Дорога мёртвых. Том 2 (СИ) - Фир Мария (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Первой явилась девушка-воительница по имени Никс. Над самой землёй заклубилась нездешняя чернота, что была даже темнее ночи в густой чащобе леса, после чего из неё вынырнула высокая фигура, блистающая серебром. Она зашипела, вскидывая четыре руки-лезвия и тряхнув головой в развевающихся на несуществующем ветру белёсых волосах. Келлард напоил её силой бегущей по запястью крови и занялся призывом второй тени. Данэль, верный друг Никс, явился по обыкновению разъярённым. Едва материализовавшись, он принялся метаться в сфере своей призрачной клетки и клацать огромными зубами. Голова Данэля была непропорционально большой, короткое коренастое туловище окружали клочья тумана, но конечности увенчивали столь длинные зазубренные когти, что увидевший сумрачное чудище мигом забывал о его небольшом росточке и был озабочен только одним — собственным выживанием.
— А ты не получишь крови, пока не заслужишь её, — рассудительно сказал твари маг, натягивая бинт на свежий порез. — В отличие от девушки, рыцарь должен отработать свою порцию еды!
Данэль зарычал, выражая своё презрение к колдуну, но Никс издала звук, похожий на скрежет металла, и её «рыцарь» угомонился, покорно повиснув в воздухе. Маг знал, что сумрачный воин тяжело переносит своё пребывание в мире живых, когда-то приручение его заняло немало времени, но, как и любая порабощённая тень, он вынужден был служить призывателю и признавать его превосходство. Никс была другой. По-своему она уважала и ценила общение с Келлардом, принимая каждое своё появление по эту сторону завесы как вызов, как благородное испытание. Сейчас она кружила вокруг мага в ожидании приказа, и её нетерпение пронизывало воздух электрическими разрядами.
— Нужно понять, где мы, — пояснил маг теневым слугам и медленно пошёл в выбранном направлении.
Он привык разговаривать с тенями, хотя и отчётливо понимал, что сумрачные твари не разумеют эльфийской речи. По правде говоря, имена он им дал из чистого любопытства. Собственные имена теней этой разновидности заставили бы сломать язык любого смертного, пусть даже сильного и опытного мага. Келлард назвал их по-своему, а заодно решил для себя, что его слуги — благородная воинственная дева и её защитник. Это были определения, наиболее подходящие для понимания в мире живых. На самом же деле в сумрачном мире не было ни привычных смертным понятий, ни даже разделения по половому признаку на мужское и женское. Один из могущественных демонов сумрака, впервые оказавшись в круге призыва Келларда, долго потешался над попытками мага установить, «он» это был или «она».
Эти двое были любимчиками мага. В бою они стоили нескольких вооружённых до зубов неповоротливых королевских рыцарей, и эта мысль с некоторых пор доставляла призывателю особое мрачное удовлетворение. От прежней жизни аристократа из уважаемого при дворе семейства у Келларда не осталось почти ничего — родичи на всякий случай предпочитали не иметь дела с членом почти истреблённой Гильдии. Ссора с единственным сыном венчала окончательный и бесповоротный уход мага из благородной семьи. Уже несколько лет он числился негодяем, продавшим душу демонам сумрака и разрушившим жизнь молодого Велиора.
Никс разведывала путь, но лес казался нескончаемым. Келлард начинал тихо злиться, отчасти из-за однообразия хлюпающего под ногами мха и дрянного запаха болот, но ещё больше — от мыслей о Первом королевском рыцаре. Своим непокорным рычанием теневой воин Данэль будил внутри мага океан его собственной невыплеснутой злобы. Наедине с собой маг мог не заботиться о сохранении равнодушного лица, и ему хотелось, подобно непокорному слуге, рычать и скалить клыки при мысли о том, что Донния очень скоро окажется в постели другого мужчины. Его хрупкая и нежная жрица станет шептать на ухо кому-то ещё, а тот будет сжимать в ладонях её грудь, её чудесные округлые бёдра, целовать её трогательно дрожащие губы. Тьма ночи снаружи позволила внутренней тьме разрастись до таких размеров, что маг остановился и привалился к дереву, тяжело дыша. Никс и Данэль послушно кинулись к хозяину.
— Я её не отдам, — еле слышно прохрипел Келлард, и сразу стало легче.
Сдавливающие грудь тиски ослабли, позволили сделать судорожный вздох. Никс взволнованно зашипела, и маг рванул повязку на руке и позволил слугам напиться до отвала. Вместе с кровью и тёмным даром понемногу уходила и нахлынувшая ненависть. Он еще не знал, что сделает с Первым рыцарем, но в любом случае тот не прикоснётся к его женщине. А если прикоснётся, то заплатит за это своей жизнью — не больше и не меньше. Сердце немного успокоилось, напитавшись этой мыслью, и эльф продолжил свой путь.
Он шёл уже так долго, что небо на востоке начало понемногу светлеть. Время от времени маг применял заклинания, позволяющие обнаружить поблизости следы волшебства, но лес отвечал ему магической тишиной. В ветвях деревьев, дуплах и расщелинах ютились крохотные комочки жизней, под кочками и слоем опавшей листвы медленно превращались в тлен косточки умерших и съеденных обитателей чащи. Ни следа дикого эльфа или человека, способного к колдовству. Эльф опрокинул в рот флакончик с зельем, усиливающим чутьё и зрение, убрал источник света, огляделся и почти сразу же уловил прежде незаметные колебания эфира.
Где-то неподалёку образовался пространственный разрыв, и глупые беспризорные тени вырвались на болота. Келлард покачал головой: вряд ли это могло быть причиной его отклонения от курса, но всё же место стоило осмотреть.
— Сейчас развлечёшься, — шепнул он Никс, которая висела за его левым плечом. — Да и я заодно.
И маг пошел, почти побежал к мерцающему вдалеке между чёрных стволов разрыву. Тени с воплями ринулись вперёд. Призванные сущности по каким-то личным причинам терпеть не могли низших созданий сумрака, которые всегда толклись возле спонтанных дыр в междумирье. Несмотря на непокорные характеры, Никс и Данэль принадлежали к существам, которые были во много раз умнее и сильнее беспризорных духов. И их, вероятно, оскорбляло хаотичное поведение озлобленных глупых тварей, как оскорбляет порой эльфийских аристократов привычка их лесных сородичей есть руками, сидя на земле, или их полная безграмотность.
Слуги Келларда в считанные мгновения расправились с беспризорными тенями, но возвращаться к магу, который промочил сапог и приостановился, не спешили. Что-то привлекало их внимание, и Никс несколько раз противно, металлически заскрипела.
— Что вы там нашли? Думаете удивить меня? — так и не закончив с сапогом, маг поспешил к теням.
На небольшом участке сухой земли, прижав к груди застывшие в последней судороге руки и широко распахнув глаза, лежала растрёпанная темноволосая девчонка. Вся её одежда с ног до головы была изорвана, на бледной щеке запеклась размазанная кровь. Синеватые губы, хотя и были чуть приоткрыты, давно уже не согревались дыханием. Но хуже всего в открывшемся зрелище были застёгнутые на запястьях миралитовые наручники — по одной только этой детали маг сумел составить неутешительную картину того, что произошло с бедной девочкой. А после нашлась и вторая деталь. Маленький значок Академии Трира, приколотый к воротнику ученического платья.
Келлард опустился на колени, бессознательным жестом отвёл с уха девушки грязную прядь волос и удостоверился в том, что погибшая была человеком. И всё же в заострившихся чертах её точёного фарфорового личика было столько эльфийского, что маг не сумел сдержать горестного стона. Никс ответила ему заунывным воем. Маг в странном порыве приник к груди своей находки и долгое время выслушивал тишину. Кровь прилила к его голове, и ему начало казаться, будто ухо различает едва заметные, разделённые долгими интервалами, толчки сердца.
Проклятый миралит мешал исследованию, заклинания отражались от непроницаемого для магии материала, но кожа её на шее под волосами определённо ещё хранила толику живого тепла. Призыватель беспрестанно ругался: всё, что он видел в тусклых отсветах магии, говорило о том, что студентка мертва и попросту не успела ещё остыть, но в то же время где-то внутри он сомневался. Ему мерещилась слабая искра жизни в тщедушном теле несчастной, и по какой-то непонятной причине Келлард не мог не принимать её во внимание.
