Санара. Новая руна - Мелан Вероника (библиотека книг TXT) 📗
Его ответ прошелся по моей душе нежными подушечками пальцев.
– Я тебя ждал. Оставьте нас.
Последнее он бросил постовым, которые потоптались у полога и через секунду удалились.
– Утомительная дорога? Воды? – Он не улыбался, но мне было тепло. – Садись.
И указал на единственный, стоящий у шатровой стены свободный стул.
Аид.
(Idenline – Coldest Night)
Она ощущалась ему единым солнечным пятном – не тем, которое снаружи слепит глаза и печет голову, но теплым бликом, играющим с кожей, веками и сердцем. Ветерком, шевелящим волоски на висках, когда ты сидишь на прогретых досках крыльца под яблоней, греешься телом и душой. Одно ее присутствие рядом расслабляло Аида, как настойка с секретным рецептом, капало на его затянутые шестерни машинным маслом, раскручивало невидимым гаечным ключом внутренние перетруженные болты. Он вдруг поймал себя на мысли, что может просто сидеть рядом с Новой часами, думать ни о чем, молчать, дышать, существовать – на этот раз не тяжело, хорошо.
Но ведь позвал сам, нужно объяснить.
– Помоги мне. И я твой должник.
Начал коротко, без предварительных пояснений.
Цвет глаз Новы серый, но Санара видел не радужку, а колышущуюся в поле пшеницу, а сверху облака. В месте, где беззаботно, просто и понятно. Где не творились бесчинства, где никто друг другу не вредил, не желал зла, с рождения не обманывал.
«Если бы он мог, он бы…»
Аид притормозил мысленный поток – он бы что?
«Он бы продлил ей жизнь до бесконечности. Чтобы ресурс не заканчивался. Чтобы вот так сидеть иногда…»
– Ты часто бывал чьим-нибудь должником?
Она улыбалась и спрашивала не обидно, он помнил, что в ней нет агрессии – ни явной, ни скрытой.
– Никогда.
– Какая именно помощь нужна?
Ему нравились прямые диалоги, когда от сути и к сути. Жаль, давило виски болью от запаха, который он успел возненавидеть. Мешало думать, путало мысли. Вместо объяснений он почему-то спросил:
– Как ты здесь оказалась? Так быстро.
– Через сон.
«Уснула в одном месте. Проснулась в другом».
Он понял ответ. Удивился, и нет. Понял, что сам так не смог бы, для путешествий через сновидения должен быть активирован определенный участок мозга. У него он спал. Да и нужды никогда, собственно, в его активации не было. Приготовился напрячь разум, собрать воедино разрозненную информацию, когда услышал:
– Ты его терпеть не можешь.
– Кого?
– Этот запах. Сладкий.
Верно. Он его ненавидел, и ни подтверждать, ни отрицать этот факт не имело смысла.
– Хочешь, я помогу тебе?
Они были совершенно разными: он – бетонной стеной, она – пряным сквозняком, пахнущим скошенной травой. И все же взаимодействовали; Санара до сих пор удивлялся и этому факту, и их совершенному, абсолютному контрасту. И еще Нова – потенциально идеальная преступница, которую он просит о помощи. Куда катится мир? Или все не так очевидно, как ему когда-то казалось?
– Каким образом?
– Просто доверься мне.
«Тебе давно нужно научиться это делать».
Аид молчал. Вмешательство Элементала в его сложную структуру? А какого черта он так цепко за нее держится, ведь сам не так давно понял, что роль Судьи ему опостылела. Разве он расстроится, если что-то нарушится? Не особенно.
– Помоги.
И чтобы не напрягаться и не мешать процессу, прикрыл глаза. Спустя секунду ощутил касание к своим разгоряченным вискам ментолового потока – освежающего и яркого, как покрытый кристалликами фруктовый лед на ножке. Понял, что следующий вдох дался неожиданно легко – спал внутренний аллергический отек, которого Санара раньше не замечал, – и сразу пропал запах ненавистной травы. Ни сладости, ни следа от приторности. Чистый воздух. Горячий, да, душный, неприятный, но чистый.
Выдохнул свободно, наткнулся на теплый и озорной взгляд, вспомнил тесную камеру в Бедикене, аккурат перед «полетом в пропасть» – знатный тогда вышел аттракцион.
«Может, сбежим? Хочется дынного мороженого… Ты какое любишь?»
Дынное он так и не попробовал, но мысль о том, чтобы сбежать, нравилась ему сейчас сильнее, чем раньше.
– Помогло, спасибо.
Уходила из головы вата, стремительно, как из порезанной пластиковой бутылки, вытекала из висков боль.
«Не за что».
– Так над чем работаем?
Теперь, когда ему не мешало скопившееся раздражение, когда мышление вновь обрело ясность, Аид вдруг понял, что рассматривает Нову пристальнее и прилипчивее, чем следует. Что мысли его отнюдь не спешат возвращаться к теме бала у ружана, что чем дальше, тем больше его занимает другое: «А сколько его внутренних болтов раскрутила бы их физическая близость?» Кое-как, как сошедшую с курса баржу, он вернул себя к делу, осторожно качнул головой вправо и влево, разминая затекшую шею.
– Это касается шахты. И бала, который сегодня состоится во дворце местного правителя.
Дальше он рассказывал ей все, как рассказывал бы следователю: здесь я имею право официально вмешиваться, здесь не имею. Собираюсь применить метод Моста – незаконно, да, но и опросить с помощью него более десятка людей за вечер не выйдет. А попытка всего одна. Есть ли мысли о том, как получить нужную информацию быстрее и легче?
Его гостья схватывала на лету. И Санару бритвенная острота ее ума в который уже раз заставляла испытывать помесь досады с восхищением. Хорошо, что они больше не враги.
– Что именно мы ищем? Старинный артефакт, вещь Элео?
– Скорее всего. Или что-то похожее.
– Поняла.
Она выглядела девчонкой, чей возраст не отгадать, юная и зрелая одновременно. Сколько ей на вид – двадцать два, двадцать семь? Он не мог понять. А в глазах похожая на Дрейкову «вечность», только не серьезная и тяжелая, «ртутная», как он ее называл, а новорожденный вселенский ветер, дерзкий и неугомонный.
– Какие у нас варианты? Могу превратиться в твоего помощника – молодого парня. Пока ты будешь занят распитием напитков с гостями, поотираюсь рядом с высокопоставленными чиновниками.
– Не пойдет. Состав команды, прибывший на декке, известен документально. Новое лицо вызовет подозрения.
– Без проблем. Тогда одной из местных красоток, может, танцовщиц? Грудь побольше, ума поменьше – таких мужчины подпускают к себе охотно.
Аид надеялся, что не скрипнул зубами. У них однажды уже случился на почве «грудь побольше» конфликт моральных принципов, а иными словами, у него – у Аида – уже случился в прошлом приступ ревности. Хотя они вроде не любовники.
Но дал вдруг о себе знать собственнический инстинкт, булькнула внутри нефть.
Нова легко пожала плечами.
– Поняла. Пойдем другим методом…
И где-то внутри отлегло.
– Я обернусь в Элео, стану никем и ничем, считаю нужную информацию из ментальных полей напрямую. Так будет проще.
Проще. Но энергозатратней. Стать ничем означало стать сразу всем – каждым атомом той бальной залы, каждой человеческой аурой, стенами, паркетом, пылинкой на бахроме штор, пузырьком в бокале шампанского.
– Твой ресурс…
Он сам не знал, как именно хотел закончить фразу. Сказать, что он в случае полного «оборота» быстро истощается? Что не стоит жертвовать столь многим ради какого-то дела, чьей-то чертовой шахты? Есть и другие пути.
– Моего ресурса хватит на все, что мне требуется.
«До того, как я уйду».
Она четко понимала все, что он не проговаривал вслух, и Аид завидовал ее простоте. Непривязанности к «имению» чего-либо, к обладанию, сохранению, приумножению. К тому, чтобы нажиться, извлечь выгоду. Нова не желала утяжеляться ни негативными мыслями, ни богатствами, и Санара вдруг понял, что такого врага невозможно победить. Заточить или уничтожить? Да. Сломать, повлиять, подчинить, переделать на свой лад? Нет.
– К тому же, – а его собеседнице «до фонаря» его тяжелые думы, – таким способом я смогу вычислить не одного человека, а сразу всю цепочку, если таковая имеется. И сдам тебе имена на руки. Так гораздо быстрее.
