Ртуть (ЛП) - Харт Калли (хороший книги онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
— Я не знаком с этим термином. Эти существа нетелесны. У них нет физической субстанции. Они не могут причинить тебе вреда. Они даже не знают, что ты здесь.
Боги, я не могла сглотнуть.
— Тогда почему они кричат?
— Они заново переживают свои последние мгновения. Ты бы тоже кричала, если бы пережила ту же смерть, что и они.
— Они умерли здесь? В этом лесу? — Не делай этого. Не спрашивай его. Не спрашивай, мать твою. Но я должна была знать. — Как они умерли?
Кингфишер внимательно вглядывался в окружающую нас темноту, в его глазах поблескивали серебристые искорки.
— Смотри и сама увидишь.
— Здесь кромешная тьма! Я ничего не вижу. Я даже собственной руки перед собой не вижу! — В этот момент тишину расколол еще один пронзительный крик, настолько близко, что Оникс взвизгнул и попытался проделать дыру в дне джутовой сумки, чтобы спастись.
— Я все время забываю, насколько несовершенно человеческое зрение, — заметил Кингфишер.
— О, и я полагаю, что ты можешь разглядеть здесь каждую мелочь? — Я ткнула пальцем в сторону леса, вкладывая в вопрос весь имеющийся у меня сарказм, поскольку нас окружала стена черноты, но Кингфишер пожал плечами и надулся.
— Конечно, не все детали видны ясно. При дневном свете я мог бы разглядеть гораздо больше. Но да. Я прекрасно вижу. Поравняйся со мной, и я подарю тебе временное зрение.
— Нет.
— Нет?
— Нет!
— Что значит — нет?
— Я хочу сохранить возможность спать в будущем. Я не хочу видеть, как мучающиеся души переживают свою смерть, большое спасибо. Я пас.
Кингфишер хмыкнул.
— Как хочешь. Но когда услышишь их крики, не жалей их, человек. Это место — тюрьма. В Плетеный лес отправляют только тех, кто виновен в самых чудовищных преступлениях. Деревья скрывают здесь самых злобных монстров.
Минуты превратились в час, который превратился в три часа. Могло быть и больше. Было трудно определить, сколько времени прошло, сидя на спине этого бугристого, неудобного животного. Грудная клетка Аиды была слишком широкой, и каждый раз, когда я наклонялась вперед, упираясь в переднюю часть седла, мои бедра горько жаловались. Моя задница, а также гораздо более чувствительные части моей анатомии чувствовали себя так, словно стерлись до крови, и это было совсем не весело.
Крики становились все громче. Аида держалась ближе к лошади Кингфишера, периодически беспокойно вскидывая голову. Раз или два она бросалась на Кэрриона, щелкая зубами, недовольная тем, что странное бессознательное существо подобралось слишком близко. То, что мне до сих пор удавалось держать ее подальше от лица Кэрриона, было чистой удачей. Если мы доберемся до места назначения, где бы оно ни находилось, и у контрабандиста не окажется ни одной рваной раны на лице, он будет у меня в большом долгу.
Я держала язык за зубами, сколько могла, но в конце концов темнота, кричащие тени и бесконечный холод взяли свое.
— Сколько нам еще осталось? — Я планировала выкрикнуть эти слова так, чтобы Кингфишер услышал меня сквозь ветер, шумящий в ветвях деревьев, и ровный металлический скрежет удил, которые нервно жевали лошади, но волнение пересилило, и вопрос прозвучал надтреснутым шепотом. От необходимости повторять меня спас острый слух Фишера.
Его голова повернулась на дюйм вправо — единственный признак того, что он меня услышал. Но затем он сказал:
— Мы почти на месте. Осталось всего полчаса. Если пойдем рысью, то прибудем еще раньше.
Рысью? Я язвительно рассмеялась.
— Ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, не заставит меня биться задницей об это седло сильнее или быстрее, чем сейчас.
— Немного некомфортно, человек?
— Это не подходящее слово, — проворчала я.
— Я с радостью избавлю тебя от боли и страданий, как только мы достигнем пункта назначения. Мне говорили, что мои губы обладают целебными свойствами. Особенно если их использовать между бедер. — В голосе Кингфишера звучало обещание, сотканное из темного шелка. Соблазнительное. Немного волнующее, если быть честной. Но я была не расположена к честности. Я была раздражена и меня уже тошнило вздрагивать каждый раз, когда какая-нибудь веточка касалась моей руки. Я хотела, чтобы эта маленькая полуночная прогулка поскорее закончилась.
— Я удивлена, — фыркнула я.
— Почему?
— Удивлена, что ты предлагаешь провести какое-то время между моих ног. Особенно после того, как я стащила у тебя нечто столь ценное в прошлый раз, когда обманом заставила тебя приблизиться ко мне.
Я заметила, как плечи Фишера затряслись, словно он смеялся.
— Ты действительно думаешь, что я не заметил, как ты взяла кольцо?
— Я уверена, что ты не заметил.
— О, да ладно тебе. Я понял, что ты задумала, как только ты забралась ко мне на колени.
Кажется, я бы предпочла густую тишину, пронизанную предсмертными криками, самодовольному тону Кингфишера.
— Боги, ты ведь ненавидишь это, правда? Быть одураченным человеком. Почему ты не можешь просто признать, что я тебя провела?
— В Санасроте наступит зима, прежде чем ты обманешь меня. — Он сказал это так уверенно, словно это было очевидным фактом. — Я понял, как только ты вошла в кузницу, что ты что-то задумала. Признаюсь, меня заинтересовало, что ты затеваешь.
— Ух ты. Ты предпочитаешь продолжать врать и копать себе яму еще глубже, чем признать правду. Твое самомнение впечатляет, Фишер.
— Я не лгу.
— Серьезно.
— Серьезно.
— Хорошо. Отлично. Скажи мне тогда, как же я выдала себя, если было так очевидно, что я что-то задумала?
— Ты принесла с собой в кузницу сумку. Сумку, набитую едой и одеждой. Иначе говоря, припасами.
— Откуда ты знаешь, что в ней были еда и одежда?
— Потому что я посмотрел, когда ты не видела.
Мой рот приоткрылся от возмущения.
— Засранец! Ты не имеешь права рыться в чужих сумках!
— Это говорит воровка, которая украла ценное украшение прямо с моего пальца. И при этом терлась о меня всем телом, чтобы отвлечь.
Он был прав. В прошлом я совершала множество неблаговидных поступков, чтобы получить то, что мне было нужно. Но целовать кого-то так, как Кингфишера, мне никогда не приходилось. Я не собиралась целовать его так. Это произошло случайно. В данный момент у меня не было желания заниматься более глубоким самоанализом.
— Значит, ты хочешь сказать, что я все-таки отвлекла тебя, — возразила я.
Он только рассмеялся.
— А я-то злился, что мне придется таскать за собой беспомощного, бесполезного человека, который будет только обузой. Но, оказывается, с тобой не скучно! По крайней мере, я могу рассчитывать на то, что ты меня немного развлечешь.
Честно. Он был таким куском дерьма. Как он мог так себя вести? Я была там, в кузнице. Я чувствовала его руки на своем теле. В волосах. Как настойчиво он исследовал языком мой рот. Он отвлекся, точно.
— Ты полон дерьма. Я почувствовала, как сильно ты… — Я захлопнула рот. Мои щеки вспыхнули, и я была близка к тому, чтобы смутиться.
Кингфишер остановил свою лошадь, вынудив Аиду тоже остановиться. Кэррион покачнулся на крупе, едва не свалившись с лошади, но Кингфишер, казалось, не заметил этого или ему было все равно. Он повернулся в седле, и в уголках его рта заиграла порочная ухмылка.
— Как сильно я что, человек?
— Ничего! — Я ответила слишком быстро, чтобы это выглядело непринужденно. — Все, что я хотела сказать, это то, что… что ты отвлекся, ясно? Твои руки…
— Мои руки могут действовать независимо от разума. А мои мысли были прикованы к тому, что делали твои, и позволь мне сказать тебе, человек. Ты далеко не такая ловкая, какой, кажется, себя считаешь. Ты чуть не вывихнул мне палец, дергая за это проклятое кольцо…
— Как ты смеешь! — Аида остановилась рядом с лошадью Фишера и стала топтаться на месте, стремясь снова начать движение, в результате чего я оказалась слишком близко к воину. Воспользовавшись этим, я замахнулась на него ногой, но он подстегнул своего жеребца и ушел от удара.
