Невеста на службе (СИ) - Батлук Анна Викторовна (читать хорошую книгу .txt) 📗
пребывать на Отборе, не дожидаясь суда, готова была самостоятельно придушить модель.
На допросе Вудтир полностью подтвердила слова Шоки и признала свою вину. Мы с принцем и
Брунисой слушали признание Гвинон, сидя в соседней комнате, и следя за происходящим через
большое стекло, затемненное с одной стороны. По-хорошему, Брунисе не полагалось при этом
присутствовать — для расследования, как некоторые, она не сделала ровным счетом ничего, но
оставлять ее в беседке, в то время, как охранники сопровождали задержанную и принца, было
как-то глупо. К тому же, Велаш не хотел демонстрировать мою причастность перед одной из
невест, распоряжение регента ей, разумеется, не показывали, и поэтому, должностные лица
всячески подчеркивали, что нас не замечают.
По окончании допроса Максимилиан потер виски, и устало заметил:
— Свидание явно не удалось.
— Да уж, — процедила Бруниса и с ненавистью на меня взглянула. Я сделала вид, что ничего не
заметила. — Но я, Ваше Высочество, согласна его повторить.
— Да, да, обязательно, — невнимательно ответил принц, причем таким тоном, что лично мне
сразу стало понятно, что второго свидания Брунисе не видать. — Рэйя, как ты вообще оказалась
в беседке?
Я быстро прикинула варианты и мысленно извинилась перед Велашем.
— Вы, Ваше Высочество, наверное, забыли, что я старший сержант СИБ. Задержание
преступников — моя непосредственная обязанность.
Максимилиан постарался заглянуть в мои глаза.
— Рэйя, мы же перешли на «ты»…
Во взгляде Брунисы легко читалось бешенство, демонстрирующее, что у нее с принцем такого
прогресса в отношениях не наметилось, а также обещающее, что еще одним покушением на
Отборе станет больше.
Я пожала плечами, не собираясь отвечать. Принц, как мужчина, был мне не интересен, все мои
мысли занимал его дядя, но уязвленное самолюбие жгло каленым железом, и не позволяло
вести себя равнодушно. Максимилиан подошел ближе и осторожно взял меня за руку. Я
раздраженно уставилась на его ладонь.
— Рэйя, в чем я виноват? Я предлагал оставить тебя на Отборе одну! Не заметил что-то в твоих
глазах особого восторга.
Громкое сопение Брунисы явно демонстрировало, что она все слышит. Я криво улыбнулась.
— Не жалею, что не ответила согласием на ваше предложение, Ваше Высочество! Если бы я
согласилась и после застала вас в объятиях другой девушки, было бы на порядок неприятнее.
Как так получилось, что с вами не было журналистов?
Максимилиан покосился на Брунису, но вздохнул, и ответил, внимательно рассматривая пол:
— Уговорил дядю позволить мне…немного развеяться…
Я так и замерла с открытым ртом, внезапно осознав роль, которую в вечернем представлении
сыграл Виктор. Я-то глупая думала, что он Велаша в моей компании на задержание отправил, желая сделать мне приятное, а регент, оказывается, соперника таким образом устранил, догадываясь, чем может Максимилиан заниматься в компании двух девушек.
— Все нормально? — заволновался принц. Видимо, мое лицо с низошедшим на него озарением
и бешено вращающимися глазами, спокойно лицезреть было нелегко.
— Более чем, — я привела свои эмоции в порядок. — Меня могут проводить в спальню?
— Я провожу, — шагнул вперед Максимилиан, вызвав у меня недовольную гримасу, и кивнул
охраннику.
— Проводите вторую девушку, эээ…Бруниса?
Как Бруниса его не ударила, не знаю. Мы все направились в галерею спален, являя собой
забавное зрелище — впереди я и Максимилиан, причем я так спешу, что постоянно вырываюсь
на шаг вперед, а позади, на расстоянии шагов десяти, Бруниса и братья-охранники.
— Мы увидимся завтра? — безуспешно пытаясь заглянуть мне в лицо, спросил принц. От
злости я даже усталости не чувствовала, хотя по длинным коридорам практически бежала.
— Это вы решаете, явитесь ли на завтрак или нет, Ваше Высочество.
— Да что ты заладила, Высочество да Высочество… Я имею в виду расследование — мы же
еще не выяснили, кто допрашивал эту девушку, да и с последней жертвой поговорить надо.
— Надо же, — искренне поразилась я. — «Мы не выяснили»…Нет, Ваше Высочество, завтра
мы сделаем перерыв, — Максимилиан так взглянул на меня, что я устыдилась и добавила:
— Необходимо все обдумать.
У дверей своей комнаты я холодно попрощалась с принцем, и решительно отвергла его попытку
меня обнять. Бруниса в этот момент нетерпеливо подпрыгивала позади нас, но когда я
закрывала за собой дверь, заметила, что ее сексуально-манящую позу Максимилиан
проигнорировал и умчался, буркнув что-то на прощание. Так что, когда я услышала
требовательный стук в дверь, даже не удивилась.
— Чего тебе? — устало спросила я. Если опустить непечатные выражения и жесты, которые, наверное, все знают, смысл претензий, предъявляемых Брунисой, был таков:
— Ты мне свидание испортила, никогда тебе не прощу, дрянь!
Кстати, слово «дрянь» она не использовала. Ее запас матерных слов был намного больше и
насыщеннее того, что я могла себе вообразить и запомнить, поэтому пришлось подобрать слово, близко подходящее по смыслу.
— Все сказала? — уточнила я. — А теперь иди к себе в спальню, иначе я скажу принцу, что
твоя персона напоминает мне о его предательстве, и если он хочет помириться, пусть выгонит
тебя из Отбора.
Бруниса отшатнулась, и с непонятно откуда взявшейся проницательностью, прошипела:
— Не знаю, что ты замышляешь, но он тебе не нужен!
— Я предупредила, — напомнила я. — Не упусти свой шанс доказать Его Высочеству, что он
нужен тебе.
Без особого удовольствия понаблюдав за тем, как поверженным врагом Бруниса удалилась в
свою спальню, я закрыла дверь и устало прислонилась головой к стене.
А наутро разгорелся скандал. Журналистам еще ночью объявили об аресте невесты Гвинон, и, естественно, они жаждали подробностей. А так как ни принц, ни Велаш их раскрыть не
стремились, они направили все свое внимание на Брунису. Утвальд это очень понравилось —
она добрых два часа рассказывала о том, как уводили Вудтир, что она при этом чувствовала, и
как помогала в расследовании, а в конце настолько увлеклась, что в порыве вдохновения, ляпнула, что переспала с принцем. Когда и как это могло произойти, если в беседке они были с
Вудтир, а после на допросе, в сопровождении охранников (о моем присутствии Бруниса не
распространялась, за что я ей была безмерно благодарна), новоявленная любовница Его
Высочества не сказала, но журналистам уже бросили кость и они ее с удовольствием смаковали.
Невесты нервничали: вроде бы Брунисе не верили, но все же ее слова вызывали волнение — а
если правда? Кларисса бледнела, краснела, порывалась упасть в обморок, и с трудом
переносила вопросы, которые ей, как представительнице императорской семьи, принялись
задавать журналисты. Один наиболее активный репортер умудрился заявить, что Максимилиан
теперь, как честный человек обязан на Брунисе жениться, и вот тогда сваха взорвалась.
— А на трон ее не посадить, нет?! И заодно всех девиц, с которыми Его Высочество до
двадцати пяти лет встречался, и которых вы каждую неделю с удовольствием обсуждали? Это
происшествие неприятно, да, но не стоит придавать такое значение всяким интрижкам, к тому
же, когда еще неизвестно — правдивы они или нет!
Уже к обеду вызвали Максимилиана, которого известие о собственном грехопадении безумно
развеселило. Отсмеявшись, и ничего не объяснив журналистам, он повернулся к Брунисе и
спокойно спросил:
— Все действительно было так, как ты говоришь?
Бруниса подбоченилась, на лице ее с минуту была написана тяжелая работа мысли — как
видно, девица прикидывала выгоды, которые ей мог принести тот или иной ответ, но солгать
все-таки побоялась, опустила голову и еле слышно прошептала:
