Работа над ошибками (Puzzle) - Буторин Андрей Русланович (книга бесплатный формат txt) 📗
— Павел, скажи мне честно, — начал он, неуверенно подбирая слова, — вы ничего тут не курили, не нюхали?
Пашка вдруг вздрогнул, и у Алексея екнуло сердце. “Угадал, ети его мать!” — мысленно ахнул он. А Павел опустил голову и промямлил:
— Я не курил, дядя Леша...
— А кто курил?
— Я не курил! — снова повторил Павел, уже твердо, и открыто посмотрел в глаза Алексея.
— Так, значит Колька курил! — уверенно констатировал Алексей и, видя, что Павел снова опустил голову, понял, что попал в точку.
— Так он значит и Лизе дал покурить? — вспомнил Алексей о странном состоянии девочки. — Где же он достал травку?
— Какую травку? — снова вскинул голову Пашка. Он явно не понял вопроса, но добавил: — Лизе он не давал сигарету, он мне давал, но я... отказался.
— Сигарету? — переспросил Алексей. — Или косячок с травкой?
— Не с травкой, — снова не понял Пашка. — С самым настоящим табаком! Он не баловался — по настоящему курил! Сигарету “Прима”.
Пашка подумал, что дядя Леша вообразил, будто они, балуясь, набивали в бумажку обыкновенную траву и делали вид, что курят. К счастью, мальчик еще не знал истинного значения слова “травка”. И Алексей тоже понял, что в этом мальчик искренен.
— Только вы не говорите никому, — попросил Пашка. — Колька подумает, что я болтун и предатель.
— Не скажу... — задумчиво ответил Алексей. Все его объяснение происшедшему летело к черту. Оно, конечно, и к лучшему, что дети не занимались этой страшной дурью, но что же тогда с ними случилось?!
— А может, вы нанюхались чего-нибудь? — предпринял он последнюю попытку. — Клею какого-нибудь, или бензину?
— Да ничего мы не нюхали! — вспыхнул Павел. — Вы что, мне не верите?!
— Извини, брат, но как-то не могу! — честно ответил Алексей.
— Тогда идите за мной! — обиженно сказал Павел и зашагал к поляне.
Глава 3
В жизни каждого человека бывают порой моменты, когда жизнь, казавшаяся до сих пор понятной, или по крайней мере — привычной, делает вдруг такой неожиданный вираж, что все понятное и привычное летит в тартарары. Все уже кажется совсем не таким, как было до этого момента. Бывшие еще совсем недавно важными проблемы становятся вдруг никчемными, не заслуживающими внимания; цели, к которым упорно стремился, превращаются в совершенно ненужный, бесполезный пустяк. И человек иногда отчетливо понимает, а иногда лишь интуитивно догадывается, что жизнь его перешла на новую ступень — для кого-то высшую, для кого-то низшую, а для кого-то — в той же плоскости, но все равно другую. А ступень, на которой он стоял только что, уже рассыпалась в прах, который тут же унесло ветром.
Искать причины таких переходов, как правило — дискретных, скачкообразных, наверное, бесполезно. Может быть, это прихоть Судьбы, воля Бога, решение каких-то Высших Сил. А может быть, это просто сбой некой Программы: неведомый Программист изменяет ее алгоритм, делает правку в коде — и вот он, пресловутый скачок, иногда в Никуда...
Многие из нас, прокрутив мысленно ход свой жизни, наверняка найдут пару-тройку таких дискретных скачков, а у кого-то их будет и гораздо больше. Если даже эти переходы завуалированы кажущейся постепенностью, так сказать, “аналоговостью” сигнала, все равно при желании можно найти, вычленить “точки перехода” из “до” в “после”. Надо только суметь это сделать. Впрочем, возможно, и не надо.
Алексей, особо не напрягаясь, мог бы назвать как минимум два таких события в своей жизни, изменивших ее на корню. Одним из них, безусловно, стала гибель Ларисы, а второе произошло буквально только что, когда он увидел в потухшем костре ужасно вонючее доказательство правдивости рассказа племянника.
Сначала, когда Пашка подвел дядю к кострищу и, остановясь в безопасном отдалении, сказал: “Вот”, Алексей не сразу понял, что же значит это “вот”. Но, подойдя к потухшим углям ближе, он заметил среди них, ближе к краю костра нечто, что сначала он принял за большую головешку. Однако, приглядевшись, Алексей вздрогнул и даже попятился: прямо на него из нетронутой огнем стороны “головешки” смотрел светло-сиреневый глаз!
Алексей подобрал валяющуюся рядом ветку и осторожно перевернул ужасную находку. С другой стороны круглый предмет пострадал меньше. Теперь Алексей и сам видел, что это действительно голова. Но что это была за голова! Какое исчадие ада могло носить ее на своих плечах?!
Со стороны, не тронутой огнем, голову покрывала бугристая, серая кожа. Ее бесформенные складки напоминали слоеное тесто, только замешенное не из муки, а из влажной, сочащейся серой глины. Некое подобие мягкого носа, скорее — хобота, свисало до грубо вырезанного отверстия рта, в котором не было видно зубов, зато, казалось, было штук десять отвратительно толстых, сизых языков, напоминающих кишки, наполненные дерьмом. Один глаз — на стороне, попавшей в огонь, — вытек и запекся отвратительной желто-фиолетовой коркой. Другой же глаз был словно не посажен в глазницу, а выпирал прямо из мерзкой морды и имел размер и форму половинки куриного яйца, разрезанного поперек. Но он был светло-сиреневым, с пурпурным зрачком, и, если бы не знать, что это глаз и не видеть всего остального, можно бы было принять его за отшлифованный аметист и даже залюбоваться его красотой. Но сейчас он вызывал этим еще большее отвращение!
Голова была полностью лысой, только сверху, вдоль черепа, толстая складка кожи образовывала безобразный гребень, лохматящийся по краю подобием нарывов и корост.
Алексей еще пошевелил веткой, повернув к себе голову разрезом на шее. Он был удивительно ровным и гладким, словно сделанный остро отточенной огромной бритвой. Зеленовато-бурая кровь запеклась на срезе, матово поблескивая.
И еще — от страшной находки не менее страшно воняло! Запах был столь нестерпимым, что, вкупе с самим видом чудовищной головы, вызвал-таки у Алексея непреодолимый приступ рвоты.
Отдышавшись вдали от кострища и придя немного в себя, Алексей сказал:
— Пашка, ты говорил, что были еще пальцы...
— Были, там — в траве! — Павел ткнул пальцем куда-то за кострище, но подходить ближе не стал.
— Ладно, все равно надо этот “подарочек” забрать, — сказал Алексей. — Есть какой-нибудь пакет?
— Там, где пальцы, должна быть наша сумка, — удивленно сказал Павел и переспросил: — Вы хотите это забрать? Зачем?!
— Ты что, не понимаешь, что это сенсация?! — воскликнул Алексей. — Да это для науки почище находки австралопитека! Это же вообще нечто невообразимое! — В Алексее проснулся журналист. Он быстро пошел в сторону костра, зажав нос пальцами.
За кострищем он действительно нашел матерчатую сумку с остатками продуктов, лежащую в траве. Но сколько он ни прочесывал эту траву вокруг сумки, в радиусе, наверное, метров трех, если не больше, — ничего, даже отдаленно напоминающее пальцы, не нашел.
— Может, они в землю зарылись? — предположил подошедший поближе Пашка. — Они как червяки ползали!
— Скорее — их птицы склевали! — ответил Алексей. — Хотя, как можно клевать такую гадость?!
В итоге он закатил все той же веткой голову неизвестного чудовища в сумку, осторожно, или скорее — брезгливо, взял ее в руку и сказал:
— А теперь, Паша, ищи крапиву.
— Это еще зачем? — удивился Пашка.
— Ты знаешь, что опытные рыбаки в жаркую погоду заворачивают рыбу в крапиву, чтобы она дольше не портилась?
— Нет, — ответил Пашка.
— Так вот — знай! У нас, конечно, не рыба, но я думаю: хуже не будет! А то вон как солнышко печет, а наша “рыбка” и без того воняет, как протухший слон!
Пригнав коров в село и загнав тети Верину Зорьку в родной хлев, Алексей с Пашкой зашли в избу. Тетя Вера уже переоделась, чтобы идти кормить и доить корову.
— Что с Лизой? — первым делом спросил Алексей.
