Ловец снов (ЛП) - Кеньон Шеррилин (читать хорошую книгу TXT) 📗
Он был божеством.
Чистым соблазном.
И в это мгновение он весь, от макушки до пят, принадлежал ей…
Закрыв глаза, Геари позволила аромату его суровой, грубоватой мужественности проникать в нее, пока он полностью не опьянит ее наслаждением. Только стоило обжигающим губам коснуться ее шеи, как она наклонила голову влево, чтобы он мог нежно облизывать и ласкать ее кожу, пока все ее тело не запылает.
Она не знала, почему ей продолжают сниться эти будоражащие, эротические видения. Почему этот невероятно сексуальный мужчина является ей во снах. В конце концов, Геари Кафиери не отличалась чувственностью или женственностью. Геари состояла из несгибаемой воли. Она всю жизнь боролась за свои убеждения, за право быть самостоятельной личностью, и эти сражения не оставили ей времени на развитие таких девичьих умений, как макияж, укладка волос и женские хитрости.
С того момента, как она ступила на путь восстановления репутации отца, она пыталась доказать самой себе, коллегам и инвесторам, что может быть не только достойным конкурентом в мире, управляемом мужчинами, но и стать в нем главной.
И ей это прекрасно удалось. Да, она не самая утонченная женщина. Ну и что? Зато она завоевала признание, и после смерти отца меньше чем за три года превратила его убыточную фирму в преуспевающую. «Спасательное общество Кафиери» считалось теперь одной из ведущих компаний в Греции. Наряду с восстановлением компании отца Геари ухитрялась продолжать его частные исследования.
Ей всегда было достаточно этого.
Вернее, так она думала до знойной ночи двумя месяцами ранее, когда Арикос впервые появился в ее снах.
Один невольный взгляд, брошенный на него, — и незнакомец пленил ее.
Арикос развернул ее к себе лицом. Прикусив губу, Геари взглянула в опаляюще синие глаза. На нем были надеты лишь черные кожаные штаны и ботинки. Его волосы, окаймлявшие лицо струящимися волнами, теребил легкий ветер, цепляясь прядями за щетину на щеках.
— Что сегодня огорчило тебя, agamenapee [11]? — спросил он тем тоном, что всегда вызывал в ней дрожь.
Геари пристроила голову у него на плече так, чтобы можно было вдыхать его запах, позволяя тому успокаивать ее.
Если бы только он мог быть настоящим…
— Они не хотят давать нам разрешения, — прошептала она, очерчивая контур его соска и наблюдая, как тот твердеет. — И я могу убить их за это. Я уверена, что мы нашли Атлантиду. Я знаю это. Она настолько близка, что я могу ощутить ее, но теперь… Теперь это безнадежно.
Она сжала зубы от отчаяния. Но при этом радовалась, что у нее есть кто-то, кому она могла доверять, и перед кем не нужно было держать «боевую» маску. Ее служащие ожидали от нее постоянной невозмутимости и собранности, когда на самом деле ей хотелось трясти чиновника до тех пор, пока он не даст то, что ей было нужно.
Будь они прокляты за это.
— Я потерплю неудачу, — пожаловалась Геари надломленным голосом. — Тори права. Учитывая, какими темпами мы продвигаемся, мы будем слишком стары, чтобы хотя бы вспомнить, а что мы, собственно, ищем.
Арикос обхватил крупными ладонями ее лицо и окинул внимательным взглядом.
— Не понимаю, почему для тебя это так важно.
— Потому что мой отец умер сломленным алкоголиком. Я хочу, чтобы все, кто когда-либо насмехался над ним, подавились своими словами. Хочу доказать всему миру, что мой отец не был безумцем, сражавшимся с ветряными мельницами. Хочу сдержать данное ему обещание. Я должна ему это.
Арикос наклонил голову и посмотрел в ее глаза так, как будто мог взглянуть прямо в ее душу.
— Если бы ты нашла ее, это бы тебя осчастливило?
— Более чем.
— Считай, что сделано. Я приведу тебя к Атлантиде.
Геари рассмеялась над абсурдностью ситуации. Да уж, когда ее подсознание уходит в астрал, оно уходит по полной.
Даже в этом случае для нее слишком много значило существование, по крайней мере, одного человека, которому можно верить. Неважно, что он не был настоящим. Она нуждалась в его воображаемой поддержке и была благодарна за нее.
Тут Арикос нагнул голову и накрыл губами ее рот. Геари застонала от сладости его вкуса. На свете не было никого слаще его. Никого, в чьих объятиях она чувствовала бы себя лучше. Вероятно, поэтому он появился в ее снах.
Но она была только рада его появлению. Ощущению жара его кожи, скользящей по ее телу.
О, она могла бы съесть этого мужчину живьем.
Под его ловкими руками белое, ниспадающее платье соскользнуло с ее плеч, оставляя ее обнаженной. Его же губы и язык в это время захватывали и дразнили ее рот. Ее поражало то, насколько непринужденно она себя с ним чувствовала, пусть и во снах. В реальной жизни Геари никогда не была женщиной, которая позволяет себе терять голову от мужчины. Позволяет страстям вести себя.
Ею владели холодная, безжалостная логика и сдержанные эмоции.
Вот почему она так любила свои сны. Здесь она была вольна вести себя с Арикосом так, как ей заблагорассудится, ни о чем не беспокоясь. Никакого риска забеременеть или подцепить болезнь. Никаких терзаний, о чем говорить с ним утром.
Никакого страха разочарования или жестоких насмешек. Она управляла своими снами и им. Время, проведенное с ним, было наполнено надежностью и теплотой и составляло лучшие мгновения ее дня.
Арикос бережно опустил ее на песчаный берег и накрыл своим телом. О, это ощущение бесподобно! Ласково проведя кожей штанов по ее ногам, он коленом развел ее бедра.
Оставив ее рот, его губы переместились ниже к ноющей груди, так и напрашивавшейся на поцелуй. Задыхаясь от нехватки воздуха и дрожа от собственного возбуждения, Геари притянула его голову ближе к себе. Он сомкнул губы на тугом соске, обводя его языком и перекатывая из стороны в сторону. Его дыхание опаляло разгоряченную кожу.
— Вот так, — выдохнул Арик, опустив руку вниз, чтобы облегчить ее страстное желание ощутить его плоть внутри себя. Его теплые пальцы гладили и дразнили ее, пока она не взорвалась в оргазме. — Отдай мне всю свою страсть, Мегеара. Позволь мне почувствовать твое удовольствие. Позволь мне испытывать это.
Яростно его целуя, она выгибалась навстречу его руке, стремясь получить от него еще больше удовольствия.
— Хочу большего, — потребовала она, потянувшись к «молнии» на его штанах.
Он обольстительно рассмеялся.
— И ты это получишь.
— Геари!
Громкий крик вытряхнул ее из сна, от чего ее сердце заколотилось быстрее, чем от ласк Арикоса. Геари открыла глаза, обнаружив себя лежащей лицом вниз на своей постели.
В комнату ворвалась Тори.
— Тебе лучше поторопиться. Тия собирается утопить Тедди. И это не шутка.
Арик, бранясь, вышел из сновидения в стробилос [12], в котором он, пока подглядывал за царством людей, не обладал ни видимыми очертаниями, ни плотностью. Всякий раз, когда человек пробуждался ото сна, бог сна оказывался в этом безбрежном небытии. Ни единого звука, никаких цветов — одна сплошная непроглядная мгла.
Все, что он мог чувствовать, — это стремительно исчезающие эмоции Геари, и он отчаянно пытался их удержать.
— Мегеара… — позвал Арик, желая возвратиться к тому, что они разделили. Но он знал, что было слишком поздно. Мегеара, его маленькая страсть, обладала большей, чем у обычного человека, устойчивостью и не всегда приходила на его зов.
Она не засыпала даже под воздействием сыворотки Лотоса [13], пока сама этого не хотела. Единственным последствием для нее была головная боль из-за сопротивления.
Проклятие! Он желал возвращения Мегеары!
Его тело горело от неудовлетворенной страсти, но он чувствовал кое-что посильнее, какое-то странное ощущение в груди.
Тоска.
Он жаждал Мегеару и злился из-за ее утери. Никогда за всю историю человечества он не чувствовал ничего подобного. Предполагалось, что боги сна лишены эмоций… по крайней мере, всех, кроме боли. Им была оставлена лишь одна эта эмоция, чтобы другие боги могли контролировать и наказывать их.
