капля.
– Знакомьтесь, Псевдоеж Листошерстный, – ткнул пальцем Карпов в лохматый шар черничного оттенка. – «С луковицами» – значит, не отрезать, а выдергивать.
Псевдоеж напоминал пушистого котенка, свернувшегося в клубок в цветочном горшке. Его листики были тонкими, нитевидными и шелковистыми на ощупь. Мохнатое тельце слабо колыхалось – будто растение дремало и временами вздыхало во сне.
– И какой к нему подход? Чем опрыскать, чтобы этот милый шерстяной комок меня не сожрал?
– Просто дергайте… Псевдоежи – покладистые растения, не в пример вам, мисс Дэлориан, – не упустил возможности вставить колкость профессор.
Ухватив пальцами волосок, я дернула. «Котенок» жалобно пискнул, взлохматился и улегся обратно.
– Ему же больно, сэр! – запоздало догадалась я.
– И? Собирайте. Нужно еще одиннадцать.
Закусив губу, я дернула следующий, – по тельцу Псевдоежа пробежала дрожь. На третьем волоске он заскулил, и у меня опустились руки.
– Я не хочу больше этого делать.
– Это необходимая жертва. Вашим пациентам тоже будет больно после операций, а другого способа приготовить «Сомнию» не существует.
С четвертым вырванным волоском растение захныкало – почти по-человечески. В моих глазах застыли слезы, готовые сорваться на щеки.
– Планируете стать врачом… И как же вы собираетесь резать пациентов? – надменно бросил Карпов, искоса наблюдая за моим лицом.
– Обезболивающее… – проворчала я, дергая пятый листоволос.
«Ежик» в голос раскричался. Бедняга!
– Для него не всегда есть время и возможность. Вы должны быть готовы причинить боль. Ради спасения жизни.
– Я не такая бессердечная, как некоторые… – Совсем сникнув, я погладила растение подушечками пальцев, и оно начало подрагивать от удовольствия. Кажется, ему нравилось. – Прости, малыш, мне надо еще немного.
Ласково почесав темную «шерстку», я мягко дернула сразу два волоска. Псевдоеж не сразу сообразил, что блаженство кончилось, и пискнул едва слышно. Используя фирменную академическую тактику «кнутов и пряников», я, поглаживая и почесывая, с горем пополам раздобыла оставшиеся волоски. Карпов наблюдал за этими нежностями с интересом, но, слава богу, не встревал.
– Ну, кого будем мучать следующим? – без энтузиазма спросила я.
– Не обольщайтесь… На этот раз жертвой будете вы. Как я и обещал.
Загадочно ухмыльнувшись, профессор подвел меня к двухметровому деревцу, стоявшему в кадке на полу. Этакому гигантскому помидору, усыпанному гроздьями овальных черных ягод, наподобие винограда или оливок. Табличка гласила: «Паслен Пугливый». Растение выглядело миролюбивым и каким-то… обычным. Оно не разговаривало, не дышало, не плевалось, не брыкалось… Просто росло. Я бы не удивилась, встретив его в человеческом огороде.
Не успела я тронуть пальцами гроздь, как ягоды с диким визгом полопались, окропив белую блузку синим соком. Вот тебе и обычное растение.
– У меня скоро одежда закончится из-за ваших занятий! – недовольно проворчала я. – И как их собрать, если они взрываются от прикосновения?
– Нужно напугать, мисс Дэлориан. Паслен станет защищаться, и кожица у ягод затвердеет, – совершенно серьезно объяснил Карпов. – Проблема, да? Вы совсем не страшная.
– Вы же, помнится, меня боялись? – съязвила я, пытаясь стереть синие пятна влажной тряпкой. Не тут-то было. Похоже, рубашка идет на выброс.
– Боюсь… с Пасленом тот же фокус не пройдет, – задумчиво пробормотал Карпов. – Приступайте.
Легко сказать: «Напугайте растение». Я прикрикнула, потопала ногами, рассказала в красках, как я принесу топор и срублю его под корень… Даже секатором перед листьями помахала! Никакого эффекта. Через десять минут я окончательно вымоталась и устало вздохнула:
– Да какой же он «Пугливый», если ничего не боится?
Встав позади, Карпов вынырнул головой из-за моего плеча и мрачным, загробным голосом сказал:
«Бу!»
Растение тотчас затряслось, резные листья склеились веерами. Оливкоподобные ягоды покрылись толстой рябью, словно броней. Все еще стоя за моей спиной, профессор протянул руку и тронул гроздь. С грозным, воинственным кличем твердые «виноградины» снарядами полетели в меня.
– Ой! Да чтоб вас! – заорала, выставив вперед ладошки.
Теперь я была обеспечена синими пятнами не только на рубашке, но и на коже. А ведь только начало вечера!
– Как я уже говорил… Иногда приходится чем-то жертвовать, – довольно поглядывая на меня, сыпал нравоучениями мучитель. – Сок нужно взять сейчас, из свежесобранных. Пока дойдем до кабинета, ягоды расслабятся и полопаются.
Раздраженная и взвинченная – ух, как я его в эту минуту ненавидела! – я собрала с пола отвердевшие плоды и высыпала в серебряное корытце. Поставив рядом стеклянный графинчик, я вооружилась коротким ножом с острым лезвием, закругленным наподобие когтя. Нервно сковырнув плотную кожицу, выдавила первую ягоду в сосуд.
– Вам следует действовать аккуратнее. Порежетесь, – равнодушно бросил Карпов. Не слишком-то его волновало мое благополучие.
Остервенело распотрошив вторую ягоду, – вот гад, намеренно подставил меня под град разгневанных «пасленов»! – я выдавила и ее.
– Предупреждаю: так вы отрежете себе пальцы. Нож острый.
Третья ягода получила глубокую колотую рану в черное брюшко. Нет, ну можно же было отойти в сторону! Чертов Демон! Ах… Твою ж…
Лезвие соскользнуло на ладонь, проковыряв в ней до тошноты глубокую борозду. Я вскрикнула и выронила нож, быстро зажав рану мокрой тряпкой, лежавшей поблизости. Она тут же пропиталась кровью насквозь. Как же больно! Плотно закусив губу, я едва слышно заскулила.
С удовлетворенным выражением «я же вам говорил» Карпов уставился на мои страдания. Ни один мускул на хладнокровном лице не дрогнул. Равнодушная сволочь.
