Ларчик для ведуньи - Тарьянова Яна (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Брайко деловито вышел в прихожую, выглянул на веранду. Осмотрел заснеженный сад, вернулся, влез на подоконник, проверил вид на улицу. Спросил:
– Где моя кровать?
– Привезут, – пообещал Илларион. – Ты же помнишь, что я ее разобрал и отвез на вокзал. Мы прилетели самолетом, а она едет поездом. Выберешь другую кровать, поспишь на ней, чтобы хорошенько по домику соскучиться.
Сын воспринял его слова очень прямолинейно. Прошелся по комнатам, влез на застеленную покрывалом односпальную кровать в самой маленькой спальне, закрыл глаза и мгновенно уснул – прямо в верхней одежде. Илларион счел это знаком судьбы, осторожно снял с Брайко куртку и шапку, и заговорил о заключении договора.
Он честно предупредил хозяев, что может вернуться в Хвойно-Морозненск по семейным обстоятельствам – если не приживется. И найти себе другой дом, если в этом им с сыном будет неудобно.
– На первый взгляд меня все устраивает. И две спальни, и то, что у вас одна комната стоит свободная, без мебели. Я уже писал, что мне надо будет собрать кроватку-домик, которая приедет в контейнере.
– Никаких проблем, собирайте. Ненужную спальню закроете. Мебель мы увозить не будем, некуда. В крайнем случае, если вам комната понадобится под кабинет, разберем лишнюю кровать, спинки и боковины спрячем в кладовку, а матрас поставим где-нибудь, чтобы не мешал.
За разговорами заварили чай. Илларион вытащил из рюкзака бутерброды, мысленно поблагодарив маму за предусмотрительность. И пакет пряников пригодился, и вафли – он честно оставлял долю сыну, не зная, когда они смогут сходить в магазин.
– Магазин до десяти, – охотно ответил Елисей на его вопрос. – До Полевой полтора квартала пройдете, свернете направо, через два дома увидите. Марина иногда раньше закрывает, лучше прямо до десяти не тянуть. В девять всегда открыто. Еще «Овощи-Фрукты» в другой стороне, почти рядом с банком, но они до восьми, а то и раньше закрываются. У них основной расчет на то, что кто из офисов и с фабрики домой идет, картошку на суп покупает или кабачки на жареху. А в продуктовый со всех окрестных кварталов ходят. У нас тут тихо, спокойно, все друг друга знают. Десятилетиями живут, в одном и том же магазине хлеб и сахар покупают, поздравляют друг друга с праздниками, и сливы на вишню меняют, чтобы варенье варить. Сдаем мы – потому что в старый родительский дом переехали, он поменьше. И Никанор сдает – на другой стороне дом, чуть ближе к госпиталю.
– Видел объявление, – кивнул Илларион. – Но его сняли до того, как я успел поторговаться.
– Не знаю, кому он сдал, не говорили еще соседи. Если будут шуметь-мешать, кто-нибудь сразу участковому пожалуется. Вразумят. Говорю вам – у нас тут тихо. Ни пьянок, ни гулянок, ни музыки на весь квартал. Шашлыки летом жарят, дым бывает. Но с мерами предосторожности – мангалы, обустроенные площадки, бочки с водой под рукой. Пожаров не случалось, Хлебодарная миловала.
– Это хорошо. Не хотелось бы брать работу на дом.
– За госпиталем маленький пляж. Летом можно на речку ходить, если на море уезжать не будете. Берег песчаный, тень от плакучих ив. Городские власти долго воевали, купаться запрещали, а потом поняли, что привычку не переборешь. Расчистили дно, поставили спасательную вышку, причал с моторной лодкой, туалет и пару раздевалок. Большой пляж ниже по течению, в основном народ туда выбирается – там и кафе, и парк рядом. А сюда те, кому с детьми окунуться без лишних расходов.
– О! – Илларион спохватился. – А кафе какие-то поблизости есть недорогие? Или столовая? Я готовлю, но не каждый день, мы с Брайко часто где-нибудь обедаем.
– Прямо рядом ничего нет, – разочаровал его Елисей. – Чуть дальше, по Полевой, и сквер с детской площадкой, и торговый комплекс. И стадион – вокруг него тоже кафе. Ехать десять минут. Места для парковки всегда найдутся.
– Понятно.
Илларион знал, что город он изучит быстро – сначала будет в новинку, а потом при еженедельных объездах для проверки проездов для спецтехники и пожарных гидрантов, улицы намертво в память впечатаются.
«Где-нибудь найдется подходящая кормушка. Или доставку будем заказывать».
Лисы захлопотали, показывая ему кладовки, стиральную машину, отопительный котел, кухонную утварь. Выдали постельное белье, подушки, сняли с антресолей теплые одеяла.
– Весна очень холодная, – пожаловался Елисей. – Середина марта, а снега навалило, как не в каждую зиму бывает. Вы же, наверное, за теплом сюда ехали?
– Да, – вежливо ответил Илларион, которого пустопорожние разговоры начали утомлять.
– Не волнуйтесь, холода ненадолго. У нас обычно абрикосы в конце марта зацветают. В этом году позже начнут, в апреле. А потом солнце припечет, и будет все сразу – и сирень, и жасмин, и майская шелковица.
– Хорошо бы.
Илларион надеялся, что лисы, получившие деньги, покинут дом без лишних вопросов о его личной жизни. Не повезло. Видимо, самое вкусное оставили на десерт.
– Если мамочка-кошечка вдруг надумает приехать, разместитесь без проблем, даже если вам отдельные спальни нужны будут.
– Она не приедет, – включая дежурную улыбку, сообщил Илларион. – У нее большой дом, хозяйство, и она не любит жару. Я смог оформить служебный перевод, потому что врачи порекомендовали перевезти Брайко на юг. Поэтому мы будем жить вдвоем.
Удовлетворив любопытство еще десятком вопросов, хозяева отбыли. Илларион, удивленный навалившейся на него тишиной – «кто бы мог подумать, что два лиса шумят как стая рысей на вечеринке?» – сходил за сумкой, перерыл ее в поисках продуктов, убедился, что больше никаких подарков от мамы и зайчика нет, и задумался. Брайко спал, его тоже тянуло прилечь: не столько из-за разницы во времени – всего-то два часа – сколько из-за перемены климата и суматохи, связанной с перелетом.
«Сейчас шесть вечера, – сверился с часами Илларион. – Дома четыре. Я бы будил Брайко после обеденного сна, чтобы вовремя уложить вечером. Надо его растормошить, сходить в магазин. А потом покормить, искупать и усадить смотреть мультфильмы. Когда уснет, тогда и уснет. Так и сделаю. Только сначала сфотографирую дом и отправлю сообщение родителям».
За окном, в вечерней темноте, каркнула невидимая ворона. Илларион спохватился и достал из сумки вежу, которая попалась под руку при поиске пищи. Он взвесил на ладони маленькое декоративное жилище – четырехугольную пирамиду с усеченной вершиной. Завернутый кусок двери-шкуры позволял рассмотреть две фигурки, сидевшие в веже. Конусы с шариками-головами походили и на котов и на двуногих – в зависимости от полета фантазии смотрящего. Вежи бывали разными, некоторые ценились как произведения искусства или служили магическими талисманами – если их заговаривали на прибыток или приплод. Илларион держал в руках типовую поделку, стандартный подарок, который ему вручили в ЗАГСе при выдаче свидетельства о рождении Брайко. Изначально в веже сидели два больших конуса с шариками и один маленький. Родители и ребенок. Одну из больших фигурок Илларион выковырял и выбросил в порыве злости. Потом пожалел, но что-то исправлять или покупать новую вежу не стал. Зачем пускать пыль в глаза?
Он поставил вежу на подвесную полку – сойдет за подобие красного угла – побродил по комнатам, выбирая выгодные ракурсы, а потом плюнул и кое-как отснял кровати и кухонную посуду – на радость маме.
«Как ни старайся, отцу таким отчетом не угодишь», – подумал Илларион, удаляя совсем расплывчатые фото.
Если мама не одобряла переезд, не желая терять контроль над жизнью сына и внука, то отец считал, что этим действием Илларион хоронит себя заживо. При первом же заявлении: «Я хочу пожить на юге» случился неприятный разговор.
– Ты собираешься уехать туда, где нет кошек.
– Ну и что? – удивился Илларион. – Я и тут ими не сильно-то интересуюсь. Какая разница, есть они там или нет?
– Тебе надо искать подходящую кошку. Нельзя все свободное время посвящать ребенку. Для кота-альфы это ненормально. Ты должен создать семью.
