Там, среди звезд (СИ) - Бри Кети (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
В пути к Земле, благодаря гипердвигателям на это уходила неделя, Анне приснился странный сон.
Она шла по мерцающему коридору. Его стены и пол были упругими и приятно теплыми на ощупь, а впереди виднелся просвет. Анна дошла до конца коридора, оказалась у входа в огромный слепяще-белый зал. Потолок был такой высокий, что терялся вдалеке, его поддерживали по крайней мере сотни тонких колонн.
Поначалу ей показалось, что где-то рядом мяукает котенок, но, обернувшись на звук, Анна увидела ребенка лет трех или четырех, он сидел, прикрыв лицо ладо
Анна присела с ним рядом, погладила ребенка по кудряшкам. Тот поднял голову, демонстрируя заплаканные глаза.
— Почему ты меня ненавидишь?
— Я? — растерянно спросила Анна. С маленькими детьми она никогда дела не имела. — Я тебя ненавижу? Ну что ты!
— Вы все меня не любите! Я же делаю все, как вы хотели!
— А кто ты, малыш? Расскажи мне, кто тебя обидел?
Мальчик перестал плакать, только шмыгал носом.
— Я не знаю как меня зовут, меня никто не звал по имени…
Анна посадила ребенка к себе на колени.
— Не плачь, пожалуйста, малыш. Хочешь, я спою тебе песню?
Она откинула голову и прислонилась спиной к стене. Откуда-то из глубин памяти вылезла колыбельная, которую когда-то пела ее родная мать. Голос у Анны был слабым, да и музыкального слуха не было, но ребенку было все равно.
— Можно, я буду звать себя Малыш?
— Конечно, маленький, как захочешь.
Ребенок обнял ее за шею и уснул.
Сон легко забылся, тем более что молодая женщина приняла его за обострение родительских инстинктов. Двадцать пять лет — самое время рыть норку.
На Милен Кроули Анна наткнулась во время прогулки по госпитальному саду — после пластической операции ей пришлось на пару суток остаться под наблюдением врачей. Или, скорее, это Милен наткнулась на него. Беременная женщина бежала, не разбирая дороги, и только отличная реакция Анны не дала им столкнуться.
Анна смутно помнила Милен — жену ее сокурсника, двухметрового громилы Огастина Кроули, про которого шутили, что он с трудом вмещается в стандартную кабину истребителя.
Она успокоила Милен, напоила водой и выслушал его печальную историю. Кроули служил на другом корабле, они с Анной почти не пересекались в последнее время и она не знала, что ее товарищ был тяжело ранен.
Он лишился зрения и обеих рук. Бионические протезы и операция по восстановлению зрения стоили слишком дорого. Волна злости поднялась из глубины ее души, как и всякий раз, когда она думала он несправедливостях, которыми был полон их мир. Когда Милен назвала сумму, требующуюся мужу, Анна только усмехнулась — это было все, что она скопила за шесть лет службы.
Анне остались бы деньги еще на пару бутылок хорошего виски, чтоб было чем отпраздновать торжество беспримерной глупости и гуманизма в голове одного отдельно взятого старшего лейтенанта. Она бросила взгляд на успокоившуюся Милен, сидевшую на скамейке и безучастно глядящую вдаль. Руки ее поглаживали хорошо заметный живот.
Потом Анна взглянула на яркие буклеты, которые держала в руке. С них ей улыбались пухлощекие малыши, которых держали на руках изящные женщины в военной форме. Их обнимали гордые мужья. Они будто спрашивали Анну: «Неужели ты отдашь свое счастье, свою мечту в обмен на чужое счастье. Это ты сейчас здорова и молода, а что с тобой будет через год? Через пять лет?».
Некстати вспомнился недавний сон. Должно быть, думала Анна, это мой не рожденный ребенок прощается со мной…
Но кто важнее — ребенок, которого еще нет в проекте, или страдающий сейчас человек?
Всем помочь невозможно, думала Анна, сидя у постели старого друга, Огастина Кроули, лишившимся в бою рук и зрения, всем невозможно помочь, думал Анна, перекидывая деньги со своей карты на карту Огастина. Всем невозможно помочь, думала она, покупая элитное виски и выпивая прямо из горлышка в своей палате. Всем невозможно помочь…
Но хотя бы попробовать можно?
Рассел наслаждался каждым мгновением жизни, зная, что она покупается чужой смертью. И это была его месть им, своим бывшим сокурсникам, всегда смотревшим на него, как на существо второго сорта, только потому, что он не желал умирать.
И эта Анна… всегда такая приветливая, аж бесит. Наверняка она потешалась над ним, а теперь рассказывает своим дружкам о том, как дед унижал Рассела в ее присутствии!
Посмотрим, как они запоет, когда ей отстрелят что-нибудь нужное, или вообще убьют… они умрут, умрут мучительно, а он, Рассел будет жить, будет пить вино, будет ласкать красивых женщин, пока за него умирают другие.
Ну, и кто из них дурак?
Он был совершенно доволен тем, как живет. У него были деньги, была своя квартира, и необременительная служба. Все было почти хорошо, если бы не дед, пристально следящий за своим любимцами и регулярно докладывавший внуку о подвигах молодых офицеров. Среди них была и Анна, которую дед называл своим последним птенцом, прочил ей свое место лет через тридцать…. И надо сказать, та вполне оправдывала чаяния старого адмирала.
Свое двадцатипятилетие Анна встретила в звании капитан-лейтенанта, совершив тридцать два боевых вылета, имела две награды и один выговор с занесением в личное дело. Последнее адмирала Моргана радовало больше всего. Ему нравилось, что Анна до последнего отстаивает свое мнение.
Непонятно было, чего ожидал дед от внука, так и застрявшего в звании лейтенанта, хваля при нем своего любимцев, стремительно взбегавших вверх по карьерной лестнице? Что он раскается и побежит на передовую? Рассел чувствовал небольшое раздражение от манипуляций, но не более.
Его все устраивало — чем ниже звание, тем меньше ответственность. И тем дальше Рассел от звезд. Разве что маму нервировал этот карьерный застой — ей хотелось хвалиться достижениями сына, а достижений не было. Но по сравнению с реальной возможностью умереть, это были мелочи.
Они встретились во время отпуска, когда Анна прибыла на Землю, для того, чтобы сделать пластическую операцию — на щеке ее красовался довольно заметный шрам. С этим была связана какая-то мутная история, оставшаяся под грифом " секретно". По настоянию адмирала Моргана, Анна остановилась не в гостинице, после того, как ее выписали из больницы, а в семейном особняке — роскошном двухэтажном здании, окруженном садом, неподалеку от центра Нового Лондона.
Обычно прижимистый Алистер Морган даже расщедрился на настоящую, а не синтезированную пищу ради гостьи. Анна с восторгом принялась дегустировать седло барашка и прочие разносолы. Ела она так, будто до этого сидела на всех диетах сразу, но при этом не забывала про столовый этикет. Даже мама не нашла к чему придраться. Беседа за столом текла непринужденно, обсуждали новый мюзикл, на который дед настойчиво отправлял Рассела и Анну вместе. У него уже были готовы и билеты.
Затем адмирал спросил:
— Я слышал, ты решила потратить все скопленные деньги на лечение своего товарища?
Анна отложила вилку и нож.
— Да, сэр. Мы учились вместе. — ответила она, с вызовом глядя в глаза адмиралу. — Я встретил его супругу, беременную, плачущую в саду госпиталя, после того, как мне сделали пластическую операцию. Я была знакома с ней, хоть и шапочно, поэтому спросила в чем дело, и не могла ей не помочь. У них не было нужной суммы денег: молодая семья, им пришлось потратиться на свадьбу и покупку жилья… Огастину сделали несколько операций, входящих в его медицинскую страховку, выделили некоторую сумму на восстановление и покупку протезов: лейтенант потерял обе руки, а так же зрение. Мне показалось это нелогичным — оставлять человека инвалидом, не способным содержать семью, платить ему пособие. Неужели это выгоднее, чем член общества, способный, так или иначе, приносить пользу?
Адмирал крякнул, как показалось Расселу, одобрительно.
